Книга Настоящая леди - Кэтлин Шусмит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он снова взял ее за руку, и она послушно пошла за ним, с каждым шагом чувствуя все большую усталость. Ее била дрожь после пережитого.
Однако рука Эдварда Биверли, казалось, согревает ее. Он все-таки пришел за ней! Он рисковал своей свободой и жизнью, чтобы спасти ее из когтей Ральфа. Что бы ни случилось потом, ничто не испортит для нее эту минуту!
Эдвард Биверли, герой ее детских грез, рисковал жизнью; чтобы освободить ее! Ровена понятия не имела, куда они направляются и какой намерен бежать из города. Сейчас все это было не важно. Пока она может идти за ним, держась за его руку, все остальное не имеет никакого значения!
Наконец, путешествие по пустым тихим улицам закончилась, они подошли к сводчатым воротам, за которыми, видимо, располагались конюшни. Эдвард повернулся к ней, приложил палец к губам и прошептал:
– Сюда! Здесь до утра нам ничто не грозит. В этом районе никто не задает соседям бестактных вопросов. А твой сводный брат вряд ли успел организовать погоню.
– Может быть, он и не станет искать нас, – неуверенно возразила Ровена. – Он много раз говорил, что не желает мне зла.
Поднимая юбки, чтобы не запачкать их о замызганную мостовую, на цыпочках она прошла в ворота следом за Эдвардом. Он подвел ее к полуразвалившемуся, неуклюжему с виду фургону, стоявшему под навесом. Эдвард закинул наверх узелок, и Ровена услышала, как ее вещи с мягким стуком упали на дно фургона. От усилия он снова поморщился, и она выпустила руку.
– Полезай в фургон, девочка! – стиснув зубы, процедил он. – Я, к сожалению, не могу тебе помочь…
Он прислонился к фургону, охваченный приступом острой боли. Встревоженная, напрягая все свои силы, Ровена помогла ему влезть в укрытие.
Услышав, как он снова стонет и сдавленно ругается, Ровена проворно вскарабкалась следом и тут же опустилась рядом с ним на колени. Эдвард не шевелился. Нащупав в темноте его руку, она стала звать и тормошить его. Она не должна позволить ему умереть!
Девушка присела на корточки, не выпуская его руки. Слезы градом катились по ее щекам.
– Эдвард! О, Эдвард! – задыхаясь от рыданий, звала она. – Зачем ты пошел меня спасать? Не умирай, я не вынесу этого.
Вскоре глаза ее привыкли к темноте. Осторожно положив руку раненого, ему на грудь, она склонилась к нему, похолодевшими пальцами прикоснулась к его лицу, погладила по небритой щеке и услышала «го прерывистое дыхание. Он жив!
– Ровена! – внезапно позвал ее Эдвард. Чувствуя, что краснеет, она поспешно отдернула руку.
– Ах, мистер Биверли, вы проснулись, – тоненьким голоском сказала она.
Он негромко рассмеялся.
– Ну вот опять, «мистер Биверли»! Милая, совсем недавно ты называла меня по имени. Больше никогда не обращайся ко мне так официально. Меньше всего на свете мне хотелось умереть, когда я слушал, как ты умоляла меня жить…
Она склонилась к нему и, приложив пальцы к его губам, заставила его замолчать.
– Ты бредишь, – тихо сказала она. – Прошу тебя… Давай не будем говорить о смерти. Я постараюсь устроить тебя поудобнее.
Поколебавшись с секунду, она обхватила его плечи, пытаясь приподнять и прислонить к узлу со своими вещами. Он крепко обнял ее, и они внезапно оказались очень близко друг к другу.
Почувствовав на своей щеке его дыхание, Ровена вдруг оробела. Она не в силах была пошевелиться, посмотреть ему в глаза.
– К-куда тебя ранили? – выговорила она наконец.
Он отпустил ее.
– Твой сводный брат ранил меня ножом в плечо, – сказал он. – Кажется, голову тоже поцарапал. Боюсь, Ровена, я потерял много крови. Здесь, в фургоне, ты найдешь все необходимое. Прежде всего поищи свечу. Нам понадобится свет.
Его близость сейчас, когда он полностью пришел в себя, смущала Ровену больше, чем мысли о его ране. Она послушно стала шарить руками по полу.
Через несколько минут девушка зажгла свечку и установила ее на деревянном полу. Она действовала быстро и ловко. Потом повернулась и взглянула ему в лицо, освещенное робким пламенем.
– Эдвард! – ахнула она. Он кисло поморщился.
– Неужели так плохо? – осведомился он.
Она в ужасе смотрела на темное пятно, расплывшееся на рукаве его куртки, потом оглядела рваную рану на лбу. На одно мгновение она пожалела, что Ральфу Тиндаллу удалось так легко отделаться.
– Нужно промыть твои раны, – заявила она. – Здесь есть вода?
Губы Эдварда дрогнули, и он беззаботно произнес:
– Однажды мне говорили – это было очень давно, – что вода из источника обладает волшебной целительной силой, жаль, милая, что мы находимся далеко от него.
Ровене показалось, что ее обволакивает теплая волна. Он не забыл о том, что они вместе пережили! Ей казалось, что события той ночи остались далеко в прошлом, а он напомнил ей о них, как старый друг! Внутри разливалось приятное тепло, но нельзя давать волю чувствам, и она сурово возразила:
– Вот тетерь я точно знаю, что ты бредишь!
– В конюшне есть какой-то колодец, – кротко сказал Эдвард. – Думаю, ты спокойно сможешь все разведать. В такую пору во дворе никого нет. – Он устало поднял руку. – Боюсь, что сам я не в состоянии спуститься.
Ровена быстро нашла колодец и огляделась вокруг. Центральная часть двора была открытой. Вокруг лепились строения, возможно жилые.
Набрать полведра воды оказалось не таким трудным делом, как ей показалось вначале; обратный путь к фургону она проделала, крепко прижимая к груди деревянный сосуд. Ведро оказалось на удивление тяжелым. Когда она проходила мимо сводчатого входа в конюшню, до ее слуха донесся чей-то хриплый кашель. Она вздрогнула; ледяная вода расплескалась, замочив ей грудь и ноги. Девушка снова вздрогнула от холода.
– Кто… кто там? – хриплым шепотом спросила она.
Никто не ответил, но ей показалось, что в конюшне что-то задвигалось. Она осторожно поставила ведро на землю и вгляделась в темноту. Потом облегченно выдохнула.
Древняя на вид кляча подошла к ней и дружелюбно всхрапнула.
– Ш-ш-ш! – прошептала Ровена, протягивая руку, чтобы погладить бархатистый нос животного.
Лошадь, фыркнув, отступила на шаг. Ровена подняла ведро и вернулась к фургону с легкой улыбкой на губах. Видно, придется бедному животному тащить их полуразвалившийся фургон. Нечего сказать, славное будет зрелище!
Улыбка ее увяла при виде ужасной раны Эдварда.
Издав тихий возглас, Эдвард снова накрыл рану грязным лоскутом.
– Ровена, дай мне воды, – приказал он, – а потом отвернись. Зрелище не из приятных!
Она с тревогой подметила, что голос его слабеет. Напрасно убеждал он ее, что его раны – неподходящее зрелище для молодой девушки. Не обращая на него внимания, она оторвала подол нижней юбки, которую нашла среди своих вещей в узле, и нежными, но уверенными движениями начала промывать его рану. После ее манипуляций рана стала выглядеть чуть лучше, но кровь продолжала сочиться. Она наложила на рану тугую повязку. Эдвард ни на миг не сводил с нее изумленного взгляда.
