Книга Падшая Грейс - Мэри Хупер

С помощью угроз и уговоров горничной удалось оттащить Лили от всадников, перевести ее через Гайд-парк и довести до самого Кенсингтон-гарденз, но тут они снова задержались, поскольку Лили непременно захотелось поближе взглянуть на нянек с колясками, окруживших пруд.

— Пожалуйста, пойдемте, немного посмотрим на деток! — взмолилась она. — Хоть на минутку.

Роуз уже собиралась ответить ей отказом, но в конце концов сдалась; она и сама с удовольствием посмотрит на малышей. К тому же она знала, что иногда здесь дышали свежим воздухом завернутые в кружева королевские отпрыски. Однако, когда они приблизились к пруду, Роуз пожалела, что поддалась на уговоры: Лили принялась заглядывать в коляски, после чего каждый раз презрительно качала головой. На самом деле (хотя Роуз, конечно, не могла об этом догадаться) Лили сравнивала внешность младенцев с кукольным личиком Примроуз, своей куклы, и убеждалась в том, что настоящие детки, к сожалению, сильно проигрывают на ее фоне.

— Нам пора идти, — заявила Роуз, после того как Лили осмотрела и отвергла с десяток малышей. — Мадам прекрасно известно, сколько времени уходит на то, чтобы пройти через парк к Харвуд-хаус, и, если я опоздаю, мне влетит.

— Я люблю деток, — заявила Лили, наконец позволяя увести себя прочь.

— М-м, — прозвучало в ответ.

— У моей сестры тоже был ребеночек.

Роуз в ужасе уставилась на нее. Уж конечно, не может быть, что Лили сейчас говорит о той тихой, робкой девушке, вместе с которой пришла в дом Победоноссонов!

— Ты уверена?

Лили кивнула и сильно нахмурилась.

— Наверное.

Роуз не стала расспрашивать дальше: девушка явно сочиняла небылицы.

Харвуд-хаус, пожалуй, находился в самом красивом месте в загородной части Кенсингтона и выходил окнами на цветущую, обсаженную деревьями площадь, прогуливаться по которой могли только его обитатели. Каждый дом этого небольшого района имел несколько этажей и обладал благородными пропорциями; ряд ступеней, которые судомойки белили через день, вел к парадной двери. Двери были выкрашены глянцевой краской, а медные дверные молоточки и почтовые ящики начищались до зеркального блеска каждый день, кроме воскресенья.

Лили восхищенно уставилась на дом: он возвышался на четыре этажа над землей и на один уходил под землю. Она помнила, что когда они жили с мамой, то втроем занимали целый дом, но в нем было всего две комнаты на первом этаже и еще две — на втором. Это же здание выглядело так, словно в нем не менее двадцати комнат, а может, и больше — какие там числа после двадцати?

— Какой большой дом! А кто еще здесь живет? — спросила Лили у Роуз.

— Кто еще? Никто, только мистер и миссис Победоноссон и мисс Шарлотта. И слуги, разумеется. Но они не в счет, — добавила Роуз.

— Все эти этажи и окна — только для них? — Лили встала на цыпочки, чтобы заглянуть в приемную, и получила смешанное впечатление от обитых плюшем диванов и стульев, богатых тканей, узорчатых обоев и нескольких столиков, уставленных безделушками.

— Да, только для них. А теперь быстро к черному ходу! — воскликнула Роуз, заметив, что Лили собирается подняться по ступеням. — Слуги не входят через парадные двери. Никогда.

Когда Лили заглядывала в приемную дома Победоноссонов, она даже не догадывалась, что видит перед собой комнату, обставленную по последней моде: стены были недавно оклеены обоями мистера Вильяма Морриса, а само помещение заставлено креслами, столами, чучелами птиц в стеклянных ящиках, застекленными жардиньерками с большим количеством папоротников и сервантами, на которых выстроились ряды изображений Виктории и Альберта, фарфоровых слонов и купидонов. Все комнаты вверх по лестнице были меблированы не менее роскошно, но стоило только открыть дверь, ведущую вниз, как становилось ясно, что здесь совсем иные стандарты: хозяйственные помещения представляли собой темное, выложенное каменными плитами пространство, а печь, раковины и очаги нуждались в уходе и внимании. Горячая вода отсутствовала, раковины были свинцовыми, и, чтобы работницы кухни видели, что они делают, им приходилось жечь свечи даже в самый ясный день. У просторной кухонной печи было две жаровни, которые топили углем, духовка для хлеба и сдобы и несколько колец для кастрюль и сковородок, но горящий всюду огонь требовал постоянного присмотра: его нужно было поддерживать с рассвета и до заката, а то и дольше, чтобы он не потух в разгар приготовления очередного блюда.

Именно в кухне Роуз познакомила Лили с остальной челядью: кухаркой и экономкой миссис Биман, горничными Блоссом и Лиззи и судомойкой Эллой.

Прислуга отнеслась к новенькой с насмешкой: все ахали, разглядывая ее босые ноги, подозрительно принюхивались, когда она сняла шаль, и вздрогнули, увидев у нее на руках блошиные укусы (приобретенные ночью на складе). Единственным человеком, хоть немного обрадовавшимся появлению Лили, оказалась Элла: она поняла, что больше не стоит на низшей ступени кухонной иерархии.

Роуз, особа добросердечная, была просто шокирована оказанным Лили приемом и предложила новенькой выйти в сад и немного там погулять.

— Ну и видок у нее! — заметила Блоссом, как только за Лили закрылась дверь черного хода.

— Кто знает, чем она болеет, — по ней не скажешь, что она хоть раз в жизни прикасалась к мылу! — добавила Лиззи.

Миссис Биман колыхнула внушительным бюстом.

— Хозяин хочет взять ее горничной для мисс Шарлотты? — спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Он, должно быть, сошел с ума.

— Мне показалось, что хозяйка была изумлена, когда приказывала отвести ее сюда, — сообщила Роуз.

— Ну да ладно; бог с тем, как она выглядит, но она хотя бы представляет, что входит в обязанности прислуги? — продолжала Лиззи, улыбаясь с чувством собственного превосходства. — Она уже работала в доме? Сможет ли она погладить плиссированную нижнюю юбку? Умеет ли она укладывать волосы в прическу?

— Умеет ли она это — да черта с два! — воскликнула миссис Биман, и остальные сдавленно захихикали. — Хозяин давал какие-то распоряжения насчет ее платья? — спросила она и окинула взглядом свою одежду. И она, и остальные служанки были в белых фартуках, надетых поверх темно-синих хлопковых платьев. — Должна ли она носить униформу? У нее ведь даже туфель нет!

— Откуда она вообще взялась? — требовательно спросила Блоссом.

Роуз пожала плечами.

— Все, что я знаю, — у нее есть сестра, которую Победоноссоны взяли на работу как наемную скорбящую. Думаю, им просто пришлось принять обеих девушек, иначе вторая отказалась бы. Возможно, мистер Победоноссон расскажет вам сегодня больше, — добавила она: по вечерам семейство собиралось в своем доме в Кенсингтоне.

— Чтобы Победоноссоны занимались благотворительностью? В первый раз о таком слышу! — заметила миссис Биман, когда вся челядь выстроилась в ряд у окна, осуждающе качая головами и глядя на то, как Лили гуляет по саду, нюхает цветочки, растирает в пальцах пикантные травы и восторгается обилием овощей, произрастающих в обнесенном стеной саду.