Книга Интриги королевского двора - Джоанна Мэйкпис

За ее спиной слышались крики, кто-то из мужчин старался догнать ее, остановить обезумевшую лошадь. Слава богу, вздохнула Энн, по крайней мере, ей не придется возвращаться обратно одной. Она прикусила губу, надеясь, что лошадь вскоре выбьется из сил, успокоится и подчинится ей. Но тут другая лошадь внезапно выросла перед ней, будто из-под земли, ее кобыла вздрогнула и застыла как вкопанная.

Каким-то чудом Энн удалось не вылететь из седла. Ричард спрыгнул с лошади, бросился к Энн, обхватил ее сильными ладонями за талию и поставил на землю. Радостно вскрикнув, она уткнулась лицом в его куртку и застыла, затаив дыхание. Сердца обоих торопливо колотились.

— Господи… — срывающимся от волнения голосом бормотал он, — вы невредимы?

Энн была готова расплакаться от потрясения, паники и безграничного облегчения. Вспомнив о ранах Ричарда, она поспешно отстранилась, потом снова прильнула к нему, обвив руками шею, и привлекла его к себе.

— Дорогой мой! — прошептала она. — Вам больно? Простите…

Он коснулся губами ее волос, выбившихся из прически. Во время бешеной скачки Энн где-то потеряла смешную модную бархатную шляпку. Он сжал ее в объятиях, и в тот же миг их губы встретились. Оба забыли обо всем на свете, поддавшись ошеломляющему желанию быть рядом. Наконец поцелуй прервался, и Энн всхлипнула:

— Дорогой, я так боялась, что вы погибнете! Пожалуйста, никогда, никогда больше не заставляйте меня так страдать…

Он прервал ее новым поцелуем, и они опять слились в объятиях, прогнавших последние тени сомнения в том, что их любовь взаимна. Внезапно Ричард застыл и опустил руки. Резко обернувшись, Энн обнаружила, что к ним приближается изумленная Филиппа. Прислонившись спиной к мощной груди Ричарда, Энн вскинула подбородок и с вызовом взглянула на подругу. Ричард положил ладони ей на плечи. Все молчали. Несколько секунд Филиппа сидела в седле неподвижно, широко раскрыв удивленные глаза, потом тихо ахнула, с трудом развернула лошадь и двинулась прочь, навстречу с треском продирающемуся сквозь чащу Уоту. Ричард вздохнул и мягко повернул Энн лицом к себе.

— Объяснить этот поступок будет нелегко, — еле слышно произнес он.

— Она должна знать правду, — с дрожью отозвалась Энн.

— Правду о чем? Что вы наконец-то поняли, что влюблены в меня?

— Да, черт побери! — выпалила Энн. — Я люблю вас, Ричард Оллард. Теперь я знаю это, но… — она вдруг отстранилась, — но это ничего не меняет. Неважно, любите вы меня или нет — жить с вами я не смогу. Мне не вынести таких испытаний…

— Дорогая, как только я покончу с делами в Лондоне, я посвящу свою жизнь вам одной, и тогда…

— Вы опять? — возмутилась Энн. — Вы то и дело бросаете вызов смерти. Вам незачем было сражаться с кабаном, защищая сына человека, которого вы ненавидите. Расправиться с этим зверем мог бы любой из придворных…

— Но размышлять об этом мне было некогда, милая. Принц — ребенок, неразумное дитя, как и ваш брат Нед. Неужели вы не кинулись бы на помощь брату? Еще немного — и кабан убил бы мальчика. Мне пришлось вмешаться. Я не успел подумать о том, чьего сына спасаю, и вы это понимаете.

Энн прерывисто вздохнула.

— Но есть и другие опасности… нет, не пытайтесь убедить меня, что мне они мерещатся. И ради них вы готовы пожертвовать всем, даже мной?

Услышав эти слова, Ричард с трудом сглотнул и на миг отвернулся.

— Долг чести велит мне…

— Прежде думать о других — об узнике Тауэра, если не ошибаюсь?

— И о нем тоже: он взрослый человек, но мир для него — тайна за семью печатями. Ему, как и принцу Генри, не обойтись без помощи. Я не могу бросить его на произвол судьбы.

— Тогда мне больше нечего добавить, — печально откликнулась Энн. — Едем скорее, иначе нам не избежать расспросов. Надеюсь, ваши раны не открылись?

— Нет, это просто царапины. Надо будет только, как следует промыть их, чтобы они не воспалились, — объяснил Ричард. — А как быть с леди Филиппой? Мы можем рассчитывать на ее молчание?

— Пожалуй, да. Она еще очень молода, но почти всю жизнь провела при дворе герцогини Маргариты, где полным-полно интриганов. Филиппа умеет держать язык за зубами.

Они вернулись на тропу, к нетерпеливо поджидающей их Филиппе. Девушка встревожено вгляделась в лицо подруги, но Энн опередила ее вопросы, молча, покачав головой.

— Никто не пострадал, — коротко объяснил Ричард. — Лошадь понесла, но мистрис Энн сумела удержаться в седле.

К наступлению сумерек они вернулись в резиденцию короля.

Ужин затянулся, во время еды Энн не успела перемолвиться словом с Филиппой.

Пришлось ждать ночи. Филиппа была молчалива, но, наконец, не выдержала и заметила:

— Боюсь, у мистера Олсопа будет немало неприятностей, если твой отец узнает…

— Ты должна знать правду, Филиппа. — Энн приподнялась, опираясь локтем на подушки. — Но умоляю тебя, никому не проговорись! Не заговаривай больше об этом даже со мной! Мистер Олсоп вовсе не слуга моего отца, он вообще не слуга, а сын сэра Доминика Олларда.

Филиппа ахнула — это имя было ей знакомо.

— Ричард как раз гостил у нас, когда королева призвала меня ко двору, вот он и предложил проводить меня. А я… — Энн заколебалась, понимая всю нелепость своего поступка, — я сказала Хильярду, что Ричард — мой слуга. Это случилось, когда мы подъезжали к Вестминстеру, и Хильярд помог нам пробраться к воротам.

— Но зачем ты назвала Ричарда слугой? — удивленно спросила Филиппа.

— Сама не знаю. Я боялась оставаться одна в Вестминстере. — Энн с трудом сглотнула. — А под своим настоящим именем ему было бы неудобно и даже опасно появляться во дворце. Ричард попал в опалу потому, что был предан покойному королю, как и твой, и мой отец.

Филиппа кивнула, прекрасно понимая, о чем говорит подруга.

— И ты… любишь его? — Она заглянула в глаза Энн.

— Да, — отозвалась Энн еле слышно. — Кажется, люблю. Отец хочет, чтобы я стала женой Ричарда.

— Тогда вам обоим не о чем беспокоиться.

— Напротив! — с жаром возразила Энн. — Ричард наотрез отказывается забыть о прежней жизни, а я не желаю быть женой заговорщика. Филиппа, ты можешь понять, как страшно жить, каждую минуту беспокоясь за близкого человека! Я знакома с вдовами тех, кто погиб при Редмуре. Я не хочу повторять их судьбу, не желаю отказывать себе во всем, лишь бы сохранить поместье. Такая жизнь женщине не в радость.

— Но ты же призналась, что любишь Ричарда.

— Всем сердцем! — зазвеневшим голосом подтвердила Энн.

— Значит, ты будешь любить его, несмотря ни на что, и любовь поможет тебе пережить все невзгоды, — не по возрасту мудро заключила Филиппа. — Ни с кем другим ты не сможешь быть так счастлива. А если жизнь вскоре разлучит вас, ты будешь вспоминать только о нем и тех минутах, когда вы были вместе. Так говорит моя мама, а она всем сердцем любит моего отца. Она готова на любые жертвы, лишь бы быть с ним. — Филиппа помолчала и добавила: — Я знаю, тебе хватит сил вынести все, милая Энн. Как бы я хотела испытать такую же любовь! Это удивительный и редкий дар судьбы.