Книга Танго для двоих - Сьюзен Уорт

И с удовольствием наблюдал, как румянец смущения покрывает ее лицо.

— Он запомнил меня, — пробормотала она.

— Ах, Чарли.

Джей Пи думал, что за это маленькое приключение его могут вышибить из дома, а в результате его акции резко пошли вверх.

Один стареющий мальчик даже поинтересовался, нет ли у Кэт сестры.

Она исподлобья глянула на него.

— Хватит ухмыляться, Харрингтон, это не смешно. Ты бы слышал, что болтают журналисты. Я едва не изуродовала Мулдону физиономию.

Однако Джей Пи продолжал усмехаться, и глаза Кэт сощурились, превратившись в щелочки.

— А не придется ли заняться и твоей тоже, Джексон? — Она подняла руку.

— Нет. — Перехватив ее руку, он поцеловал тонкие пальчики. — Я сдаюсь. — Поднявшись с пола, он отыскал свои брюки. — Что ж, Кэтлин, это был прекрасный сюрприз.

— Для нас обоих. — Все еще распростертая на полу, она неуверенно засмеялась. — Ведь я пришла сюда затем, чтобы сказать, что мы не сможем больше встречаться.

— Извини? — вдевший только одну штанину, Джей Пи застыл на другой ноге.

Увидев выражение его лица, Кэт вздохнула.

— Ну вот, теперь я тебя обидела.

— Кайли, в большинстве социальных кругов, когда женщина говорит мужчине, что собирается бросить его, это всегда считается обидным.

— Мне кажется, мы вращаемся в разных социальных кругах, что, может быть, и лучше для тебя.

— Ох, как очаровательно, что ты так заботишься о моих чувствах, даже когда перешагиваешь через них.

Он поспешно натянул брюки.

Кэт откинулась назад — и стукнулась головой об пол. Этот разговор вообще шел не так, как она его себе представляла.

— Мне тоже надоело воевать с тобой, иначе я не пришла бы сегодня сюда.

Выражение его лица стало заинтересованным:

— Ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Да. — Она ответила так твердо, что вызвала у него большое недоверие.

Джей Пи покачал головой.

— Когда ты последний раз ела?

— Не помню. — Она лениво пожала плечами. — Думаю, в самолете. — Нет, в самолете она была слишком занята составлением речи в честь разрыва. — Может быть, утром.

— Кайли, — сухо сказал Джей Пи и протянул ей руку, — пойдем, я накормлю тебя, а потом ты меня бросишь.

— Ты всегда так любезен в подобных делах? — не удержалась она.

— Извини, врожденный порок.

Он опять протянул ей руку, она вложила в нее свою. Он понравился бы маме, подумала она. Даже рассердившись, Джей Пи Харрингтон, оставался истинным джентльменом.

Ее мама. Она помедлила.

— Мне нужно рассказать тебе историю. Длинную, жестокую.

Он холодно протянул ей джинсы.

— Хорошо.

Неожиданно задрожавшими руками она вертела джинсы в руках.

Он сразу пришел ей на помощь.

— Может, ты сначала поешь?

Кэт кивнула. Эта история была не из тех, которую рассказывают на пустой желудок. Которую вообще нужно кому-нибудь рассказывать. Кроме него.

Повернувшись, Джей Пи направился на кухню. Она потащилась за ним.

— Яйца? Я делаю недурной омлет.

Кэт не колебалась ни минуты.

— Прекрасно. — Она смотрела, как он ловко держал невысокую кастрюльку с длинной ручкой. — А я совсем не умею готовить. Хотя все-таки смогу налить две кружки.

— Сиди. — Он толкнул ее в кресло. — И ешь, пока не остыло.

— Спасибо, выглядит аппетитно. — Она ткнула вилкой, но вдруг обнаружила, что не может съесть ни кусочка.

— Я думал, ты голодна.

Она отвела взгляд в сторону от этих вопросительных серых глаз.

— Спасибо, просто я немного нервничаю.

Он глядел на нее долгие секунды, потом медленно кивнул.

— Хочешь перейти в гостиную?

— Да, пожалуй.

Джей Пи занял место на диване, а Кэт потянулась к каминной полке, на которой стояло несколько семейных фотографий.

— Кэт?

— Я уже говорила тебе, что мой отец алкоголик, — неуверенно начала она. — Но не сказала, что он ненавидит нас. Всех ненавидит.

Кажется, он хотел что-то сказать, но передумал.

— Его бешенство бывало чудовищно. — Она вспомнила, как все ее детство дом сотрясало насилие. Битая посуда, громкий плач детей, разбуженных среди ночи подкрадывающимся сумасшедшим. — Просто чудовищно. И моя мать никогда не давала ему отпора. Никогда. И чем более терпеливой была она, тем более невыносимым становился он. Я видела, как однажды он поднял на нее руку. Помню, я просила ее позвать полицию. И знаете, что она сказала? «Кэтлин Мойра, подставь другую щеку». Можешь ты представить себе, Харрингтон, как больно видеть страдания того, кого любишь, и быть не в состоянии ничем помочь?

Да, подумал он. Да, может.

— Я никогда не понимала, почему она не оставит его. Нет… — Кэт спохватилась. — Нет, как раз понимала. Она чувствовала себя виноватой, виноватой в первой беременности. Беременности мною. Ей пришлось просить его жениться на ней. А что еще оставалось делать?.. Ей было семнадцать, и она была из бедной католической семьи. Что ж, Джейк Кайли женился на ней и за это всю жизнь сводил с ней счеты. Она очень любила рисовать акварели, прекрасные вещи. Она никогда больше не рисовала. Ни разу.

— Кэт… — Джей Пи хотел подойти к ней, но она остановила его.

— Нет, не надо сейчас твоей вежливости. Пожалуйста. — Она нарочно смотрела в сторону. — Понимаешь ли ты теперь, Харрингтон, почему мы не можем позволить себе слишком увлечься друг другом?

— Я понимаю, — сказал он ласково. — Ты опасаешься, что я встану на твоем пути.

Он произнес это и умолк, ожидая очередного выпада.

Но она вяло помотала головой.

— Я боюсь не просто этого, Джей Пи. Дело в том, что я ожесточилась. Есть часть меня, которая может причинить тебе боль и уйти. Часть меня, которая будет делать это снова, ни о чем не заботясь.

— Поэтому ты даешь своей матери деньги? Потому что ни о чем не заботишься? Поэтому ты все время предостерегаешь меня? Поэтому ты сейчас плачешь?

— Я не плачу. — Она вскинула голову. — Я никогда не плачу.

— Ох, я верю. — Он пересек комнату, подошел к ней и вытер слезы на ее лице.

Проблема не в том, хотел сказать ей Джей Пи, что она не умеет ни о ком заботиться; беда в том, что она тревожится слишком о многом. Но сейчас она его не услышит. Чересчур упряма, нежно подумал он.

Однако есть то, чему даже Кэт Кайли не может сопротивляться. Не обращая внимания на ее упрямо вздернутый подбородок, он крепко обнял ее.