Книга Дела сердечные - Лариса Теплякова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Конечно, Лёш, ведь он им брат, — тихо сказала Анжела. — Мы с тобой продумаем, как это лучше сделать.
— Да, пока это непросто... — вздохнул Алексей.
Поздно вечером, уже лежа в постели, Анжела спросила:
— Я вдруг почему-то подумала, а как же раньше бедных девушек выдавали замуж без любви, против воли? Как же они жили каждую ночь, каждый день?
— Они рано старились, — пошутил Алексей. — Без любви очень-очень скучно, я это точно знаю.
И они оба тихо рассмеялись.
* * *
Как-то вечером Алексей появился в кабинете Жильцовой. Он знал, что Оксана Андреевна засиживается допоздна.
— Заехал обсудить щепетильный вопрос, — сказал он. — Мы ведь, Оксана Андреевна, и не отблагодарили тебя по-хорошему. Вот только ума не приложу, как лучше это сделать. Не везти же тебе ящик коньяку, в конце концов! Мы люди свои — ты уж подскажи мне, не стесняйся.
Жильцова рассмеялась:
— Знаешь, как врачи говорят в таких случаях? Сказать?
— Как? — заинтересовался Алексей.
— Чем бутылка коньяку, лучше три бутылочки водочки, чем коробка конфет, лучше три баночки тушенки, а вообще-то мы и колбаску тоже кушаем! — выдала Жильцова.
— Что же, не лишено житейского смысла, — хмыкнул Алексей. — А если серьёзно?
— Я не богата, но жаловаться мне грешно, — ответила Жильцова. — У меня то статейка выйдет, то лекции пригласят прочесть, то платные консультации. Пациенты тоже не забывают. Думаю, и с вашей семьёй я буду теперь дружить. Вы мне оба дороги.
— Можешь быть уверена, Оксана Андреевна, мы всегда придём тебе на помощь...
— Подожди, Лёша, рассыпаться в признательности! — остановила его Жильцова. — Должна тебя предупредить, что счастье твоё хрупкое. Помни мои слова, что Анжеле твоей противопоказано нервничать. Пока всё хорошо, но болезни коварны. Помнишь, я говорила, что ты ей не просто любовник.
— Помню.
— Вот, не забывай. Береги её.
Впервые в своей жизни Алексей осознал, что не всегда и везде он может быть хозяином положения. Обретя настоящее счастье, он изведал и опасения за него. Ведь лишить человека житейских радостей могут не только людские интриги, но и неотвратимые болезни. Человек может угаснуть, как звезда, сделав своих близких несчастными до конца их дней.
Дни летят быстро, а счастливые — в особенности. Незаметно пришла весна. Всё вокруг отогревалось, просыпалось, устремлялось к солнцу. Солнце припекало, изгоняя зимнюю хандру. Весной ритм существования иной. Дышится полной грудью, и сердце наполняется кровью, и радостно бьётся, освеженное кислородом. В конце марта Алексей напомнил Анжеле о намеченном путешествии.
— Ты же любишь Европу, — сказал он жене. — Можно поехать в Карловы Вары. Оттуда до Праги и даже до Германии рукой подать. Можно очень интересно и с пользой провести время.
— Ты не поверишь, но мне часто снится Чёрное море. Оно ведь бывает разным — то грозным, то игривым, то безмятежным. Когда ты мне первый раз делал предложение, море было ласковое. Его хотелось гладить рукой, — мечтательно сказала Анжела.
— Так ты хочешь опять в Сочи? — удивился Алексей.
— А ты нет?
— Мне везде хорошо, лишь бы с тобой, — радостно ответил Алексей. — Я бы вообще не прочь отправиться в кругосветное путешествие на полгодика, да жаль, дела не позволят. Так, ну, если решение принято единогласно, то действовать надо без промедления, иначе вплетутся какие-нибудь непредвиденные обстоятельства, и всё разладится. Завтра закажу номер в отеле, куплю билеты на самолёт. Мне только нужно пару дней для завершения некоторых дел.
— Смотри сам, делай, как лучше.
— Слушай, а где заказывать номер? Может, в «Редиссон-САС-Лазурная»?
— Там, конечно, комфортно, но слишком похоже на безликий турецкий отель. В «Жемчужине», словно в старом замке, притаилось само время. Ведь скоро всё советское совсем канет в историю. Вон, уже «Интурист» на Тверской улице разобрали! И гостиницу «Москва» тоже, и «Россию». Так и до «Жемчужины» дело дойдет. Может, съездим туда ещё раз?
— Удивляюсь тебе каждый день, — признался Алексей. — Ты не похожа на типичных гламурных дам.
— Это плохо или хорошо?
— Это замечательно!
У Анжелы вошло в привычку беседовать время от времени с Оксаной. Конечно, Оксана Андреевна была очень занята, и выбрать время для встреч ей было трудно, но зато можно было позвонить и соприкоснуться душами на расстоянии, проговорить все мелочи бытия.
Когда билеты были куплены, день вылета определен, Анжела рассказала ей про предстоящую поездку в Сочи.
— Послушай, а ведь мне тоже туда надо вылетать! — азартно заявила Оксана. — Я, пожалуй, появлюсь там через пару-тройку дней.
— А что такое? Опять симпозиум? Вот было бы здорово! — обрадовалась Анжела.
— Нет, на этот раз причина совсем другая. Меня вызывают на консультацию к высокопоставленному больному. Он там, в мэрии города Сочи, решал какие-то вопросы инвестиций в строительство.
— А что, там, в Сочи, своих врачей не хватает?
— Понимаешь, больной особенный. Он иностранец, из Южной Кореи, находится в Сочи как официальное лицо, и вдруг, бац, тяжелый сердечный приступ. Первую помощь, конечно же, оказали, но срочно сообщили в южнокорейское посольство. Из посольства позвонили в наше Министерство Здравоохранения с просьбой провести консилиум кардиологов. Ему уже делали несколько лет назад операцию в Москве, и надо принять решение, как поступить на этот раз. В общем, я должна лететь. МинЗдрав требует. Билеты мне купят и гостиницу закажут, какую попрошу. Кстати, где вы остановитесь?
— Мы опять решили заселиться в «Жемчужине».
— Я тоже постараюсь туда попасть, — твердо заявила Оксана. — Да если и поселят в другом месте, не беда! Это же не Москва, быстро найдем друг друга! Чайку попьем, погуляем вместе вечерком.
— Ты и не представляешь, как я рада! — ответила ей Анжела.
* * *
Дорожный кураж достиг своего пика в аэропорту «Домодедово». Зов дальних дорог, возможность оторваться от повседневности всегда слегка кружат путешественникам головы. Обстановка в Адлерском аэропорту резко контрастировала с элегантностью и колоссальностью столичного «Домодедова».
— Ты хотела увидеть призраки ушедших лет? Вот тебе памятник советской эпохи во всей своей красе! — воскликнул Алексей, спускаясь по трапу.
Обветшалый небольшой аэропорт давно уже устарел морально и технически, а новый комплекс, заложенный лет двадцать назад, так и стоял в стороне заброшенным бетонным чудищем, беспорядочно поросший бурьяном.
