Книга Чудо - Даниэла Стил

— Привет. Меня зовут Мэгги Дартман, — подыграла она ему. — Мне кажется, мы встречались в Амстердаме. Вы владелец великолепной яхты «Ночной полет»… или мне это приснилось?

Все это действительно казалось теперь сном.

— Должно быть, вам это приснилось, — сказал он.

Стюардесса спросила Мэгги, что она хочет на завтрак, и Мэгги усмехнулась тому, что не заметила, как избаловалась. Она обернулась к Куинну.

— Трудно представить себе, что я обычно ем на завтрак кашу моментального приготовления и оставшиеся со вчерашнего дня сосиски.

— Никогда не приглашай меня на завтрак. Уж лучше я ограничусь ужином, — усмехнулся он.

— Мудрое решение, — заметила она, принимая из рук стюардессы чашечку капуччино, приготовленного именно так, как она любила. На «Молли Би» был потрясающий экипаж. Трудно будет вновь привыкать к реальной жизни, когда Куинн уедет. Она имела в виду не завтрак, а людей.

Куинн уже начал нанимать экипаж для «Ночного полета» — двое французов, итальянец, а остальные семеро членов команды англичане. Получив в апреле письмо от капитана «Виктории», принадлежащей Джону Беркли, в котором тот интересовался, не найдется ли для него места на его новой яхте, Куинн сразу же нанял его. Он с интересом следил за тем, как продвигается строительство «Ночного полета». Куинн по факсу предложил ему пост капитана, а потом позвонил по телефону. Капитана звали Шон Маккензи, и он должен был прибыть в Амстердам в сентябре, накануне ходовых испытаний яхты. Пока что все шло по графику.

Остальную часть дня Мэгги просидела рядом с Куинном у руля «Молли Би», и они вернулись в док в три часа, чтобы Куинн успел на встречу со своим адвокатом. Перед тем как покинуть яхту, они договорились вернуться вечером, чтобы провести здесь ночь. Для Мэгги и яхта, и мужчина становились опасной привычкой. Если так пойдет и дальше, ей будет трудно в начале октября расставаться с Куинном. После ходовых испытаний он последний раз приедет в Сан-Франциско, а потом все будет кончено. Но она не позволит себе думать об этом, потому что обещала ему отпустить его безропотно и была твердо намерена выполнить свое обещание, как бы трудно ей это ни далось. Он был подарком судьбы, который она неожиданно получила, и когда этот подарок у нее заберут назад, она отдаст его без всяких упреков. Это все, о чем просил Куинн, и она должна была выполнить его просьбу. Видно, ей судьбой предназначено терять тех, кого она любит, позволять им уходить из ее жизни, как бы дорого это ей ни обходилось.

— С тобой все в порядке? — тихо спросил ее Куинн, когда их отвозили домой, и она утвердительно кивнула. — Что-то ты очень тихая. — Он почувствовал неладное в ее молчании и не ошибся, но она не имела намерения делиться с ним мыслями о его отъезде.

— Наверное, просто сказывается смена временных поясов. А ты как себя чувствуешь?

— Отлично, — ответил Куинн, который находился все еще под впечатлением посещения «Ночного полета» и был полон энергии. — Жаль, что нельзя отложить встречу с адвокатом. Но к семи часам я буду дома. — Они оставили свои чемоданы на яхте, так что ей было нечего распаковывать и вообще нечего делать до его приезда. Ее жизнь теперь очень упростилась, хотя она знала, что как только вернется в сентябре на работу, дел прибавится. Она предполагала выйти на работу примерно в то время, когда он уедет на ходовые испытания.

Когда Куинн вошел в дом, Джек заканчивал какую-то работу в кухне. Выглядел он как-то печально.

— Что-нибудь случилось? — озабоченно спросил Куинн.

Джек горестно покачал головой:

— Я закончил.

— Закончил — что? — переспросил Куинн, разыскивая свой портфель с документами для адвоката.

— Все! — Они как могли оттягивали момент окончания работ. Джек работал здесь в течение шести месяцев и за это время не только довел дом до безупречного состояния, но и в совершенстве овладел чтением. — Готово, — пояснил Джек. — Мы все сделали.

— Нет, — сказал Куинн, с улыбкой глядя на человека, который стал его другом и для которого он стал не только учителем, но и наставником. — Это ты все сделал. Не забывай. — Он пересек комнату, подошел к Джеку и пожал ему руку. — Мы должны отпраздновать это событие.

— А я смогу приходить к вам в пятницу ужинать? — с тревогой спросил Джек, который не мог даже представить себе, как он будет жить, не видя Куинна ежедневно.

— У меня есть идея получше. Поговорим об этом утром. Почему бы тебе не прийти к завтраку? — И тут он вспомнил, что будет в это время на яхте с Мэгги и что они собирались целый день провести в море. — Я только что вспомнил, что меня здесь не будет, но почему бы тебе не прийти в пятницу поужинать на яхту? — Джек знал, в каком доке яхт-клуба стоял его парусник.

— Можно, я приведу с собой Мишель? — спросил он. Отношения с девушкой, с которой он встречался, переросли для него в серьезный роман, и они были неразлучны, но Куинн надеялся, что это всего лишь временное увлечение. Он собирался сделать Джеку важное предложение.

— Разумеется, можно, — сказал Куинн, потом, чуть помедлив, спросил: — Ей известно о нашем «специальном проекте»? — Ему не хотелось ставить Джека в неловкое положение, если он ей об этом не сказал.

— Вы имеете в виду мое обучение чтению? — спросил он. — Куинн кивнул. — Я только что сказал ей. Боялся, что она будет меня презирать, а она сказала, что это великолепно.

— Мне она уже нравится, — сказал Куинн. Он еще не был с ней знаком, но знал теперь, что с удовольствием познакомится с ней в пятницу.

— Как дела в Амстердаме?

— Безупречно. Работа идет на полную мощность. Яхта выглядит великолепно, — сказал Куинн и как бы между прочим, как мужчина мужчине добавил: — Я брал с собой Мэгги.

— Я так и подумал, когда ее не оказалось дома, хотя и не был уверен.

Мужчины взглянули в глаза друг другу, и Куинн, заметив безмолвный вопрос во взгляде Джека, сказал:

— Нет. Ничего не изменилось. — Он покачал головой. — Она понимает. Она знает, что я уезжаю.

Джек вздохнул, глядя на него. Он многому научился у Куинна за последние шесть месяцев, но теперь, как ему показалось, не он, а Куинн нуждался в дружеском совете.

— Такие, как она, Куинн, не каждый день встречаются на жизненном пути… Каковы бы ни были ваши планы, не теряйте ее.

— Она никогда не была моей собственностью, — тихо сказал Куинн. — Как и я не был ее собственностью. Люди никогда не бывают собственностью друг друга.

Он, например, никогда не был собственностью Джейн. Но вот она умерла, и он обрел ее только после того, как потерял. Куинн был полностью готов отказаться от того, что нашел с Мэгги, взяв с собой только самые лучшие воспоминания о ней. Этого ему будет достаточно. Он был уверен в этом.

И слишком стар для романтических отношений, — сказал Куинн, как будто пытаясь убедить самого себя, — или для того, чтобы быть пришпиленным к женской юбке. Она это понимает.