Книга Бретонская колдунья - Юлия Галанина

– И лучше мне, все-таки, уйти от греха подальше в монастырь! – насмешливо закончила Жанна, очень внимательно слушавшая баронессу, но делавшая в уме свои выводы.

Мадам Беатриса, покочевавшая по всем мало-мальски пристойным дворам Европы была (в отличии от мадам Изабеллы) закалена в словесных дуэлях, поэтому на насмешку и бровью не повела. Выпив для подкрепления сил еще один бокальчик, она с новым пылом ринулась в бой.

– Совсем нет, дорогая. Ты мне – как родная дочь и мой христианский долг помочь тебе и твоей матери в этом сложном деле. Я просто делюсь с тобой своими впечатлениями. Думаю, что блистательный бургундский двор канул в Лету. Настоящий французский королевский двор появится только тогда, когда Карл примет из рук сестры бразды правления страной и вступит в брак. В Англии смута, туда даже соваться не стоит. Но остался еще один весьма приличный двор, который (как мне кажется) прекрасно тебе подойдет. Я говорю о герцогстве Бретонском!

– Еще одно захолустье! – фыркнула Жанна и взяла миндальную лепешечку.

– О нет, моя девочка! Посуди сама: герцогство – единственная независимая французская земля, которую проныра Людовик не смог захапать. Поэтому с ней считаются и Франция, и Англия, и Германские земли. Самое же главное для тебя – у герцога нет сына, и Бретань наследует его старшая дочь, госпожа Анна. Кто получит ее руку, тот получит Бретань. Поэтому в Ренне толпятся благородные сеньоры со всех концов и окраин. И каждый, заметь, с подобающей его положению свитой. Вот там ты не будешь чужой. Бретань, Аквитания и Бургундия всегда были связаны общими интересами.

– Кроме того, Жанна, – вступила в разговор мадам Изабелла. – Ваш отец был хорошим другом Франсуа II Бретонского. В Ренне у нас есть небольшой, но приличный отель, пожалованный графу герцогом в пору их дружбы. (За какую-то сверпокладистую шлюху! – добавила она про себя.)

– И благородное французское дворянство, создавшее Лигу Общественного Спасения[28], направленную на то, чтобы оградить нашего юного короля от тирании этой мерзкой семейки де Боже, охотнее проводит время в Ренне, нежели в Амбуазе!

Этими пророческими словами баронесса завершила свое страстное выступление и полезла в омоньер за очередной карамелькой.

Жанна совсем не торопилась с окончательным ответом.

С одной стороны, мадам Беатриса нарисовала весьма убедительную картину. Если так обстоят дела, то соваться в королевскую резиденцию, действительно, особого смысла нет. Южная провинциалочка из нелояльного королевской фамилии рода. Видимо, в самом деле, придется начать с Бретани.

С другой же стороны матушка явно заинтересована в Ренне, поэтому надо поторговаться.

– Хорошо, я согласна. Но с таким гардеробом, как у меня, появляться при герцогском дворе просто позорно! Нужно сшить несколько платьев (кстати, хорошо, что бархатные уже шьются у Мадлен!), подкупить теплых тканей, мехов – ведь в вашей хваленой Бретани холодно и сыро! – наконец отрезала она.

Мадам Изабелла поняла, что спорить опасно и, без слов, утверждающе склонила голову.

– Вот и прекрасно! Милые дамы, я тоже поеду с Вами до Ренна, там у меня несколько дел! – подытожила совещание довольная баронесса.

Пришедшие к долгожданному соглашению высокие договаривающиеся стороны с облегчением накинулись на угощение.

Бедная Бретань еще и не догадывалась, что ее собрались покорить серьезные аквитанские дамы.

* * *

Известие о том, что в скором времени мадам Изабелла и мадам Жанна намерены ехать в Бретонское герцогство ко двору герцога Франсуа оживленно обсуждалось вечером того же дня на кухне, где трапезничала челядь замка, свободная в этот час.

Само собой разумеется, это был страшный секрет и жгучая тайна.

В отличие от камеристок, несколько испуганных, но восхищенных такой смелостью графинь, тетушка Франсуаза была настроена очень мрачно, если не сказать трагично.

– Виданное ли дело! – голосом Дельфийской Сивиллы вещала она, ожесточенно кидая в миски тушеные бобы и поливая их «гасконским маслом». – Не нашли лучшего места, куда податься! Добром это не кончится, помяните мое слово!

– Это почему же? – добродушно спросил Большой Пьер, а девушки возмущенно загалдели.

– Потому! – решительно отрезала тетушка Франсуаза, сунув ему миску с бобами. – Самое треклятое место! Нарочно искать станешь, а хуже не сыщешь!

Она резко махнула рукой, и чуть не сшибла миску со стола.

– Всякий знает, что около ихней Бретани волшебный остров стоит, где феи одни только и живут. Оттуда-то они по всему королевству и расплодились. Ладно у нас они все больше в родниках сидят, гор-то нет, как они привыкли. А уж в Бретани шагу ступить нельзя, чтобы на фею не наткнуться. А по ночам эти старухи в лохмотьях шныряют во всех деревнях, в дома невесть как забираются. Никакой запор их не удержит. И, поди разберись, какая к тебе фея забрела – та, что по хозяйству помогает, или злыдня зловредная. А бретонцы эти, даром что христиане, таскают им своих младенцев народившихся, чтобы те их по-своему окрестили. Тьфу! Ровно еретики какие! И море там другое, неправильное. Не то, что наше. Скалы, острова – и у каждого острова хозяйка есть. Белая там дама, черная, серая – на любой цвет. Как луна полная, так они и носятся над волнами и рыбаков от рыбы отворачивают.

– Ах, мама, ты все перепутала! – вмешалась в страстный монолог матери Аньес.

Она, как и тетушка Франсуаза, была большой любительницей и великим знатоком по части фей, эльфов, кобольдов, гномов и прочей волшебной магии и нечисти. Но если тетушка Франсуаза черпала сведения из чистого народного источника, то Аньес серьезно обогатила их еще и слушанием многочисленных романов и поэм в покоях графинь.

– Феи вовсе не шныряют по Бретани. Они переселились на север, на остров яблок Авалон и там у них королевство. В их домах и замках крыши золотые, а в стены вделаны изумруды, топазы и гиацинты. Туда попадают благородные рыцари, где они и живут, не зная горестей и забот. А правит ими король Артур, которого фея Моргана перенесла туда и залечила волшебством его ужасные раны. А феи, которые живут у нас во Франции, вовсе не сморщенные злые старушки. Это прекрасные дамы в богатых платьях. Они выходят замуж за самых благородных рыцарей, но связывают своих супругов клятвой. И раз в неделю, когда остаются совсем одни, превращаются в кого-нибудь. Или запрещают мужу видеть себя без одежды. Мелузина, вон, каждую субботу превращалась в крылатую змею. И вообще. Неприлично и старомодно называть их феями. Надо говорить «Дама Абонда»!

– Может для госпожи Жанны фея и Дама Абонда, а нам, вилланам, лучше держаться от них подальше. Надежней будет! И народ бретонский совсем дикий: нахлещутся своего ужасного сидра – а доброго вина там не найти! – и давай в свои мешки с трубками дудеть. Хлебнете вы там горя, ой хлебнете!!! Живыми бы хоть вернулись когда-нибудь! – тетушка смахнула уголком фартука слезу.