Книга Тройка мечей - Андрэ Нортон

— А Тарги? — спросил я. Чело Урука вновь омрачилось.

— Мы обманулись, он жив, — сказал Урук вслух, и я понял, почему он не решился использовать мысленное касание. Мозг мой походил на взбитое яйцо, и коснуться его сейчас значило бы сделать меня умалишённым.

— Где он?.. — с трудом произнёс я.

— Сотворил мираж, иллюзию — и сбежал, прикрывшись ею. И раз Тарги жив и на свободе, мы не можем чувствовать себя в безопасности.

— А как же Проигранная Битва?

Во мне опять шевельнулась память и причинила такую боль, что я вздрогнул.

— Это нам удалось изменить. Когда Тарги сбежал, его воинство поступило так же.

— Но в прошлый раз он ведь умер…

Обе мои памяти смешались. Я попытался отделить одну от другой и мыслить последовательно, но процесс этот оказался столь болезненным, что вызвал у меня головокружение, и я опять чуть не лишился сознания.

— Умер, но не в этот раз. Как бы там ни было, дружище, мы изменили время, а к лучшему или нет — нам не дано знать. Насколько мне известно, Тарги должен быть побеждён.

— Почему? — попытался спросить я, и Урук сумел разобраться в хаосе моих мыслей и понять, что я имею в виду.

— Почему он сбежал? Это сделал ты, Толар. Твой меч, упав ему на ногу, помешал бросить в меня жезл, и Сила, предназначенная мне, поразила его самого. Так всегда бывает, когда чародейство не завершено. Но он остался жив и у него ещё достаточно энергии, чтобы где-нибудь в другом недоступном месте заново построить свой чародейский мир. Нам же остаётся теперь лишь пустить своих гончих по его следу…

Я закрыл глаза. Ни разбитое болью тело, ни погибающий разум мне уже не подчинялись. Хотелось лишь одного: покоя и темноты. Чьё-то милосердие даровало мне и то, и другое.

Глава 6

Запястье моё было жёстко закреплено лубком, порезанная ладонь обработана лечебной глиной, к которой при нужде обращаются и люди, и животные. Ледяное Жало покоилось в ножнах на боку. Мы всё ещё пребывали в прошлом, долина ХаГарка осталась у нас за спиной, а перед нами открывалась сельская местность. Хотя облака исчезли и на ясном небе сияло солнце, мне всё ещё мерещились призраки Тьмы.

Память больше ничем не могла помочь мне, потому что мы изменили вектор времени. Я уже не ковылял, смертельно раненый, прочь от тумана, сотворённого Тарги, чтобы уничтожить свой меч и умереть среди скал бессмысленной и бесполезной смертью. От Йонана тоже было бы мало толку, если бы я его и призвал. Несмотря на то, что когда-то я со всей старательностью изучал способы ведения войны, сейчас мне приличествовала роль зелёного юнца, которого пока ещё даже не брали в дозор.

Немного в стороне стоял, опёршись на топор, Урук. Отрешённым взглядом смотрел он вдаль, и я догадался, что мысли его далеки от мирного сельского пейзажа, который расстилался перед ним.

Были здесь и воины ХаГарка, добровольно вызвавшиеся помогать нам, однако Урук отказался от их услуг. Охотиться на Тарги предстояло только нам двоим.

— Он пойдёт к фасам, — нарушил молчание Урук, не отводя своего невидящего взгляда. — Он станет разыскивать своё сердце.

— Сердце? — переспросил я. — Какое сердце?

Что-то произошло со мной. Видимо, в момент величайшего успеха, когда неимоверным усилием воли я заставил Ледяное Жало двигаться, большая часть памяти Толара оказалась сожжённой. Точно так же Колдуньи Эсткарпа сжигали своё сознание, когда заставляли горы на юге обрушиваться на захватчиков из Карстена.

Лицо Урука оставалось неподвижным, лишь глаза чуть скосились в мою сторону.

— То, что я назвал сердцем, — его талисман, средоточие энергии. Он никогда не решается рисковать им, даже в битве с нами, хотя не считает нас серьёзными противниками. Когда ему нужно восстановить свою Силу, он достаёт из тайника этот талисман и подзаряжается энергией, взамен растраченной в бою.

— Значит, к фасам? Мы будем искать его под землёй?

Урук кивнул.

— Где же ещё? Но если мы сделаем это, то попадём в ловушку, уж он-то об этом позаботится. Он уже выстроил лабиринт, сквозь который не может проникнуть путеводная мысль. И жаждет заполучить не только наши тела, но и наше сознание. Таковы ставки в этой игре, и сейчас у него козырей больше. Но у нас нет выбора.

Слова его доносились до меня, как сквозь толстое одеяло.

— Раньше, — продолжал Урук, — когда его тело умирало, он помещал душу в другую оболочку. Как ты думаешь, почему он заключил меня в ту колонну живым? Ему нужно было тело. Однако фасы каким-то образом помешали ему в этом. По той же причине они похитили твою девушку из Долины. В ней таилось зерно Дара, который они и собирались использовать.

Мне припомнилась сцена, свидетелями которой оказались мы с Тсали: Крита, вся во власти неведомых нам чар, стоит перед колонной изо льда, внутри которой заключён Урук. Может быть, это и была первая попытка контакта?

Оттолкнувшись от этой картины, память нарисовала мне бесшумные неумолимые щупальца, охранявшие фасов вонючий мрак их подземных жилищ… И ведь теперь у нас не было проводника. А на другой чаше весов лежала моя убеждённость в полной правоте Урука: мы должны сокрушить Тарги либо в том, либо в этом времени. И, кажется, сама судьба выбрала для этой цели прошлое.

Моё запястье в лубке… Порезанная ладонь зажила, я уже мог держать Ледяное Жало, но взять меч обеими руками, как положено в битве, был ещё не в состоянии. Тем не менее меч прекрасно показал себя в стычках с фасами, на него вполне можно положиться.

— Когда мы тронемся в путь? — И куда? — голос мой прозвучал совсем утомлённо. Это спросил Йонан, который так мало знал и был лишён уверенности в себе.

— Прямо сейчас, — ответил Урук, — а Ледяное Жало поможет нам отыскать какой-нибудь лаз в подземные норы фасов. Уверен, что они изрыли все окрестные холмы и ведут подкопы под стены ХаГарка, чтобы ускорить его конец.

Предположение более чем правдоподобное. В памяти мелькнула старая легенда о том, что кто-то дунул в трубу, и стены ХаГарка от этого рухнули. Если под стенами целая сеть подкопов, то вполне возможно, что так и произошло в действительности.

Итак, мы отправлялись в путь прямо с недавнего поля битвы. Тела защитников ХаГарка, собранные отовсюду и сложенные в почётный погребальный костёр, уже превратились в тонкий чистый пепел.

Тёмные тоже собрали своих убитых, но почестей им не воздавали. Мы давно знали, что некоторые из Тёмных Лордов умеют оживлять мёртвых, хотя души не возвращались в них и глаза оставались пустыми. Скорее всего, эти бывшие мертвецы использовались лишь в качестве примитивной рабочей силы.

Монстры, Серые, .. Некоторые из них когда-то были людьми, иногда походили даже на тех, кого я знал при их жизни. Но встретив их сейчас, ни за что не догадаешься кто стал вечными рабами Великой Тьмы…