Книга М+Ж. А черт с ним, с этим платьем! - Евгения Пастернак

Аккуратный поворот вокруг своей оси, так чтобы показать ноги, интимно положить руку на Славину широкую мужественную грудь, слегка повернуть голову:

– Было очень приятно встретиться!

И взгляд, только не прямо, а чуть искоса, но в глаза. И, улыбаясь, чуть облизнуть якобы пересохшие губы. А теперь уйти не оглядываясь, но медленно, ме-е-едленно… А вот теперь можно и побыстрее, даже побежать, как будто мне просто не терпится уединиться с этим эталоном мужской красоты.

Все! Номер отработан. Не знаю, зачем мне это нужно, но если его не зацепило, то я прямоугольный параллелепипед.

Сказка продолжалась до утра. Вчетвером (с Наташкой и ее другом) мы сбежали с банкета и протанцевали до четырех в каком-то клубе, потом уже вдвоем со Славой поехали встречать рассвет на Ленинские горы. Но все это было продолжение того самого кино, я все время как будто видела себя со стороны. Вряд ли я еще когда-нибудь буду бегать босиком (каблуки десять часов подряд, это невыносимо) по Ленинским горам в практически бальном платье. Возле университета мы наткнулись на догуливающую свадьбу, тут же были присоединены к общему веселью, выиграли бутылку шампанского за самый зажигательный рок-н-ролл. Эта сволочь еще и танцует прекрасно!

Неужели у меня всего четыре дня назад была жесточайшая депрессия? Жизнь прекрасна и удивительна! Мы уже час сосредоточенно целовались в машине, но тут я, видимо, начала трезветь, потому что перед глазами появилась картинка: Сергей и висящая на нем девица. Настроение продолжать мгновенно пропало, но, как ни странно, Слава ничуть не расстроился, он как будто этого и ждал.

– Отвезти тебя к Наташке или еще погуляем?

– Еще погуляем.

Мы нагулялись до полного протрезвления и уехали, только когда стали появляться первые спортсмены. На их фоне мы смотрелись совсем дико.

У Наташки Слава сдал меня в руки хозяйке квартиры, мы с ней выпили выигранную бутылку шампанского и наконец в десять часов утра рухнули спать.

* * *

Всю ночь я глушил грусть-тоску пивом вперемежку с сочинением литературы. Периодически останавливался, задумывался, зачем я это все делаю, – и не понимал. Во-первых, Катя мне никто. То есть вообще. Меньше чем незнакомка. Потому что женщина, которая провела у меня ночь и ничего от меня не дождалась, имела полное право послать меня куда глаза глядят и ноги ходят. Во-вторых, коммерческой ценности «Хутора» не имели никакой. Выходил не детектив, не фэнтези, не матерщинная проза. Если уж бороться за читателя (и за Катю) силой пера, то нужно подналечь на «Лабиринты огня». Вот где мощь, динамика, полет фантазии!

А то что это – история какого-то незаконнорожденного пацана в непонятной стране с непонятными людьми, которые и говорить-то не умеют толком. Интересно, а песни они поют? Разве что частушки. И в частушках этих осколки прежнего, довоенного… Я тут же сочинил частушку:

Налетайте на частушки,

Разбирайте поскорей.

Выпьем с горя, где же кружка,

Сердцу будет веселей!

и вложил ее в уста Васьки Патлатого, неудачливого врага Петьки, Чтобы по справедливости.

Не успел я сохраниться, как компьютер завис. На будильнике было полчетвертого. Я допил пиво и бухнулся на кровать прямо в одежде. А пусть знают! Блондины хреновы!

* * *

Разбудила меня SMSKa. Может, от Димы? Я попыталась прочитать ее, не открывая глаз, но получалось плохо. Ну, ладно, один глаз откроем. Прочитав сообщение, я практически проснулась. На мой счет поступила оплата в 100 у. е. Офигеть! И кто, интересно, этот добрый самаритянин? Может, кто-нибудь номером ошибся?

Пока я раздумывала, чего я больше хочу, пить или наоборот, телефон зазвонил, и я услышала:

– Мамочка!

– Ой, котенок, привет! Как ты?

– Мама, я соскучилась, я к тебе хочу.

– Зайка, совсем чуть-чуть осталось. Ты там купайся. И за меня тоже. И ешь за двоих.

– Ага. За себя и тетю Лизу. Она не ест, папа ей сказал, что она толстая. А ты нет, правда?

Солнышко мое. Надо же, как замечательно день начинается!

Когда я допивала чай, телефон снова зазвонил. Директор.

– Кать, ты там как?

– Хорошо. Уже все хорошо.

– Слушай, я тебе денег на телефон закинул, а то роуминг, вдруг тебе не хватит.

– И что мне за это нужно будет сделать?

– Катька, ты не можешь вернуться пораньше? Тут такой бардак, нужно месяц закрывать, бухгалтер в отпуске, у меня с издательством полный аврал, а?

– А что, Лена не справляется? – не удержалась я. Неожиданно на меня обрушилась целая буря. Послышался отчетливый «хлобысь» по столу.

– А вы не можете без этих вот ваших женских штучек?

– Нет. Не можем. – Неожиданно я поняла, что соскучилась по работе. – Значит, так. Высылай мне все что можно электронкой, посмотрю прямо сейчас. А с остальным разберемся послезавтра. Я на завтра возьму билет.

– Катя, ты настоящий друг.

– Я меркантильный друг.

– Я разве не сказал, что давно собираюсь поднять тебе зарплату?

– Значит, заплатишь за весь этот срок, с процентами. А то я тут в салон красоты зашла…

– Ого! Но ты приезжай.

День прошел между диваном и компьютером. Очень трудно сконцентрироваться, если общее состояние организма, как утром первого января. Единственное, на что мы с Наташкой были способны, это выползти вечером в магазин – и то только потому, что в квартире кончилась жидкость.

Перед тем как выйти из дома, Наташка выудила откуда-то из недр сумочки ярко размалеванную SIMKy.

– О! Держи. Второй день таскаю, забываю тебе отдать. Это карточка с московским номером, чего ты деньги тратишь, роуминг дорогущий.

– Да ну. Мне уже все оплатили.

– Тебе что, лень карточку переставить?

– Да, – ответила я мгновенно.

– Давай я. А то по межгороду каждый раз звонить, когда ты где-нибудь в Москве потеряешься?

Короче, карточку мы переставили, я отправила Диме и еще парочке друзей и знакомых новый номер SMS, и мы благополучно вышли на свежий воздух.

– Как тебе Слава? – ненавязчиво поинтересовалась Наташка.

– Супер.

– Ну и как?

– Что?

– Как у вас с ним?

– А надо?

– А хочется?

– Не-а.

– Тогда не надо. Слушай, я на банкете твоего Сергея видела.

– Я тоже.

– А что ты ему сказала? Ты когда уходила, он тебе вслед смотрел, как на привидение.