Книга Несговорчивые супруги - Джуди Тейлор

Ладно, надо дать ему шанс, иногда и коровы летают, решила Дороти.

Она закрыла входную дверь и последовала за Джоном в крохотную гостиную, которая разительно отличалась от просторной уютной гостиной в Лог-хаус.

Крупная мускулистая фигура Джона, казалось, заполнила собой всю комнату, как и терпкий аромат его любимого одеколона. Этот запах всегда возбуждал Дороти, и она испугалась, что ее решимость будет поколеблена.

— Говори, что хотел мне сказать, и уходи, — жестко сказала Дороти, стараясь не смотреть на Джона.

Но Джон Майлз не из тех мужчин, которых можно игнорировать. Дороти отметила, что он был одет почти так же, как в день их первого знакомства: в черную кожаную куртку, в черную водолазку и в черные джинсы. Как всегда необыкновенно привлекательный и сексуальный.

Он стоял, ожидая, пока сядет Дороти. Ноги Дороти подкосились сами собой, и она опустилась на первый попавшийся стул, хотя вовсе не собиралась делать этого, чтобы не затягивать разговор.

Джон тоже сел.

— Я оказался не прав.

— Не спорю. Ты приехал, чтобы извиниться?

— Да, можно и так сказать. — Он нахмурился. — С тобой все в порядке, Дороти? Ты очень бледна. Ты нормально питаешься?

О Боже, только не это! — взмолилась Дороти. Есть вещи, которые ему не стоит знать.

— Да, конечно. Перед твоим приходом я как раз собралась приготовить себе ужин.

— Замечательно. Готовь на двоих, я жутко проголодался.

Еще этого мне не хватало! — чуть не вырвалось у Дороти.

— Могу предложить лишь сандвич с тунцом.

— Обожаю тунца.

— И немного салата.

— Отлично! — Джон вскочил на ноги. — Разреши, я помогу?

Поможет или помешает? Дороти совсем не желала ни того, ни другого.

— Ты же прекрасно знаешь, что в кухне очень тесно. Я прекрасно справлюсь сама, а ты посиди здесь. Я все принесу на подносе.

— Помнится, когда-то мы неплохо умещались в этой кухне вдвоем. — Глаза Джона неожиданно заблестели. — И у нас все получалось довольно э-э-э... аппетитно.

Да уж, очень аппетитно. Наши тела тесно соприкасались и это сильно возбуждало, вспомнила Дороти. Мы даже ухитрялись заниматься любовью в кухне. Но это все было в прошлой жизни, одернула она себя, и лишние воспоминания теперь ни к чему.

— Теперь это не актуально, — холодно проронила Дороти. — Мне удобнее, чтобы ты посидел здесь.

Джон пожал плечами.

— Ну что ж, ты хозяйка, тебе решать.

Оказавшись в кухне, Дороти первым делом прислонилась спиной к стене и перевела дыхание, чтобы немного успокоиться. Ожидая Джона, она досконально обдумала, что ему сказать, но теперь все ее карты оказались спутанными. До его приезда Дороти полагала, что у нее не осталось к Джону никаких чувств, кроме ненависти. Но как тогда объяснить, что у нее все сжалось внутри при одном только взгляде на Джона?

Может быть, я плохо разобралась в своих ощущениях, лихорадочно соображала Дороти, приняв ненависть за жалость и сожаление за желание? Нельзя путать одно с другим. Но надо поторопиться с ужином, иначе Джон явится сюда.

Эта мысль подстегнула Дороти, и примерно через десять минут все было готово. Джон предусмотрительно переставил журнальный столик поближе к креслам, и Дороти водрузила на него поднос. Она радовалась, что сумела напустить на себя невозмутимость, хотя в душе у нее царил хаос.

Они ужинали молча, и Дороти напряженно ожидала, когда Джон наконец заговорит о том, ради чего сюда приехал. Она старалась угадать, о чем именно пойдет речь: станет ли Джон извиняться, молить о прощении, признаваться в ошибках или просто обсудит с ней условия развода?

— О чем ты думаешь? — прервал молчание Джон.

Она взглянула на него через стол, но не ответила.

— Может, это касается меня? — допытывался он.

— Ты угадал.

— Нам надо о многом поговорить.

— Да, конечно.

— Было глупо с моей стороны обвинять тебя в пропаже драгоценностей.

— Рада услышать это.

— Я был так возбужден, что плохо соображал.

— Тебе виднее.

— И как я не догадался, что у тебя могла быть лишь очень весомая причина, чтобы снять со счета те тридцать тысяч. — Джон скривился. — Я не имел права сравнивать тебя с Фионой и с Пруденс.

— Ну что, тебе стало легче, после того как ты мне все это высказал?

Джон с силой сжал подлокотник кресла, так что костяшки пальцев побелели. Он никак не ожидал от Дороти поистине ледяной враждебности.

— Пожалуйста, прости меня, Дороти. — Джон из последних сил старался говорить спокойно.

— Нет. — Она решительно покачала головой. — Ты стараешься оправдаться, но это не поможет. Ты глубоко оскорбил меня. Даже если бы ты встал передо мной на колени, это ничего не изменило бы.

— Дороти...

— Нет, все кончено! Теперь я сомневаюсь, что мы вообще любили друг друга. Иначе у нас не возникло бы таких проблем. Ты доверял бы мне, прислушался бы к моим доводам. Твой отец был прав, противясь нашему браку. Он единственный мыслил здраво.

Джон покачал головой.

— А ты изменилась. Раньше ты не была столь категорична. Ты всегда...

— Разве это удивительно после всего, что произошло? — перебила она, насмешливо глядя на Джона. — Я больше не хочу жить с тобой. Если ты приехал сюда, чтобы унижаться и умолять меня вернуться, то забудь об этом, у тебя ничего не получится. Лучше уходи.

— В такой поздний час?

— Об этом тебе следовало подумать до того, как отправиться сюда.

— Но на более ранний рейс не было билетов.

— Значит, надо было подождать до завтра.

— Я надеялся переночевать у тебя.

Нет, это уже слишком! — подумала Дороти.

— Зря надеялся.

— Даже если я обязуюсь хорошо себя вести и быть паинькой?

Джон скорчил такую несчастную гримасу, в его глазах было столько тоски, что вся решимость Дороти моментально улетучилась.

— Ладно, оставайся, — нехотя согласилась она, — но при условии, что ты улетишь с первым же утренним рейсом. Я не хочу видеть тебя здесь, Джон. Между нами все кончено, и чем быстрее ты осознаешь это, тем лучше.

Джон вздрогнул.

— Может, ты еще изменишь свое решение?

— Нет, я все решила окончательно, — резко возразила она. — Если ты хочешь прямо сейчас лечь спать, тебе известно, где гостевая комната.

— Нет, разреши помочь тебе. — Джон вскочил с кресла и ухватился за поднос.

— В таком случае, управляйся здесь сам, а я пойду спать. Спокойной ночи, Джон.