Книга Властелин Севера. Песнь меча - Бернард Корнуэлл

И я все еще слышу тот вопль.

Глава третья

Это кричал Клапа. Он вопил высоким, пронзительным голосом, словно молодой хряк, когда его холостят. Вообще-то, это больше походило на вопль ужаса, чем на боевой клич, и неудивительно – Клапа ведь никогда еще не сражался. Уж не знаю, о чем он думал, пока бежал вниз по склону.

Остальные парни из личной стражи Гутреда следовали за ним, но возглавлял их Клапа – воплощенные неуклюжесть и дикость. Он забыл отвязать кусок одеяла, которым обмотал меч, но Клапа сам по себе был так огромен и силен, что мог орудовать замотанным в ткань мечом как дубинкой. С Текилем было только пять человек, а по берегу мчались тридцать новобранцев, и я почувствовал, что враг убрал нож с моей скулы.

Я попытался перехватить руку, сжимающую этот нож, но Текиль оказался слишком проворен, а потом Клапа ударил его по голове, и тот покачнулся. Я увидел, как Райпер собирается вонзить меч в горло Текиля, и закричал, что убивать его пока не надо.

– Живьем! Взять их живьем!

Но двое из людей Текиля все же погибли, несмотря на мой протест. Одного пырнули и разрубили дюжиной клинков, и он бился в конвульсиях в ручье, вода которого покраснела от крови. Клапа бросил меч и повалил Текиля на усыпанный галькой берег, где удерживал его исключительно благодаря своей невероятной силе.

– Ты хорошо справился, Клапа, – сказал я, одобрительно хлопая великана по плечу, и он ухмыльнулся, глядя на меня снизу вверх.

Я забрал нож Текиля и его меч.

Райпер прикончил человека, который извивался в воде. Один из новобранцев получил удар мечом в бедро, но остальные были целы и стояли, улыбаясь, в ручье, ожидая похвалы, как щенки, загнавшие свою первую лису.

– Вы сегодня просто молодцы! – сказал я им.

И это было правдой, потому что теперь у нас в плену оказались Текиль и трое его людей. В том числе и Ситрик, самый младший. Он все еще держал в руках рабские кандалы, и я вырвал их и со злостью огрел парня кандалами по голове.

– Мне нужны еще двое, – сказал я Райперу.

– Какие двое, мой господин?

– Он послал двоих человек привести лошадей, – объяснил я. – Найдите их!

Я снова хорошенько огрел Ситрика, ожидая, что тот закричит, но он молчал, хотя по его виску заструилась кровь.

Гутред все еще сидел на гальке; на его красивом лице застыло изумление.

– Я потерял сапоги, – сказал он.

Казалось, это беспокоит его гораздо больше, чем то, что он был на волосок от смерти.

– Ты оставил их выше по течению, – напомнил я.

– Где мои сапоги?

– Они выше по течению, – повторил я и пнул Текиля в обтянутый кольчугой бок, сильно ушибив ногу.

Это лишь прибавило мне злости.

Я чувствовал себя униженным. Опоясавшись мечами, я встал на колени и забрал все четыре браслета Текиля. Он посмотрел на меня снизу вверх и, должно быть, понял, какая судьба его ожидает, но на его лице ничего не отразилось.

Пленных забрали в город, а мы тем временем обнаружили тех двоих, кого Текиль послал за лошадьми. Должно быть, они услышали шум драки, потому что поскакали на восток. У нас ушло слишком много времени, чтобы оседлать своих коней и пуститься в погоню, и я бранился, потому что не хотел, чтобы эти двое принесли вести обо мне Кьяртану.

Если бы у беглецов имелись мозги, они бы пересекли реку и поскакали во весь опор вдоль стены, но они, похоже, вообразили, что скакать через Кайр-Лигвалид слишком рискованно и безопаснее будет отправиться на юго-восток. A еще им следовало бы бросить лошадей, оставшихся без седоков, но они оказались слишком жадными и забрали всех коней с собой – вот почему было легко увидеть их следы на сухой почве. Эти двое скакали по незнакомым землям, и они отклонились слишком далеко на юг, что позволило нам перекрыть все восточные тропы. К вечеру больше шестидесяти наших людей выслеживали беглецов, и уже в сумерках мы наконец нашли этих двоих, огибающих грабовую рощу.

Старший из беглецов погиб, сражаясь. Он знал, что ему недолго осталось жить, и был полон решимости отправиться в пиршественный зал Одина, а не к ужасам Нифльхейма. Поэтому он вырвался из-за деревьев на усталой лошади с воинственным криком, и я сжал пятками бока Витнера, но Гутред мне помешал.

– Он мой! – воскликнул король и вытащил меч.

Его скакун прыгнул вперед, главным образом потому, что Витнер, возмущенный тем, что ему помешали, больно укусил второго коня.

Гутред вел себя как настоящий король. Он никогда не наслаждался боем и был куда менее опытен в сражениях, чем я, но знал, что должен убить врага сам, иначе люди скажут, что он прятался за моим мечом.

И он ухитрился неплохо справиться. Его конь споткнулся как раз перед тем, как настиг человека Кьяртана, но это оказалось к лучшему, потому что помогло Гутреду избежать дикого замаха врага. Меч просвистел мимо пояса короля, не причинив ему вреда, а отчаянный рубящий удар Гутреда пришелся по запястью врага, сломав тому кость. После этого королю оставалось только свалить противника наземь и зарубить.

Как я уже говорил, Гутред не наслаждался битвой, но прекрасно понимал, что должен это сделать. И через некоторое время убийство это стало частью легенды о новом короле. Повсюду пели песни о том, как Гутред из Нортумбрии убил в битве шестерых негодяев, хотя на самом деле враг был всего один, да и то Гутреду повезло, что его конь споткнулся.

Но королям как раз и нужно быть удачливыми. Позже, когда мы вернулись в Кайр-Лигвалид, я отдал Гутреду старый шлем моего отца в награду за храбрость, и он был доволен.

Я приказал Райперу убить второго человека, и юноша проделал это с таким удовольствием, что я понял, что в нем не ошибся. Райперу не пришлось долго трудиться, потому что второй беглец оказался трусом и хотел одного – сдаться. Он отбросил в сторону меч и рухнул на колени, дрожа и крича, что сдается, но мне не нужны были пленники.

– Убей его! – велел я Райперу, который оскалился по-волчьи и рубанул изо всех сил.

Мы забрали двенадцать лошадей, сорвали с двух убитых доспехи и оружие и оставили трупы на растерзание диким зверям, но сперва я велел Клапе отрубить у убитых головы. Клапа уставился на меня непонимающими воловьими глазами.

– Головы, мой господин? – переспросил он.

– Отруби им головы, Клапа, – повторил я. – A это – тебе.

Я отдал ему два из четырех браслетов Текиля.

Он посмотрел на серебряные браслеты так, как будто никогда раньше не видел столь чудесных вещей.

– Это мне, мой господин?

– Ты спас нам жизнь, Клапа.

– Это Райпер всех привел, – признался он. – Он сказал, что нам не следует оставлять короля, что вы ушли слишком далеко, поэтому мы должны последовать за вами.