Книга Шоколадный паж - Анна Данилова

– Я люблю тебя, разве ты это еще не поняла? – Он осторожно коснулся ее плеча рукой. – Я очень люблю тебя…

– Ты найдешь себе женщину, женишься, и у тебя все будет хорошо. Ты просто увлекся мной. И это я виновата в том, что подпустила тебя так близко… Вот бы Кайтанов видел… насколько близко…

– А как же вы встретитесь с ним? Он знает, где ты будешь его ждать?

– Нет, вот как раз об этом я и собиралась с тобой поговорить. Иуда, дело в том, что я никогда не вернусь к Кайтанову.

– Но почему?

– Потому что у него есть другая женщина. И молчи. Не надо меня прерывать. Я еще вчера хотела тебе сказать, но у меня просто не было сил.

– Лев Борисыч любит только тебя. Тебе кто-то позвонил и сказал про него гадость? Это тоже происки его врагов…

– Ты смешной, Иуда… Ты ничего не замечаешь, не видишь, не чувствуешь… В нашей квартире, где ты меня оставил, чтобы я собирала вещи, пахло духами… В унитазе плавал использованный презерватив, а в корзине с грязным бельем я нашла его сорочку с пятнами губной помады. Не моей помады, ты понимаешь или нет? Он предал меня, он переспал с какой-то потаскухой… А тебе велел рассказать мне сказку о неприятностях в банке… У него проблемы с женщиной, понимаешь? С женщиной!

И она, вдруг приподнявшись на коленях, схватила Иуду за ворот свитера и принялась его трясти. Мокрые губы Иуды нашли ее лицо в темноте… И это быстро привело ее в чувство.

– Стой! – крикнула она. – Стой, Иуда! Остановись.

Они оба тяжело дышали.

– Я тебе не твои подружки, которых ты охаживаешь по три раза за ночь. Я – Кайтанова. Ты – Иуда. И ты должен знать свое место. Успокойся. Возьми себя в руки. Если ты еще хотя бы раз прикоснешься ко мне или попытаешься поцеловать или изнасиловать, я на себя руки наложу. Все. Спать.

И она, содрогаясь всем телом, легла на бок, стиснула зубы и закрыла глаза.

Москва, 2000 г.

Вернувшись домой, Кайтанов понял, что случилось что-то страшное. Валентина, по словам следователя, больше двух часов тому назад покинувшая отделение милиции в сопровождении Иуды, исчезла. Испарилась. Или этот идиот, думал Лева, повел ее куда-нибудь поесть, потому что он постоянно думает о еде, либо по дороге с ними что-то произошло. Но что?

Настораживало и то, что в квартире странно пахло духами, так, словно кто-то вылил целый флакон на ковер или разбрызгал по всем комнатам и даже кухне.

Машинально открыв холодильник, Лева понял, что в его отсутствие в квартире кто-то побывал. Холодильник был практически пуст. А ведь он позавчера запасся провизией на целую неделю… Кроме того, он чувствовал чужой дух, который тревожил его и не давал покоя. Он силился понять, в чем же дело, что такого особенного во всем, что окружало его, пока не догадался открыть шкаф. Увидев голые «плечики», на которых еще сегодня утром он видел одежду Валентины, Лева вдруг понял, что его бросили, что Валентина ушла от него. Собралась, как это делают в кинематографических романах, и ушла, даже не заперев за собой двери.

В ушах зазвенело. Это была пугающая тишина. Такой тихой и необратимо близкой к небытию станет и его жизнь без Валентины. И эту тишину пронзит ворвавшееся, как холодный кладбищенский ветер, одиночество.

В спальне ему тоже, как и Валентине несколькими часами раньше, бросилась в глаза подушка, перепачканная розовой помадой. Решив, что Валентина, вероятнее всего, отдыхала здесь перед тем, как принять роковое (он в этом не сомневался) решение уйти из его жизни, лежала на этой самой постели, на этой подушке и даже оставила на наволочке свой след (он понятия не имел, каким тоном помады пользуется его жена), Кайтанов сел на кровать и обхватил голову руками. Он силился понять, что именно послужило причиной ее ухода. Его бездействие? Но ведь ее отпустили, потому что он внес залог! Он редко навещал ее? Чушь! Она не просидела там и суток, как он сделал все возможное, чтобы только ее отпустили. Тогда что?

Лицо у него горело, он вошел в ванную комнату, умылся холодной водой. И тут случайно бросил взгляд на унитаз и увидел там плавающий презерватив. И тотчас комната наполнилась истерическим женским голосом: «Вы слепец, Кайтанов. Ваша жена – настоящая б…дь, а вы как собачонка готовы целовать ей пятки… Ваша жена и Гордис – прекрасная пара. Замечательная пара. Взгляните, как они смотрятся… И Гордис, и этот жирный боров – это все любовники вашей жены….Вашу жену надо было запирать в клетку… Разве нормальная женщина, да еще и на сносях, будет вести такую активную сексуальную жизнь, вы сами-то подумайте!»

Он зажал ладонями уши, чтобы только не слышать все это. Он зажмурился в надежде, что, когда откроет глаза, презерватива не будет. Но, открыв их, снова увидел эту плавающую резиновую мерзость, подсказывающую его воображению гадкие картинки: Валентина с Иудой в супружеской постели, и грязные лапы потного компьютерщика лапают гладкий и белый живот… Или: Валентина лежит на спине, раскинув…

Кайтанов взвыл, словно дикий зверь. Он не помнил, как набирал номер домашнего телефона Иуды, как мчался к нему через весь город в надежде убедиться в том, что он в Москве и что исчезновение Валентины никоим образом не связано с этой жирной свиньей. Но Иуды дома не было. Кайтанов звонил и бился в дверь до тех пор, пока не пришел в себя и не вернулся домой. Он до глубокой ночи ждал Валентину, не дыша прислушивался к звукам работающего лифта, и сердце его прыгало всякий раз, когда он слышал какие-то шаги на лестнице… В голову полезли самые разные мысли, связанные почему-то именно с Иудой. Кайтанов переманил его к себе в банк, посулив жалованье, на тридцать процентов выше, нежели то, что платили ему на прежнем месте, у Ваэнтруба. Настоящее его имя – Кайтанов вдруг вспомнил его – Морозов Александр Петрович. Он на самом деле был блестящим компьютерщиком, это оценили в банке все, кому пришлось обращаться к Иуде за помощью. Это Иуда оснастил компьютерный зал новыми машинами, снабдил всех первоклассными программами и решительно все делал с какой-то необыкновенной легкостью, даже вкусом. Да, безусловно, он – обаятельнейший и умнейший мужик, но Валентина не могла променять Кайтанова на Иуду, не могла!

В утренние часы, вспоминал Лева, Иуда всегда был на месте, в банке. К его работе нельзя было придраться, нельзя. Быть может, поэтому все постепенно привыкли к тому, что после обеда его можно было застать только у Кайтанова дома… Он даже консультировал, находясь в кайтановской квартире, где чувствовал себя в последнее время, вероятно, как у себя дома…

Когда перевалило за полночь, Лева вдруг понял, что он смешон в своих подозрениях. И что Валентина сбежала одна. По неизвестной причине, но сбежала. Если бы вдруг ее похитили (в это тоже верилось с трудом), то вряд ли похитители позволили бы ей собрать свои вещи, тем более продукты.

Когда в час ночи позвонили в дверь, он подумал, что сошел с ума. Никогда в жизни еще он так не реагировал на звук простого дверного звонка. Казалось, сердце его остановилось, а голова перестала что-либо соображать. В дверь все звонили и звонили, а у него не было сил даже подняться. Он испугался, что его стукнул паралич. Но постепенно он стал ощущать свое тело, поднялся, открыл дверь и был поражен, когда вместо Валентины или Иуды увидел перед собой женщину из его дневного кошмара – Кристину.