Книга На ветрах разбойных лет - Валентина Коростелева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, если выгорит с такой идеей, то я, конечно, чем могу…
– Вот и отлично! – Глеб Глебович взял за руку гостью, поцеловал, будто дружески, в щёку, однако не скоро оторвался…
Изольда аккуратно отстранила лицо.
– Извините… понимаете, что-то со мной происходит… не знаю даже, было ли такое прежде…
Изольда иронически глянула на мэра.
– Ей богу! – воскликнул он и повёл в столовую.
За ужином мэр по чуть-чуть отпивал коньяка, а Изольде всё подливал неплохое на вкус розовое вино… Изольда ощутила, что голову начинает кружить, удивилась, глянула на бутылку… – всего 14 градусов!
– Вы знаете, что-то кружится голова… – сказала она и почти повалилась вбок, к чему мэр явно был готов и подхватил артистку на руки, перенёс в спальню, аккуратно уложил на постель… Заглянувшему мужчине кивнул головой, мол, всё в порядке, закрой дверь… Раздел осторожно Изольду, нырнул к ней под одеяло… Разомлевшая от странного вина женщина, давно не видевшая мужской ласки, поневоле отдалась пылко влюблённому…
Утром они ехали с дачи в город. Когда уже подъезжали, Изольда заговорила.
– Я прошу… тому, что произошло, не придавать значения. Это просто странное стечение обстоятельств… И что это за вино вы мне подливали вечером?
Мэр про себя улыбнулся.
– Да кто его знает. Попросил купить что получше…
– Лучше некуда, если… – Изольде было стыдно, что она так глупо попалась.
– Вот и я согласен: лучше некуда! – Обернулся к Изольде: – Ведь нам было хорошо, правда?
Изольда молчала.
– Ну, скажите, я прошу, – настаивал Глеб Глебович.
– А разговор о театре – только предлог?
– Что вы, я буду счастлив, если этот проект удастся! И, конечно, художественным руководителем будете вы! Если согласитесь, конечно.
– Дело за деньгами?
– Увы, как всегда… Изольда, я хотел бы посмотреть спектакль с вашим участием. Адрес, пароль?
Изольда помолчала.
– На сцене меня редко можно увидеть. Пришли в театр длинноногие, молодые, – наглые, простите. Моральный климат в театре трещит по швам. А я не люблю, да и не умею бороться их методами. Так что чаще езжу с концертами: читаю монологи из спектаклей, любимые стихи… и даже пою, извините.
– Да что вы говорите?!
– Попробовала как-то в компании, говорят, неплохо, вот и отважилась – для разнообразия…
– Значит, всё-таки работаете, а это главное, ведь правда?
Изольда приняла этот дружеский тон.
– Конечно, хотя поездки, особенно дальние, подчас утомляют. Но всё окупается сценой – когда чувствуешь, что не зря приехала, что люди ждали, что знают…
– …и любят, конечно!.. – Он повернулся к ней. – Вас же невозможно не любить!
– Руль не отпустите! – засмеялась Изольда. – И, ещё раз прошу, – не принимайте всерьёз эту ночь. Договорились?
Глеб Глебович – с мукой в голосе:
– Позвольте мне уж самому… что принимать, а что… Я буду надеяться на новую встречу!
– Вот мы и приехали. Спасибо, Глеб Глебович, – Изольда вышла из машины и быстро прошла к подъезду.
– Язык мой – враг мой, это уж точно! – пенсионер Иван Иваныч сокрушённо покачал головой. – Все беды мои – от него, языка этого! Сколько через него я в жизни потерял – уму непостижимо!.. Теперь вот – не видать нам в палате главврача. Кому же охота выслушивать: и то – не так, и это – не этак… Ну, кто меня дёргает?!..
– Зато сам себе хозяин, ведь правда? – поддержал разговор белобрысый парень, Игорь, пробующий себя в бизнесе, но пока не очень удачно.
– Хозяин-то хозяин, а всё больше по загривку получаю, впрочем, как и все пенсионеры нынче. Но что правда, то правда: голову ни перед кем не гнул, враньём никому не обязан.
– И легко с тобой, – добавил Сергей, и вечно сдвинутые чёрные брови над молодым ещё лицом словно расправились.
– Но болтун – находка для шпиона! – хихикнул Игорь.
– Не скажи! То есть, может, оно и так, но не про меня. Я вот вам случай расскажу – сразу смеяться перестанете… Так вот, родился я под Калугой и благополучно дотянул до десяти лет, когда началась война, а потом фашисты нагрянули и в нашу деревню. Слава Богу, особо не зверствовали, – видимо, надеялись, что ещё поработаем на них. Расселились по домам, на околицах охрану выставили. Стояла зима, и наши осенние и летние припасы кончались. Мы, ребятёнки, стали бегать к лесу: хоть шиповника мёрзлого нащиплем, и то чай вкуснее, к примеру. И однажды неожиданно наткнулись на наших бойцов, вышедших, видимо, из окружения. Расспрашивать в то время было не принято, сами понимаете. Ну и вот, раз уж мы друг друга увидели, то заключили договор: мы им приносим по возможности хоть что-то поесть, а они дожидаются наших и опять продолжают бить фашистов. Было их четверо. Но главный уговор такой: никому – ни слова, даже матери, даже под страхом смерти. А ведь самому старшему из нас было всего тринадцать!
– Ну и как, не проговорились? – подзадорил Игорь.
– В том-то и дело, что нет! Даже я! От лучшего друга, что болел долго, и то скрыл! А каково мне это было?!
– Да уж представляю, – добродушно улыбался Игорь.
– А дальше-то что? – торопил Сергей.
– Ну, а дальше… Как-то дружок наш, Колька Фёдоров, пожалев мужиков, принёс им немного самогона. Мол, согреться. Как-никак – лес, зима… Ну, и один из них, молодой парень, от «сугреву» этого повеселел и шарахнул из пистолета птицу какую-то съедобную, – уж не помню, какую.
– И что? – Сергей и Игорь впились глазами в рассказчика.
– А то… Плохо всё кончилось. Расстреляли их там же, в овраге. Один пёс двуногий услышал их выстрел…
– Хорошо ещё, что сами-то вы целы остались!
– А уж некогда было им разбираться, что к чему: наши через неделю пришли.
– Да-а, грустная история, – Сергей отвалился на спину, прикрыл глаза.
– А вы думаете, так бы их и приголубили наши? У меня дядя из боя кромешного чудом живой вышел. Кругом – разбитая техника и трупы. Пошёл один – наугад. Несколько дней плутал, пока пробрался к своим. А пришёл – и прямо в лапы органов: что, да как, почему один, и прочее, и прочее… Арестовали и три ночи подряд заставляли заново писать объяснительную – со всеми подробностями. А потом сверяли…
– Ну и?… – снова напружинились слушатели.
– Наконец, поверили, и – в штрафную роту!.. А вскоре пришлось форсировать Днепр. К реке прорывались с боями. Впереди штрафники, за ними – те, кто допрашивал. Чуть что – выстрел в затылок… И вот, добрались они до Днепра, ввалились в большую лодку и, кто чем, гребут к другому берегу. Вода аж у самых бортов, вокруг всё горит и гремит от стрельбы и взрывов… И вот, не повезло, дно лодки наткнулось на тонущую лошадь, конечно, все перевернулись, и только пятеро из тридцати добрались до берега…
