Книга Где ночуют боги - Дмитрий Владимирович Иванов

– Думаю, да! – искренне ответил Антон таксисту, улыбаясь. – Мне нравится!

Машина ездила по кругу под армянскую музыку, о которой трудно сказать, грустная она или веселая, а таксист делал элементы, выкрикивал для Антона их названия и улыбался, как Альберт Азарян. Антон Рампо смотрел, как ездит по кругу без водителя «Волга», и думал. О том, что названия элементов и имени таксиста он не запомнит и очень скоро забудет и его лицо, но этот миг своей смешной жизни он запомнит обязательно. Навсегда.

С таксистом-гимнастом Антон простился у здания штаба. Эдо уже ждал там Антона на сверкающей «девятке» со спойлером. Правая рука Антона, Игорь Иванович Беленький, сообщил шефу его расписание на день. Оно было плотным. Первым делом Антону предстояло посещение образцовой средней школы, куда на днях собирались привезти комиссию МОКа, а еще Путина и Медведева лично. Школа располагалась на высоком холме, к его вершине вела дорога, по виду недавно отремонтированная. При подъезде к школе, однако, «девятка» Эдо два раза натыкалась на бугры, едва преодолимые для легковой машины.

– Лежачие полицейские? – засмеялся Антон. – Почему такие большие?

– Лежачие пидарасы! – ответил Эдо. – Как еще таких людей назвать, кто дорогу эту сделал, скажи? Они не думают, что я говорить Путину и Медведеву буду, когда их повезу? Извините, Дмитрий Анатольевич, тут немножко не доделали дорогу, пидарасы, извините еще раз, Владимир Владимирович, и тут не доделали. Стыдно перед людьми кому будет? Мне. Им не стыдно, а мне – стыдно!

Эдо был уверен, что именно он на «девятке» повезет Путина и Медведева к школе, когда наступит этот торжественный час.

Образцовая школа в целом Антону понравилась. В школе был сделан ремонт. Здание Антону показывала директриса школы, грустная, какими всегда бывают люди, всю жизнь посвятившие чему-то прекрасному. Антон, как учил его Эдо, старался держаться как местный и про ремонт сказал:

– Бомба.

Директриса благодарно улыбнулась. Озеленение прилегающей территории и обилие символов российской государственности в праздничном убранстве школы были оценены Антоном также высоко, а вот при осмотре основной начинки школы – детей – возникли некоторые проблемы. Когда директриса показала Рампо учеников самого лучшего в школе класса, шестого «А», Антон удивился. В этом классе мальчики были с усами. Антон шепотом спросил Эдо, который сопровождал Антона:

– Почему у мальчиков в шестом классе усы как у Ницше?

– Как у кого? – уточнил Эдо.

– Как у Максима Горького, – кинул другую культурную ссылку Антон и, поняв, что она также не сработала, решил использовать недавно обретенные знания: – Как у Альберта Азаряна.

Эдо посмотрел на Антона с уважением – было видно, что в эту секунду Антон вырос в его глазах. На вопрос про усы Эдо ответил:

– Молодые. Пускай кайфуют.

Затем Антон посмотрел на девочек из шестого «А» и совсем растерялся. У всех девочек была грудь, и у некоторых шестиклассниц – больше, чем у бывшей жены Антона, дизайнера Лены. Такое количество вторичных половых признаков в шестом «А» Антона ошеломило. Заметив это, Эдо сказал Антону тихо на ухо:

– Кавказ, братуха. У нас все раньше: и фрукты, и все остальное.

Антон с пониманием кивнул. Потом, поразмыслив, глава креативного штаба дал распоряжение директору школы: чтобы не пугать Путина и Медведева вторичными половыми признаками учеников шестого «А», показывать высоким гостям пятый класс, который директриса тоже хвалила. Но после беглого осмотра учеников этого класса Антон и там обнаружил внушительные результаты работы гормонов. Тогда стали смотреть более ранние классы, пока Антон не нашел и не утвердил для показа высоким гостям детей, похожих на детей. Мальчиков совсем без усов удалось обнаружить в четвертом классе, а девочек совсем без груди – в третьем. Правда, директриса сказала, что мальчики из четвертого «Г», которых Антон утвердил, плохо учатся, грубят и могут сказать высоким гостям что-нибудь плохое. Антон дал тогда указание мальчикам из четвертого «Г» молчать при виде Путина и еще убрать из нагрудных карманов рубашек пачки сигарет «Ереван». Один мальчик из четвертого «Г» сказал Антону:

– Вопрос имею. Путин – борец?

– С чем? – осторожно уточнил Антон.

– Путин – дзюдоист? – уточнил мальчик.

– Да, – согласился Антон. – Точно! Конечно.

– Я тоже борец, – сказал мальчик. – Я тоже президентом буду. Армении.

Пацан засмеялся, а несколько мальчишек из четвертого «Г» тут же бросились на него и стали с ним бороться – они тоже хотели быть президентами Армении. Директриса кое-как при помощи угроз поединок за кресло президента Армении прекратила. На этом краткий визит Антона в образцовую школу был закончен.

Оставалось еще второе дело, которое должен был разрулить в этот день глава креативного штаба. Беда не приходит одна – вместе с Олимпиадой в Сочи пришла социальная реклама. Антону были представлены наработки в этой области, которые уже успели создать его подчиненные. Плакаты «Мы живем в Сочи!» Антон понял не сразу. На них были изображены молодые красивые люди, блондины – шведы, скорей всего. С гордыми, слегка надменными взглядами. Антону показалось даже, что во взорах «сочинцев», в монументальности ракурсов заметно влияние Лени Рифеншталь. Антон выразил сомнение, примут ли местные настолько арийский дух социальной рекламы. Сомнение высказал и Эдо. Посмотрев на плакаты, он прямо спросил:

– Кто эти викинги, я их маму желал?

Действительно, было непонятно. Было тревожно, что шведы теперь живут в Сочи и победы Петра прошли даром. Эдо предупредил: появление в городе подобных плакатов может спровоцировать слухи, что армян будут массово то ли выселять из Сочи в 24 часа, то ли мелировать в такие же сжатые сроки. Но правая рука Антона, Игорь Беленький, сказал, что эскизы социальной рекламы уже видел Козак и они ему понравились. Антон вспомнил грустные глаза Козака и не стал спорить. В конце концов, к Рифеншталь он всегда хорошо относился.

Затем Антона, как главу креативного штаба, подключили к решению «больного вопроса», как сказал Игорь Беленький. Больной вопрос оказался земельным. Как только стало известно, что в Сочи будет Олимпиада, цены на землю стали расти так быстро, что рост их не с чем было сравнить. Только с падением цен на квартиры в Припяти разве что. В районе Красной поляны, куда раньше ходили только коровы и туристы с гитарами, сотка земли стала стоить дороже, чем на Рублевке, дороже, чем на Манхэттене. И скоро армяне, имевшие в собственности хоть какой-то поросший бурьяном клок земли, стали читать не «Из рук в руки», а «Forbes». Местные решили, что они богаты, как шейхи. Эдо рассказал Антону историю. У Эдо есть брат. У брата было два земельных участка. На одном он решил построить дом. В качестве застройщика позвал соседа, тоже армянина, и сказал ему: «Построй мне дом, заплачу тебе, не обижу». Застройщик поверил заказчику. И вскоре на участке вырос дом, хороший, с балконом. Заказчик, то есть брат Эдо, работой остался доволен. Наступил час расплаты с соседом-застройщиком. Пробил этот час как раз за пару дней до того, как было объявлено: в Сочи будет пиршество спорта. Именно в эти дни случился у заказчика, брата Эдо, финансовый напряг, поучительную предысторию которого Эдо хотел рассказать, но Антон попросил ее опустить. В общем, денег немного не хватало, чтобы рассчитаться с соседом. Тогда брат Эдо сказал ему: