Книга Странники - Мария Круз

– И что ты готов дать взамен?

– А что именно вам нужно?

Пикетт вздохнул, потом пригубил бурбона, затем сказал:

– Я не знаю, если честно. На твоем месте я бы для начала поговорил с кем-то из наших ученых. Он бы тебе сказал, чего они хотят, а ты бы сказал, чего хочешь ты. Логично?

– Где поговорил?

– Хотя бы здесь.

– Когда?

– Я уточню.

– Уточни.

За спрос денег не берут. Не знаю, что из этого выйдет, но, может быть, это способ как-то добиться того, чтобы меня оставили в покое?

– И что тогда насчет Липперса?

– Это можно решить, я думаю, – усмехнулся Пикетт.

– Кто будет принимать решение?

Пикетт молча показал пальцем в потолок, подразумевая высшие силы в бюрократической пирамиде.

– Но к моим рекомендациям прислушаются.

– И что ты будешь рекомендовать?

Фраза напомнила старый еврейский анекдот про «А перед вами выходят? Выходят. А вы их спрашивали? Спрашивал. И что вам ответили?»

– Это закрытая информация, – считай, что другим анекдотом ответил Пикетт.

– Где сейчас Люси? – сменил я тему разговора.

– Улетела в Гарден-Сити, будет послезавтра, предположительно. Хочешь поговорить?

– Не знаю. Возможно. Не уверен, что смогу здесь пробыть до послезавтра.

– Тебе все равно придется сюда прилететь как минимум раз. – Он пожал плечами. – Если собираешься о чем-то с нами договариваться.

– Да, наверное. Федеральным зданием вы уже обзавелись?

– Да. Пост-офис на Главной. Теперь будем там.

Почтовый офис – логично, это и так федеральное здание. Так, а прилечу я тогда уже не один, пожалуй. На всякий случай. Сейчас меня Пикетт не ждал, а вот тогда будут ждать. А я все же малость параноик. Может, это и плохо, но моя паранойя уже меня спасала, причем не раз. Так что пусть будет, я от нее не страдаю.

– А что вообще делается в Гарден-Сити?

– Вокруг стало тише, банды в основном добили. В город перебросили дополнительные силы и технику. Много. У нас даже «Спуки-2» теперь базируется, так что другие банды ту местность обходят очень далеко. Сильно прибавилось людей. Ты зря улетел, на самом деле вам бы с женой там место нашлось… а, – он усмехнулся, – ну да, Люси… С этим сложней. Но у нас лучше, чем в вашем анклаве. Мы сильней, больше. Вам было бы лучше.

– Мне нормально там, где я сейчас. Действительно нормально. Я нужен людям, я приношу пользу, я живу как нормальный человек.

– И все это ты мог бы иметь и у нас. И ты тоже был нужен. Ты полностью окупал свое жалованье, на тысячу процентов.

Не могу сказать, что он не прав.

– Только я чужой, и рано или поздно меня увезут куда-то в лабораторию и поместят в клетку с морскими свинками. Даже если ты будешь против. Государство работает именно так.

Пикетт ничего не ответил, так что я счел, что он признал мою правоту. Он не самый верхний уровень принятия решений. Он даже их не принимает вообще, он лишь совещательный голос, да и то не везде. Все это могло быть реализовано лишь в одном случае – я бы нашел Настю сразу, и мы бы узнали, что анализ крови не показал, что мы чужие. Но это все из серии про ту бабушку, которая могла бы быть дедушкой.

11

Разговор с Пикеттом закончился мирно и спокойно, пожали друг другу руки и разошлись. Уже поднявшись в отельный номер, я подумал о том, что неплохо было бы срочно переехать куда-то еще, но потом рассудил, что это не поможет, если федералы решат меня найти. Просто подпер дверь стулом и кофейным столиком, а оружие положил к себе поближе, после чего уснул как младенец, без всяких снов. Правда, ночью один раз от стрельбы проснулся, но сразу же уснул снова, потому что стрельба по ночам – это тоже вариант нормы.

Утро одарило давно забытым ощущением – статусом командированного. А что? Проснулся в гостинице, прилетел по делу, скоро обратно улечу, жена дома ждет… нет, ну правда. Сейчас еще на завтрак пойду, а потом по делам, до вечера. А дела начнутся с Поплавски.

Завтраков a la buffet в отелях больше не осталось, но пару добротных блинчиков я получил, с кленовым сиропом и крепким кофе. В общем, на улицу вышел сытым и довольным жизнью. Утро было ветреным, что для Вайоминга стандартно, но все же солнечным и теплым. «Тойота» за ночь никуда не делась, так что через несколько минут я уже заехал на небольшую стоянку у офиса шерифа.

За дежурного в офисе сидела толстая женщина в туго натянутой на ней униформе, которая улыбнулась и поинтересовалась, чем она может мне помочь.

– Шериф Поплавски у себя?

– Договаривались о встрече?

– Нет. Заехал договориться.

– А как представить? – Она потянулась толстой рукой к телефону.

Представить не успела – Поплавски появился в дежурке сам. Без формы, но со звездой на плотной ковбойской рубашке и со все теми же лихими усами.

– Ну ты скажи, – заулыбался он, протягивая руку. – И каким ветром к нам?

– Исключительно чтобы поздравить с избранием, – соврал я не моргнув. – И больше ни за чем.

– Понятно, – кивнул он. – Тогда пошли ко мне в офис.

При прежнем шерифе в офисе был только флаг Вайоминга – синий, с ковбоем, горняком и бизоном, а теперь, при Поплавски, прибавился и полосатый американский. Интересно, это он сам так решил или влияние Пикетта?

– Тобой интересовались, – сразу сказал шериф, вытаскивая горячий кофейник из кофеварки.

– Кто именно? Пикетт или кто-то еще?

– Пикетт. Знаешь про него?

– Знакомы. Даже вчера поговорили.

– Что-то получили из разговора в результате?

– Что-то, – кивнул я. – По крайней мере, меня уже не ищут. – Может, и наврал. Но, наверное, все же не ищут, раз я сам нашелся. – Я сам кое-кого ищу.

– Кого это?

– Проезжали машины с людьми, как минимум четыре пикапа. Укреплены броней, хорошая работа. Все или часть из них останавливались в «Комфорт Инн» на три ночи. Не помните таких?

– Помню. – Поплавски ответил без всяких раздумий. – Пикапы и два грузовика. С турелями под пулеметы все.

Два грузовика… а грузовиков мы не видели вовсе. Где-то база, скорей всего. В грузовиках топливо и все прочее.

– А что за люди, откуда они?

– А что за интерес к ним?

– Они возле нашего анклава замечены. И вели себя странно. Убегали от воздушной разведки, начали обстреливать подлетевший вертолет. У них погиб как минимум один. – Я выудил из сумки файл, где были собраны копии всего, что мы нашли на покойнике, а заодно и его фото в разных ракурсах. – Вот он.