Книга Любимые дети, или Моя чужая семья - Диана Чемберлен

Я поднял глаза и увидел старую леди. Она держала упаковку говяжьего фарша и смотрела на меня. На мое лицо. Я забыл об осторожности, пока заливался слюнями над стейком.

– Куда это вы смотрите? – спросил я, провозя мимо тележку. Нужно убираться отсюда.

Я свернул в первый же проход. Оказалось, что на консервированное чили была акция, и я бросил в тележку четыре банки. Увидел дешевый рис, причем на обратной стороне пачки была инструкция, поэтому взял и его. Кажется, довольно. Я направился к кассам, жалея, что попросту не могу это украсть, чтобы не стоять перед кассиром, отсчитывать деньги и все такое. В кармане у меня было двадцать долларов. Что, если я набрал больше, чем на двадцатку? Дерьмо.

Я заметил коробки пончиков с шоколадной глазурью в конце ряда с крупами и готовыми завтраками. За полцены! Куда дешевле овсянки!

Мать никогда не покупала пончики, но выглядели они хорошо. Я потянулся к коробке.

– Я тоже не могу устоять.

Я поднял глаза. И увидел классную, абсолютно классную девчонку, которая улыбалась мне.

Я быстро опустил голову и, пробормотав «простите», попытался протолкнуть тележку мимо нее. Но ее тележка загораживала мою. Черт. Я стал двигаться задним ходом, чтобы объехать ее.

– Разве вы не хотите взять пончики? – спросила она. И какого черта ей нужно?

– Ах да.

Я схватил коробку.

– Они такие вкусные, – продолжала девчонка.

Я повернул голову так, чтобы она видела правую сторону моего лица.

– Да, – выдавил я. Надеюсь, ей показалось естественным, что я говорил с ней, повернув голову. Но, возможно, я выглядел странно. А, не все ли равно?

– Обожаю «Энтельманс», – заявила девчонка, и я не сразу понял, что это она о марке пончиков. – Против шоколадных пончиков я бессильна.

Выглядела она так, словно в жизни не съела крошки шоколада или чего-нибудь еще, вызывающего отложение жира. Она была худой. В хорошем смысле слова. Не то что эти анорексичные актрисульки. Маленькие грудки, такие, как я люблю, и дюйм плоского живота между белым топом и коричневыми брюками. У нее все еще сохранился загар, и я представил ее на пляже в бикини-стрингах. Волосы были почти черными. Глаза – синими и… о, дьявол, опять я распустил слюни! Повернул к ней голову! Но она по-прежнему улыбалась. Я сунул в карман искалеченную левую руку.

– Ты не выглядишь так, словно объедаешься сладким, – выпалил я, не успев сдержаться. Нечто подобное я сказал бы девушке до пожара.

– Ну, и тем не менее шоколад – это моя слабость.

Я вынул руку из кармана, ровно настолько, чтобы открыть коробку с пончиками и предложить ей.

– Твоя единственная слабость?!

Вот это да. Вляпался, болван!

Я почувствовал, как улыбка замерзла на лице. Потому что ожидал, что меня отошьют.

Она рассмеялась. Потянулась к пончику:

– Я взяла кое-что еще. А как насчет тебя?

Она что, слепая?

– Слишком много. Не сосчитать, – вздохнул я.

– Итак…

Она откусила кусочек. Слизала шоколад с губ.

– Что ты сегодня купил?

Она заглянула в мою тележку. Вырез топа был не слишком глубок, но мне понравилось то, что я увидел.

– Стараюсь, чтобы вышло подешевле, – пояснил я.

– Я – королева дешевых закупок.

Она подняла банку чили:

– Но здесь нет ничего особенно питательного.

– Чистый протеин, – заверил я.

– Нужны овощи. И фрукты.

– Слишком дорого.

– Не-а. Пойдем со мной.

Мы стали толкать тележки к овощному ряду. Ее зад был самим совершенством. Я представил ее голую, ноги мертвой хваткой обнимают меня… но тут мы добрались до яблок.

– Что бы ты хотел?

Я глянул на полки с овощами:

– Спаржу.

– Нет, это слишком дорого. Как насчет шпината?

– Не знаю, как его готовить.

– Добавь немного воды и запеки в микроволновке. В закрытой посуде. Только не в пластике. Это токсично. Прикрой бумажным полотенцем. Только сначала хорошо промой.

Она наморщила нос:

– Там песок попадается.

Мне казалось, что работы слишком много, но я не возразил, когда она взяла пакет со шпинатом и передала мне.

Мы бродили между полками, и она кое-что клала в свою тележку, кое-что – в мою. Мне было не по себе. Слишком она милая, словно Дон или кто-то дал ей денег, чтобы хорошо обращалась со мной. Что-то тут не так.

– Где ты живешь? – спросила девчонка.

– В Серф-Сити.

– Правда? Я остановилась в Топсейл-бич.

Мы практически соседи!

– Почему же ты ездишь за покупками сюда?

– По пути с делового свидания, – сказала она. – Как насчет тебя?

– То же самое, – солгал я.

– Послушай…. – Она вдруг остановила тележку перед яйцами. – Я из Ашвилля и не знаю здесь никого. Как насчет того, чтобы приготовить тебе что-нибудь сегодня вечером? Ужин, например?

– Зачем?

Девчонка пожала плечами:

– Здесь у меня не слишком много друзей. Собственно говоря, вообще нет.

– Не стоит, спасибо.

Прежний Кит отдал бы все за несколько часов с крошкой вроде нее.

– О, брось! Пожалуйста! Обычно мне не приходится умолять парней провести время со мной.

У нее нет друзей в Топсейле, значит, пока сойду и я. Потом она встретит какого-нибудь перца, и саенара, Кит. Я могу обойтись без этой боли. И мне все равно сейчас не до того.

– Спасибо. Просто я живу сейчас не в самом приличном доме.

Она склонила голову набок:

– Прости, что лезу не в свои дела, но ты не из тех людей, кто пострадал при пожаре, о котором я слышала?

Я отвел глаза.

– Зависит от того, о каком пожаре ты слышала, – злобно прошипел я.

– Прости, – сказала она. – Это слишком личное.

– Нет, все в порядке. Пожар в церкви.

– Но ты по-прежнему хорошо выглядишь. Вряд ли ты так считаешь, но мне нравится.

О черт, как хотелось этому верить. Но в трейлере было зеркало. И я знал правду. Какую игру она ведет, черт возьми?

– Пережить такое… пожар, да еще долгое выздоровление… должно быть, тебе тяжело пришлось.

– Прости, мне пора, – сказал я и стал проталкиваться мимо нее.

– Я все сделала неправильно, – вырвалось у нее.