Книга Посредине ночи - Александр Машошин

– Что-то мне подсказывает, никуда мы сегодня не полетим, – вздохнула Осока.

– А мы торопимся? – пожал плечами я. – Потерпи, пусть уж сделают всё и на совесть.

– Ну, к Рэйссу-то надо слетать. А то, неровен час, решит, что я могу не сдержать данное слово.

– Ох… Совсем забыл, ты же обещала вернуться через двое суток. Получается, подвёл я тебя.

– Не расстраивайся, Алекс, – Осока легонько похлопала меня по руке. – Тут всего два часа лёту. Пойду к Чучи, выпрошу у неё что-нибудь взаймы. Хотя бы пограничный «Актис».

Полчаса спустя техники погранэскадрильи подготовили к полёту один из истребителей. Осока уверенно уселась на пилотское место, проверила приборы.

– Давно на них не летала, – призналась она. На лицо девушки набежала тень каких-то неведомых мне воспоминаний.

– Ничего не забыла? – спросил я.

– Вроде бы, нет. О-о, да тут дефлекторный щит?

– Так точно, – кивнул техник. – С одной апертурой, но хоть что-то. Поставили вместо ионных пушек, против кораблей контрабандистов они всё равно слабоваты.

– Молодцы, молодцы… – Осока оторвалась от приборной панели, прижала руку к груди, мол, извини, увлеклась. И продолжала: – Алекс, ты тут приглядывай за техниками, пожалуйста, чтобы не расслаблялись. Держи их на коротком поводке, хорошо? Комлинк при себе?

– Разумеется.

– Будут вопросы, созвонимся.

– Неужели он берёт на такие расстояния? – изумился я.

– Легко и непринуждённо, – заверила она. – Всё, я полетела. Вернусь поздно.

Проводив взглядом крылатую каплю истребителя, я поплёлся обратно в Третий ангар. Иан и Базили, выдвинув из-под кабины переднюю пушечную турель, сняли с неё вооружение и что-то делали с приводами.

– Родилась у нас тут идейка, – заговорщическим тоном сообщил мне Базили. – Надо бы успеть, пока Твоей нет.

– Что за идейка? – спросил я.

– Помнишь, мы с грузовика две пушки сняли? Поставим их вам в кормовую турель, а четыре ваших присобачим сюда.

– Конструкция-то выдержит?

– Так мы, видишь, усиливаем. Иан предлагал две пушки неподвижно закрепить, я отговорил. На такой каракатице всей тушей целиться – гиблое дело.

– Помочь могу чем-нибудь?

– Ещё как! – обрадовался Иан. – Вот, держи эту раму, пока Базили крепит. А я полезу на корму стволы снимать.

Закончили с вооружением мы лишь поздно вечером. Не в пример позавчерашнему, ни Иан, ни Базили даже не заикнулись, что у них «рабочий день закончился», и не ушли, пока всё не поставили и не отладили. Вот что значит хорошие человеческие отношения. А потом техники повели меня в станционные подвалы проверять найденный в тайнике бластер. Иан, разобрав его, показал мне в общих чертах, как он устроен. В отличие от привычного мне огнестрельного оружия, бластеры требовали для производства выстрела не одного, а двух «расходных материалов». Во-первых, энергоблок, с помощью которого разогревается плазма, во-вторых, картридж с газом, из которого плазма формируется. Энергоблоки обычно требовалось менять в несколько раз чаще картриджей, например, здесь картриджа хватало на двести пятьдесят выстрелов, а батареи – всего на семьдесят. Можно было вести огонь и очередями, правда, в этом случае после восьми выстрелов требовалась секунда на восстановление батареи. Стрелять из бластера оказалось намного легче, чем из обычного пистолета, поскольку у него почти не было отдачи. Минусом было полное отсутствие прицельных приспособлений, пистолет ведь предназначался для использования с бронекостюмом, у которого прицел электронный, в забрале. Но накоротке и без них не промахнёшься, а дальше десяти метров я стрелять и не собирался.

– Можешь тратить весь картридж, – сказал Базили. – Заправим. А завтра схожу к одному типу, куплю у него запасные.

– Если есть, – добавил менее оптимистичный Иан.

Настойчивый писк и мигание комлинка на рукаве привлекли моё внимание. Вытащив из набедренного кармана линзу миниатюрного голопроектора, я, как учила Осока, дотронулся оправой до комлинка, устанавливая между ними взаимодействие, и положил на ладонь. Над линзой соткалась из воздуха крохотная фигурка Осоки.

– У меня небольшая заминка, – сообщила она.

– Рэйсс не нашёл нужную информацию? – огорчился я.

– Нашёл-нашёл, и очень много. Но теперь не может вспомнить, куда сложил отобранное. Вот и стоим, Рила с посохом с одной стороны, я с саблей с другой, ждём, пока отыщет.

– Когда тебя ждать?

– Теперь, думаю, не раньше утра.

Той ночью я долго не мог сомкнуть глаз. Лежал на спине, слушая ставший почти привычным мерный шорох системы жизнеобеспечения. Не то чтобы я волновался за Осоку, нет, я прекрасно понимал, что она в полной безопасности. Но мне так не хватало её присутствия рядом… Сколько мы знакомы? Две недели, чуть больше? Да, сегодня ровно пятнадцать дней, как я оказался в том мёртвом мире. И впервые увидел её. Пятнадцать дней. А, поди ж ты, уже скучаю. Рука так и тянется к кнопкам комлинка. Так просто – взять и поговорить. У них тут даже понятия такого нет «задержка сигнала», всё мгновенно, независимо от расстояния. Поразмыслив, я, всё же, решил воздержаться от звонка. Как знать, вдруг они уже нашли и скопировали все данные, а сейчас прилегли отдохнуть? Благо бы дело какое было, а будить её из собственного эгоизма я посовестился. Завтра увидимся.

Разбудили меня пришедшие утром техники.

– Твоя-то не вернулась? – поинтересовался Иан.

– Нет ещё, – сказал я. – Да какая она «моя», мы знакомы-то всего полмесяца.

– Я думал, гораздо дольше, – покачал головой бреганец. – Они, конечно, добрые, но обычно бесчувственные. И случайным людям так не доверяют.

– Тогруты? – уточнил я.

Оба техника странно на меня посмотрели, и я окончательно понял: чего-то я сильно не понимаю. Сперва тот карманный вор на Сокорро, он назвал Осоку мастером. Так же именовали её и бреганцы. И взгляд Рийо тогда, на покинутом корабле… Плюс Осокин мгновенный гипноз и телекинетические игры со снежком. Может быть, она – адепт какого-то древнего учения, о котором здесь знают все, но почему-то избегают говорить? Я ещё колебался, попытаться ли разузнать подробности у бреганцев – мужики нормальные, возможно, и объяснят – или лучше спросить у самой Осоки, когда вернётся. Но тут часть ламп под потолком ангара трижды мигнула, привлекая общее внимание, и над нами пронёсся холодный женский голос:

– Вниманию персонала и гостей станции! К нам направляется имперский крейсер. Повторяю: к нам направляется имперский крейсер. Ориентировочное время подхода – один час. Благодарю за внимание.

Я понял, что таким образом администрация ненавязчиво предостерегает всех тех, кому с имперскими силами иметь дело не резон: мол, поскорее прячьтесь или улетайте, гарантировать вашу безопасность не можем.