Книга Приговоренные к войне - Сергей Вольнов

– А парад-то как выглядел?

– Помпезно с виду. Ну, ты ж знаешь, как у нас могут… Но не по себе было от этой напыщенности. Жутко по сути. Красиво, но бездушно он выглядел, Петрович. Три человека… Представь себе – всего три человека шли по огромной пустой Красной площади. Неверными шагами. Бесконечно долго. Невыносимо… И тысячи глаз со всех сторон. Сотни объективов. И тишина. Вязкая, неразбавленная ничем тишина… Они все трое дошли до самого Берлина. Начали этот страшный путь кто раньше, кто позже. Пацанами несмышлёными они, как один, на войну убежали. Там и повзрослели, и постарели заодно… В Берлин вошли уже пятнадцатилетними. Настоящими Воинами вошли, с боевыми наградами… С пеплом во взгляде. Им во время этого последнего парада по восемьдесят восемь лет было… Как судьба-то напоследок пошутила – трёх ровесников вместе свела. Ещё, правда, несколько человек, солдаты той войны, в то время по больницам последние дни и часы доживали. Но пройти по площади смогли только эти трое. А вот до следующего мая уже никто из них не дожил. Может быть, попросту, души их поняли – не смогут второй раз ТАКОЕ перенести… А виновны в том – устроители шоу, чтоб им было пусто… как та площадь! Говорят же: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». Да разве кто на это смотрит, когда перед глазами деньги маячат, огромные деньги? Говорят, конкурс был бешеный… Нет, конечно, сделано всё было с размахом и по последнему слову техники. Ты только представь, Петрович… Вся Красная площадь, по всему периметру, гигантскими щитами-экранами оборудована была. Эх, как бы тебе подоходчивее объяснить… ты ведь даже телевизора в своей жизни не видел, не было их ещё в твою бытность! Ну, вот, если бы со всех сторон площадь киноэкранами укутать и на каждом своё кино показывать и звук везде на полную громкость включить! Понимаешь? И на всех этих экранах одновременно демонстрировались разные кадры одного и того же страшного фильма: «Великая Отечественная война»! Причём, по мере шествия этой ПОСЛЕДНЕЙ ТРОИЦЫ – в каждом уголке площади, поэтапно, в мелочах и документально – вместе с ними ШЛА ТА ВОЙНА… Вот, представь только, как вышли они – под кадры нападения гитлеровцев на Советский Союз, – так и доковыляли посреди видеодекораций поверженного Берлина… И всё это усиливалось лазерным шоу! Небо над тем кусочком Москвы – и то было враждебным, до того реально эти паршивцы-устроители смоделировали и авиационные налёты, и разрывы зенитных снарядов, и парашюты вражеских десантов. Даже не воевавших оторопь брала. А что уж говорить об изношенных сердцах трёх ветеранов?! А если сюда ещё добавить объёмные голограммы! Нет, на мой взгляд, очень жестокое представление организовала Москва своим последним героям… На исходе жизненных сил, троих безоружных стариков отправить ОПЯТЬ НА ТУ войну… оживить фантомы смертельных врагов и заставить вновь сражаться с ними… И даже более того – показыва…

Резкий зуммер полевого телефона прервал меня на полуслове. Завороженный и потрясённый рассказом Упырь, не глядя, дотянулся, нащупал и снял с аппарата трубку.

– Восьмой… Слушаю… ЧТО?! – крайне удивленный Данила изменился в лице.

Я ловил каждое его слово, каждый жест и движение лицевых мышц.

– Командир, ты там не пьян часом? Или обкурился вусмерть? Гляди, сейчас лично проверю. Что ты там заладил «никак нет – никак нет»… Ну, и откуда они взялись? Ладно, отставить, сам выясню! Хрен знает что!..

Трубка шлёпнулась на рычаг: отбой!

Начштаба уставился на меня. Напряжённо и недоумённо. Как на потустороннего контактёра. Наверное, с таким лицом рассматривают чертей во время первого в своей жизни приступа белой горячки.

– Да что случилось-то?! – не выдержал я. – Упырь, не тяни за ширинку!

– Ну, ты, Дымыч, даёшь! – хрипло выдохнул он.

– Да не даю я ничего. Предпочитаю больше себе остав…

– Монголы!

Я понял, что произошло, на мгновение раньше, чем прозвучало это слово. Может быть потому, что в меня вошло нечто, напоминающее невесомое облако или же… белого лохматого зверя… частицу Хасанбека. Именно так пытался он мне объяснить свои внутренние ощущения: противоборством чёрного и белого зверей. В меня вошло то, отчего стало благостно и цельно – ДУША. Наша горемычная душа, одна на двоих, которая, благодаря игрищам со временем, так неожиданно и врасплох встретилась сразу с двумя своими земными оболочками – телами. И теперь вела по космическому пути свои материальные воплощения, прошлое и настоящее, – Хасанбека и меня.

Я чуть было не опрокинул табуретку, вскочил и устремился на выход. Упырь, оправив гимнастёрку, последовал за мной. Нужно было срочно разбираться в создавшейся ситуации.

Монголы неспешно двигались походной колонной. Втекали шевелящимися волнами в широкую просеку, и она от того становилась похожей на реку. Именно – устало и неспешно. Тем не менее – через пару минут вся Костровая площадь была заполнена всадниками.

Хасанбека я увидел издалека. Узнал темника по осанке, по красному плюмажу на шлеме. Махнул ему рукой и заспешил навстречу. Но тут…

Из мерно двигавшихся рядов панцирной конницы вырвался странный всадник… облачённый в камуфляж.

Юджин!

Нет, определённо его предки были ковбоями! В седле Юджин сидел уверенно – и когда только успел натренироваться? Вот он молодцевато натянул поводья, сдерживая разгорячённого скакуна. Спрыгнул на землю шагов за десять, и заспешил к нам. Судя по его улыбающейся запылённой физиономии – новость, вопреки нашему настороженному ожиданию, была приятной.

– Дымыч! Смотри, бля! – мне ещё не доводилось видеть Юджина таким довольным, его прям-таки распирало.

Я практически вырвал из его рук большой лист-планшет, выполненный из тончайшего пластика, такой можно было даже скручивать в трубочку. Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять…

Карта.

Долгожданная КАРТА ЭКСА!

На которой были нанесены не только географические реалии искусственной планеты, но и… ВСЕ ТЕРМИНАЛЫ. А также много всякой всячины, включая замаскированные второстепенные объекты и склады воинского имущества.

Вот вам и – «седина в бороду, Бог – в ребро»! И не только в ребро, но и в масть… и в хвост, и в гриву. И в жилу!

– Где?! Где взял? Откуда?! – я, не дожидаясь ответа, сгрёб американца в объятия.

Это уже было что-то! Вернее – почти всё, что нужно для успеха. Полный чертёж колеса дьявольской рулетки, с указанием всех возможных номеров, на которые можно поставить.

Теперь, заручившись поддержкой фортуны, можно было реально тягаться с крупье.

«Как ты там говорил, сучий потрох? Ставки сделаны, ставок больше нет?! – перед глазами вновь зазмеилась улыбка на никогда не виданном мною лице. – Рановато улыбаешься, человече! Особенно сейчас, когда ставки росли-росли и ТАК выросли…»

«Человече?! Херр оберст, а не много ли чести так величать бледнолицего выродка?» – в Антиле, определённо, до поры прозябал в неизвестности расист вселенского масштаба.

Колесо рулетки вращалось на скрипящей оси планеты. Ставки в дьявольской игре росли с каждым днём, но это уже не угнетало.