Книга Эра титанов - А. Дж. Риддл

Следующие пятнадцать минут мы спрашивали механический голос о самых разных вещах. Но он ничего не знал, если не считать того, что касалось Стоунхенджа. Зато в этом ему не было равных. На вопросы, не имевшие отношения к историческому памятнику, вроде: «Какой сейчас год?», мы получали короткий и одинаковый ответ: «К сожалению, я не могу ответить на вопросы, не связанные со Стоунхенджем. Мы должны продолжить нашу экскурсию, чтобы другие посетители получили возможность насладиться выставкой».

Не вызывало сомнений, что программа не включала в себя корреляцию с внешним миром.

Мы втроем, погрузившись в размышления и пытаясь понять, что делать дальше, направились к следующему красному кругу. Высокие каменные колонны впереди вдруг исчезли, и перед нами раскинулось огромное зеленое поле, которое, казалось, тянулось в необозримую даль, за стеклянные стены диковинного сооружения.

На поле были быки, которые тащили тяжелые каменные глыбы, и, приглядевшись внимательнее, я увидел под камнями нечто вроде деревянных рельсов с колесиками, благодаря которым гигантские колонны двигались вперед. Я подумал, что это была гениальная задумка – по крайней мере для того времени. Группы людей, одетых в шкуры животных, вели быков по полю в сторону строительной площадки.

– Вы видите начало Стоунхенджа. Ученые считают, что его строительство заняло тысячу лет… – сообщил наш гид.

Наконец, я понял, что перед нами модель, и все сооружение – это обычная голограмма, а проекторы спрятаны где-то подальше от глаз, например в обшивке.

– Конец экскурсии, – сказал я громким голосом.

– Вы хотите перейти к самостоятельному осмотру? – уточнил голос.

– Да.

– Желаем вам насладиться экскурсией по Стоунхенджу, возвращенному к жизни благодаря щедрой поддержке «Фонда Титанов»!

Поле, быки и доисторические работники исчезли, и вместо них нашим глазам предстали разрушающиеся каменные руины, которые я видел двадцать пять лет назад. Стеклянный колпак, видимо, построили, чтобы защитить Стоунхендж от влияния погодных условий и вандалов и сохранить эту маленькую часть истории для будущих поколений.

По стеклянной крыше у нас над головами застучали капли дождя – нечто вроде музыкального сопровождения диковинному переживанию.

– Ник, смотри, – вдруг сказал Майк, показывая на середину зеленого луга, и я увидел человеческие тела. Их было примерно с дюжину, но эти люди давно умерли, и их кости торчали из лохмотьев, в которые превратилась одежда.

Майк сошел с тропы и собрался к ним подойти, но я схватил его за руку:

– Будь осторожен.

Механический голос начал выкрикивать предупреждения о том, что мы должны оставаться на дорожке, но мы не обращали на него внимания, что оказалось не трудно – сильный дождь практически заглушал его.

Майк осторожно прополз последние несколько футов к телам, встал на колени и принялся их обыскивать.

– Документов нет! – крикнул он мне.

– Сомневаюсь, что они есть у людей в будущем, – заметил Боб.

Я решил, что, скорее всего, он прав. Напечатанные на бумаге и ламинированные удостоверения личности наверняка представлялись тем, кто построил это сооружение, древними артефактами. Их вполне могли заменить вживленные чипы, отпечатки пальцев или сканирование радужной оболочки глаза.

– Часов и телефонов тоже нет, – покачав головой, доложил Майк. – Вообще ничего нет. Только кости и одежда.

Мы с Уордом прошли по траве и остановились рядом с ним.

– Возможно, их обчистили вандалы, – предположил Боб и закашлялся. Выглядел он ужасно измученным.

Я кивнул, мысленно пытаясь выстроить по порядку вопросы. Как нам поможет то, что мы нашли? И о чем говорят руины и тела?

– Господа, – сказал Уорд, голос которого прозвучал слабо, но официально. – Полагаю, мы только что получили жизненно важную информацию. – Он замолчал, очевидно, ожидая вопросов от парочки любимых учеников.

Я приподнял брови, показывая, чтобы он продолжал, и наш пожилой спутник уставил палец на кости:

– Они говорят нам о том, что в Англии больше не существует эффективного правительства с четкой организацией. Причем уже много лет. Стоунхендж является объектом всемирного наследия, но для британцев он имеет особое значение. Если бы правительство продолжало функционировать, если бы здесь существовала цивилизация, они бы не оставили кости около Стоунхенджа. Ни на один день и ни на одну минуту. А они тут пролежали несколько лет, возможно, десятилетий.

Мы с Майком кивнули, соглашаясь, потому что его слова звучали вполне разумно.

– Что будем делать дальше, Ник? – спросил Боб.

– Наша следующая цель – сельский дом, который мы видели, когда шли сюда, – ответил я.

Посмотрев на стеклянную крышу, я обнаружил, что дождь усилился. Неожиданно я понял, что страшно проголодался, ведь мы не останавливались по дороге, чтобы перекусить. Я не сомневался, что Майк и Боб тоже голодны, хотя ни тот, ни другой не сказали ни слова.

– Давайте поедим, – предложил я им. – Может, за это время дождь немного утихнет.

Мы отошли от костей в заросли травы, расположились на земле, совсем как индейцы, и устроили пикник рядом со Стоунхенджем. Сначала хотели сесть на один из упавших столбов, но решили, что это будет неправильно, и не важно, остались ли здесь еще люди или нет. Я ел и раздумывал над загадками, с которыми мы столкнулись, включая даже самые незначительные. Во-первых, трава здесь была такой ухоженной, какой я не видел даже на полях для гольфа. Видимо, в диковинном сооружении имелось устройство климат-контроля, и оно действовало не только в самом здании, но и на территории вокруг.

Если мы попали в будущее, где произошла глобальная катастрофа, это могло объяснить отсутствие дорог – или любых других признаков цивилизации.

Майк засунул в рот остатки сэндвича и, продолжая жевать, заговорил о главной загадке.

– Я никак не могу осознать, что мы оказались в будущем, – сказал он, не обращаясь ни к кому из нас в отдельности.

Боб с трудом откашлялся. Бедняга уже едва поспевал за нами даже во время еды. Я отложил свой сэндвич. Дождь продолжал лить как из ведра, и у нас было время на рассуждения.

– Научно доказано, что путешествия во времени возможны и на самом деле происходят каждый день, – сказал Уорд. – Эйнштейн объяснил их через теорию относительности, и мы изучаем этот феномен уже много десятилетий. Каждый человек, который хотя бы один раз летал на самолете, является путешественником по времени.

Майк, прищурившись, повернулся ко мне, но меня слова Боба заинтересовали.

– Скорость, с которой проходит время, в разных концах Вселенной разная и зависит от гравитации и составляющих скорости, – принялся он объяснять нам. – Я приведу пример. Давайте предположим, что сегодня родилась пара близнецов. Одного поместили в космический корабль и отправили в космос. Корабль двигается по орбите Солнечной системы, только на огромной скорости – скажем, девяносто девять и девять десятых от скорости света. Эйнштейн совершенно правильно назвал данные показатели пределом скорости масс в нашей Вселенной, хотя мы уверены, что некоторые частицы в состоянии передвигаться быстрее скорости света. И это открывает перед нами самые разные возможности: например, квантовое сплетение, которое позволяет данным путешествовать быстрее скорости света. Но это не отменяет теорию Эйнштейна, касающуюся пределов скорости, – во всяком случае для частиц, имеющих массу.