Книга Крах под Москвой. Генерал-фельдмаршал фон Бок и группа армий "Центр". 1941-1942 - Альфред Терни

Вскоре одного из четверых вызвали в наряд для охраны. Чуть позже к троим оставшимся сидеть у их боевой машины подошел командир взвода, звали его Пауль Крюгер. Он служил в германской армии с 1934 года, в танковые войска был переведен в 1937 году. Родился в городе Байройте (где последние годы жил и похоронен Вагнер) и когда-то хотел быть музыкантом.

Крюгер выглядел недоуменным, голос его был жестким.

«Приказ изменился, – сказал он экипажу танка. – Завтра утром мы форсировать Десну не будем. Вместо этого проведем рекогносцировку на местности к югу отсюда, в направлении Новгород-Северского. Выступаем в 3 утра. Поняли?»

«Так точно, господин унтер-офицер, – ответил один из танкистов. – Но разрешите спросить, разве мы не по направлению к Москве наступаем? Это же на северо-восток. Зачем нам двигаться на юг, перед тем как получим удовольствие видеть Кремль?»

«Я объявляю приказы, – сказал унтер-офицер Крюгер. – Я их не толкую. Все, что я знаю, – это то, что приказ исходит от высшего руководства. Если вам нужно объяснение, спросите у нашего всемогущего Федди фон Бока. Уверен, у него оно есть!»55

Солдаты недоумевали: неужели их командующий фон Бок пошел на радикальное изменение направления операции?

После полудня 23 августа в Борисов прилетел Гальдер. Он провел с фон Боком час, объясняя основания для изменений в ходе операции. Гудериану, который также присутствовал, он сказал, что, по всей вероятности, Гитлер захочет его присутствия в «Вольфшанце» на следующий день. Фон Бок удивился, почему не требуется и его присутствия. После отъезда Гальдера они с Гудерианом долго обсуждали возможное развитие событий. Несмотря на противоречия, которые существовали между этими двумя командующими, они без труда согласились, что перемена в тактике была неразумной и что самый верный шанс на успех заключался в продолжении продвижения на восток. Фон Бок возложил на Гудериана задачу отстоять эту позицию во время совещания с Гитлером.

Вернувшись с совещания, Гудериан заехал в Борисов и сообщил фон Боку, что «решение о повороте на юг уже было принято и все возражения были бесполезны»56. Фон Бок снова разъярился на Гудериана. «На этот раз он меня доконал окончательно, – писал он в своем дневнике. – Все это доказывает, что верности в нем нет и что его очень легко переубедить…..»57

На протяжении нескольких дней фон Бок еще пытался продолжать наступление на Москву с уже истощенными силами. Для этого он использовал пехоту 4-й и 9-й армий.

С тех пор как танковые и моторизованные соединения были переброшены в южном направлении, они достигли малых успехов, хоть русское сопротивление и было слабым[59]. 31 августа фон Бок получил приказ от ОКХ, который требовал не производить дальнейшего наступления на Москву, пока он не получит приказа.

В начале сентября группа армий «Центр» обустроила штаб в восточной части Смоленска. Из этого нового штаба фон Бок, назло полученному приказу, продолжил руководить локальными атаками (контратаками. – Ред.) на противника, хотя и в значительно меньших масштабах, чем в последние недели перед оглашением директивы № 34.

9 сентября Главное командование сухопутных войск (ОКХ) попросило фон Бока подготовить план продолжения наступления на Москву. Операции было дано кодовое название «Тайфун», начаться она должна была самое позднее 30 сентября. Фон Бок со своим штабом очень внимательно следил за подготовкой к новой операции, прорабатывая больше деталей, чем было нужно, надеясь, что таким образом ОКХ будет удовлетворено. Несколько дней из ОКХ телеграфировали свое подтверждение плана этой операции. Также фон Бока информировали, что начиная с середины сентября группа армий «Центр» получит подкрепление и пополнение людьми и техникой. Конкретно: три уже существовавшие полевые армии, 2, 4 и 9-я, и три танковые группы – 2-я Гудериана (с 5 октября 1941 года называлась 2-й танковой армией), 3-я Гота и 4-я (стали называться соответственно 3-й и 4-й танковыми армиями с января 1942 года), причем 4-я танковая группа, которой командовал генерал-полковник Эрих Гёпнер, перебрасывалась в состав группы армий «Центр» с фронта группы армий «Север».

Так началась операция «Тайфун», теперь фон Бок обладал мощью, превосходящей ту, с которой он начинал эту кампанию. Его группа армий «Центр» насчитывала почти полтора миллиона человек, включая многих проверенных в бою ветеранов тяжелой и дорогостоящей кампании в России. Новость о том, что эти силы будут направлены на возобновление наступления, заставила фон Бока забыть обо всех неудачах и разочарованиях последних недель.

Тем временем операция на Украине проходила очень успешно. К середине сентября почти закончилась великая битва за Киев, русская 5-я армия и соединения двух других были уничтожены, было захвачено почти 700 тысяч военнопленных[60].

Между 22 и 28 сентября фон Бок занял себя инспекционными поездками в свою пополненную группу армий «Центр». Вместе с Кессельрингом он несколько раз облетел над русской сельской местностью, забираясь глубоко во вражескую территорию, и один раз они, под охраной истребителей, быстро пролетели над Москвой. Фон Бок увидел, что русские создали труднопреодолимые оборонительные линии в виде полукруга перед Москвой. Он также отметил, что в конце июля и начале августа этих укреплений еще не было.

29 сентября фон Бок провел совещание с командующими армиями и танковыми группами Штраусом, Готом, фон Клюге, фон Вейхсом, Гёпнером, Гудерианом и Кессельрингом. Совещание прошло в атмосфере скорее мрачной решительности, чем уверенности. Оптимизм прежних дней ушел. Тем не менее фон Бок еще тверже стоял на своей позиции. Москва должна быть захвачена к 7 ноября, до наступления русской зимы. Кроме того, он обещал Гитлеру, что Москва будет в руках Германии к этой дате.

Когда совещание закончилось и подчиненные разъехались по своим полевым штабам, фон Бок сел и написал приказ по войскам.

«СОЛДАТЫ ГРУППЫ АРМИЙ «ЦЕНТР»!

После недель ожидания группа армий возобновляет наступление!

Наша цель заключается ни в чем ином, как в уничтожении оставшихся сил противника к востоку от нас и в захвате цитадели большевизма – Москвы!