Книга Скандинавия. Разочарованный странник - Катя Стенвалль

В один из таких вечеров, когда я стояла и смотрела на загадочный дом, в темноте вдруг открылась дверь и в комнату вошёл мой муж. Залаяла собака. Я думала, мне это снится, настолько всё было нереально. За месяц я, кажется, совсем погрузилась в пустоту, совсем замёрзла, замолчала и замерла. Я даже перестала думать о переезде! Представьте, на какое-то мгновение мне даже стало жалко уезжать, ведь это означало не увидеть больше «Дом Бабы-яги»!

Но Бенни решительно зажёг свет и начал кидать вещи в чёрные пластиковые пакеты. Раз-два-три, вот всё и собрано. А что осталось — ну и фиг с ним. Через полчаса всё уже было готово. Мы оставили ключи на стойке в фойе, доехали до терминала, погрузились на паром и поплыли.

Не помню ничего из этого путешествия. Большей частью я спала. В какой-то момент мы оказались на палубе, и я увидела берег и огни. Мы приехали в Стокгольм!

Когда меня спрашивают, как я оказалась в Швеции, я всегда отвечаю, что приехала на пароме «Викинг Лайн». Потому что это правда!

Март 2004 года

Винтовка на лис

Мы уже месяц живём в Стокгольме, на острове Лидингё, в общежитии для студентов. Под общежитие отвели старинный красивый дом, обнесённый деревянным забором. Я думала, мы будем окружены творческой молодёжью, но вместо этого дом до отказа забит сомалийцами и их многочисленными домочадцами. Уж не знаю, кто там у них записан в студенты, но явно не эти восемь женщин с детьми, которые занимают прачечную день и ночь. Постирать невозможно, потому что там на расстеленных одеялах сидит вся семья и ест нечто невероятно пахучее. Живут они, что ли, в этой прачечной?

У нас своя комната со всей необходимой мебелью, а кухню и ванную мы делим с соседями. За стеной у нас живут китайцы. То есть зарегистрирован один китаец, Чен. Но вместе с ним проживают ещё два Чена. Эти трое очень похожи и отличаются только цветом рубашки. Они обладают невероятным свойством делиться. В смысле, делиться на молекулы и производить себе подобных. Вечером заходят в свою комнату втроём, а утром выходят уже пятнадцать человек! Расплодились! Они идут и идут друг за другом, и все совершенно одинаковые, как клоны. Как так получается? И где они там спят? Ведь их комнатка меньше нашей в два раза. Я заходила и видела: там нет трёхъярусных кроватей, и вообще нет никаких кроватей. Видимо, китайцы спят на полу, повернувшись на бок, лежат вплотную, как шпроты в банке.

Соседи у нас хорошие, не шумные. Большую часть суток их вообще не видно. Они приходят только ночевать. И даже когда приходят, всё равно не шумят, не включают музыку, а переговариваются только шёпотом. Думаю, они стараются быть как можно более незаметными. Но иногда по выходным Чен решает угостить своих друзей чем-нибудь вкусным и начинает готовить. Я не знаю, что уж он там делает, но вонь стоит такая, что лучше сразу пойти в лес погулять, пока они доедят. Чен жарит чеснок в железном воке на раскалённом кунжутовом масле, и, честное слово, на сковородке что-то пищит!

Каждый день я хожу через дорогу в старинное здание гимназии и изучаю там шведский язык. У нас в группе учатся только иностранцы, и мы не можем сказать пока что ни слова. Нас просят не говорить друг с другом по-английски, а использовать вместо этого те слова, которые мы выучили на уроках. Но этих слов очень мало, с их помощью никак не сказать то, что нужно. Поэтому мы до сих пор общаемся по-английски.

У нас в группе есть один сириец средних лет с невероятно пышными усами. Он вечно всем недоволен, и ему кажется, что шведские власти все нарочно подстраивают против него. Он живёт со шведкой, и у них никак не получается семейная жизнь. Сириец рассказывает, угрожающе вращая глазами:

— This woman drive me crazy every day! I say, woman, don’t drive me crazy! I will kill you! But she again drive me crazy! Every day!

Ещё у нас есть один очень весёлый парень из Кении. Он дружит со всеми сразу и приглашает нас к себе в общежитие, где угощает кашей с кокосовым молоком. Его всё радует, особенно то, что в Швеции всё есть! Ну надо же, здесь так много прекрасных товаров, которые можно купить и иметь у себя дома! Кениец обожает ходить по магазинам и зовёт с собой всю группу. В магазине он широко улыбается и звонко говорит продавщице:

— Hello! I need jeans for my ass! This jeans is small, I have big ass, I need big jeans!

Но мне больше всего нравится англичанин Марк Джоунз. Высокий, худой, носатый, рыжий — именно так я всегда представляла себе англичан. На родине он никем не работал и жил в своё удовольствие, а потом ему взбрело в голову поехать и пожить в своё удовольствие в Швеции. Что он и сделал. А ещё Марку Джоунзу показалось, что будет очень забавно поучить шведский язык вместе с другими иностранцами. И вот он ходил вместе с нами на занятия, правда нерегулярно. Из всей группы у него были самые низкие результаты. Весь урок он сидел, вытянув в проход ноги в узких клетчатых штанах, и качался на стуле. Если преподаватель его о чём-нибудь спрашивал, Марк отвечал самым ироничным в мире голосом: «Извините, я не слушал».

Преподавание у нас ведётся по какому-то невероятно весёлому сценарию. Вместе с новыми словами нам объясняют основные моменты шведской жизни.

Например, что следует обязательно надевать шлем, когда катаешься на велосипеде. Нужно сортировать мусор так, как показано на картинке, висящей около мусорных баков. Нужно экономить электричество. Запрещается курить в помещении. Нельзя бить детей. Нельзя плохо относиться к представителям иной расы или вероисповедания. При этом преподаватель всё время спрашивает наше мнение:

— Нельзя издеваться над людьми с тёмным цветом кожи, правда же? Как вы считаете?

Мы активно принимаем участие в обсуждении проблемы. С места встаёт девушка из Украины и говорит:

— Конечно, нельзя издеваться над неграми! Они разве виноваты, что родились такими? Они же не выбирали! Что ж им теперь делать, если у них отсутствует ген, отвечающий за умственное развитие? Да что вы на меня так смотрите? Все люди рождаются с определённым набором хромосом. Украинские учёные смотрели в микроскоп и доказали, что у негров отсутствуют две хромосомы. Давайте я вам сейчас нарисую. Я в Киеве работала генетиком.

И она рисует длинные цепочки, кружочки и чёрточки, и объясняет, чем отличаются негры от белых. Мы все смотрим, затаив дыхание, преподаватель не может поверить своим глазам, да и, похоже, у него вдобавок пропал дар речи. Рядом со мной сидит один палестинский журналист, он весь превратился в слух, подался вперёд и шепчет в полном восторге:

— Только не перебивайте её, ради бога, я хочу дослушать этот бред до конца.

Ещё у нас в группе есть девушка из Ирана, она в этом году впервые увидела снег. Иранка очень эмоционально и поэтично описывает это событие:

— Я раньше видела снег только по телевизору. Мне было так интересно! Я оделась как можно теплее и вышла во двор. О боже, какой кошмар! Такого холода просто не может быть, даже в холодильнике! Моё лицо! Что с моим лицом? Оно всё горит! Как больно! Я испугалась, что у меня сейчас слезет кожа! А что случилось с дорогой? Она вся скользкая, совершено невозможно стоять. Я хотела убежать обратно домой, поскользнулась, упала — и лежу! Моя мама увидела из окна и выбежала мне помочь. Но тоже упала, лежит и не встаёт, барахтается в снегу! Хорошо, что бабушка увидела, сбежала вниз по лестнице, но выходить не стала. Открыла дверь и протянула нам швабру. Мама ухватилась, а я за неё, и бабуля нас подтащила к дверям!