Книга Искушение любовью - Эйлин Драйер

Хотя он провел в доме отца не самую большую часть своей жизни, именно с этим помещением были связаны его лучшие воспоминания. Здесь сэр Джозеф признал его взрослым, подвинув к нему в ходе расспросов о жизни оксфордского колледжа Крайстчерч рюмку с бренди. Здесь он в длинные зимние дни читал Мэлори, Гомера и Данте, свернувшись клубочком на ковре неподалеку от сидевшего за столом и работавшего над государственными документами сэра Джозефа,  – двое занятых мужскими делами мужчин, уединившихся от проживающих в доме женщин.

Но тайные надежды, что пребывание в этом помещении избавит его от мыслей о женщинах, к его великому сожалению, не оправдались. Фиона Фергусон не оставляла его – упрямая, волевая, строптивая Фиона Фергусон.

Остановившись у окна, он посмотрел на улицу: желтый туман постепенно окутывал фонари, и свет самых отдаленных был уже практически неразличим. Впрочем, он этого не увидел: перед его глазами неожиданно всплыла деревенская дорога в весенний день, деревья вдоль нее и грозившие пролиться дождем облака в небе. Он ощутил аромат теплой влажной земли, острый запах прелых листьев со сладким привкусом утесника. Ее он увидел как яркое пятно на зеленой траве.

Она ругалась. Он улыбнулся, вспомнив. Бедная девочка попыталась ускользнуть от него, перебравшись через лесенку, и ее волосы окончательно запутались в зарослях шиповника.

«Боюсь, тебя придется подстричь, как овцу»,  – сказал он тогда, поигрывая ножом, который держал в руке. Его так и распирало совершить это жертвоприношение и завладеть драгоценными локонами.

Любая другая на ее месте наверняка бы испугалась, начала плакать и просить о пощаде, но Фиона Фергусон только закрыла глаза и произнесла: «Мне все равно».

И это была правда. Он знал. Но знал и другое: она не из тех, кто спокойно позволил бы сделать это, а тем более забыть.

В тот раз, когда он увидел ее впервые, она была школьницей, неоперившимся птенцом, слишком юной и неопытной, чтобы понимать, что ее ждет, когда она освободится от надоевшей школы. Сейчас она уже знала. Птичка полностью оперилась, быстро повзрослела и многому научилась, стала сильнее. Пожалуй, по-своему она была самой сильной женщиной из всех, кого он знал, но при этом и самой уязвимой.

Несомненно, она заслуживает большего, чем имеет. У нее должен быть настоящий дом, друзья, семья и, конечно же, шанс на более достойную жизнь, чем прозябание в старых девах вдали от людей, вдвоем со своей странной сестрой. Алекс признал, что немного хитрит в своих рассуждениях: у них есть брат, который способен позаботиться об их будущем,  – однако с того момента, когда они четыре года назад остались один на один, Алекс чувствовал, что их что-то связывает, что-то большее, чем обязательства перед ее братом.

Отец был, как всегда, прав, когда полушутливо говорил о наличии у Алекса особой привычки отыскивать отбившихся от стада и помогать им. Так было в Итоне, когда он, забыв об осторожности, бросился спасать Чаффи и Ната Адамса от старшекурсников, и позже, когда во время игры в покер заступился за старика, вместо того чтобы наблюдать, как над ним измывается пьяница, на которого тот работал, и тем самым приобрел себе надежного помощника.

Но с Фионой было все по-другому. Она каким-то непостижимым образом стала частью его самого, и произошло это в тот момент, когда он ее поцеловал. Не имеет значения, куда занесет ее жизнь и чем она будет заниматься, он всегда будет испытывать потребность видеть ее.

Сейчас, один на один с собой, он готов был признать, что эта потребность не совсем бескорыстна. В Фионе было нечто непонятное и влекущее, некая бурная энергия исходила от нее, как свет от солнца. Мягкая, непреодолимая сила, воспринимаемая мужчиной как вызов, направленный именно ему. Прочная сеть из чувственности и нежности, в которую попадал каждый, кто оказывался поблизости.

Он подошел слишком близко. И всякий раз ощущал прилив мужской силы при одной мысли об этом. Стоило представить, и сердце начинало бешено биться, а от шеи до кончиков пальцев ног пробегали мурашки. И он ничего не мог поделать с этим, сколько бы ни внушал себе, что это всего лишь похоть и ничего больше. Школьница выросла, и его тело чувствовало это вне зависимости от разума.

С точки зрения здравого смысла ему следовало оставить ее в покое. Пусть себе борется за то, чтобы в конце концов остаться вдали от цивилизации в обществе сестры и желчной компаньонки. Пусть тратит свою жизнь на отвлеченные вычисления и выискивание огоньков на небе. У него есть гораздо более важные дела. Есть отец, которого он должен защитить, отыскав шантажиста. Есть родина, которая тоже нуждается в его защите. И у него есть право иметь более благородного друга.

Но все это только слова, а в реальности выбора у него нет. Он будет защищать Фиону Фергусон, хочет она того или нет.

– Эй, господин хороший! – вывел его из задумчивости надтреснутый тенорок. – Леди Би сказала, ты вроде искал меня.

Вздрогнув от неожиданности, Алекс поднял голову и увидел долговязого светловолосого парня, в небрежной позе прислонившегося спиной к двери.

«Как раз вовремя»,  – пронеслось в голове Алекса. Это именно то, что надо: один из «инструментов», которыми он собирался воспользоваться для наблюдения за сестрами Фергусон.

– О Франшем! – приветствовал паренька Алекс, отходя от окна. – Я бы мог спросить, как ты оказался в библиотеке моего отца, но полагаю, что это было бы глупо. Ты остался без службы, или это твоя новая ливрея?

Парень скорчил в ответ гримасу, сразу сделавшись похожим на чертенка. Выглядел он весьма живописно: рваный свитер, шея обмотана грязным, видавшим виды шарфом, а на голове красуется лихо сдвинутый набок цилиндр. Естественно, Алексу было любопытно узнать, зачем появилось здесь это тощее существо в уникальном головном уборе.

– Без службы? Пожалуй, да. – Виляя костлявыми бедрами, он продефилировал по периметру помещения, сканируя попутно цепким взглядом убранство библиотеки. – Меня застукали в… за частными делами с парнями из конюшни. Леди Би поймала.

Это было вполне обычным для леди Кейт – нанимать уличную шпану в штат своих слуг. Они числились грумами, садовниками, но исполняли и другие обязанности. В частности, Франшем с его сомнительными связями и не менее сомнительными привычками был основным добытчиком информации.

Алекс понимающе кивнул.

– И сколько же ты получаешь с этих парней?

На лице юного собеседника появилась наглая, как у цыгана, пытающегося всучить покупателю порченую лошадь, улыбка.

– Три кроны и месячные уроки верховой езды. Не так уж много. Могу что-то сделать для вас, милорд?

– Да. Присаживайся.

Франшем расцвел, будто Алекс предложил ему фамильное серебро. Стащив с головы свой шедевр, он плюхнулся в одно из кресел и закинул ногу на ногу.

– Мне нужен человек, чтобы, скажем, присмотреть кое за кем. Возможно, всего на несколько дней, пока не найму кого-нибудь более подходящего. В Блэксмите.