Книга Тайны Конторы. Жизнь и смерть генерала Шебаршина - Валерий Поволяев

Но индус, разглядев номер машины Шебаршина, понял, что этот автомобиль принадлежит советскому посольству и перед ним — русский, вместо драки полез обниматься.

— Хинди руси бхай-бхай! — восторженно прокричал он.

Люди, живущие в Дели, хорошо знали, что победу они добыли с помощью русского оружия, поэтому ничего, кроме слов восторга, этот парень говорить виновнику аварии не стал.

Военным атташе в Индии в ту пору работал генерал-майор Дмитрий Федорович Поляков — человек аккуратный, вежливый, с заслугами — он немного воевал в Великую Отечественную, имел боевые ордена… Но что-то имелось в нем такое, что не поддавалось осмыслению, а точнее, не укладывалось в принятые рамки — это надо было очень тщательно анализировать.

И хотя у работников резидентуры были налажены великолепные отношения с военными разведчиками и особых секретов друг от друга не имелось, информацией обменивались постоянно, что-то в поведении генерала Полякова настораживало.

До Медяника, например, доходили сведения, что Поляков говорил своим подчиненным:

— Вы не очень-то раскрывайтесь перед кагебешниками, не то они на наших плечах въедут в рай… Поаккуратнее с ними, поаккуратнее!

Это было одно из самых безобидных наставлений генерала. При встречах же с Медяником либо с Шебаршиным, возглавлявшим в резидентуре участок ПР — политической разведки, он был сама любезность, улыбался так широко, что у него едва челюсти изо рта не выскакивали.

Неужели Поляков — человек с двойным дном? В это, честно говоря, не верилось. Но служба у Шебаршина, как и у Полякова, была такая, что «доверяй, но проверяй».

…Когда наша писательская команда работала с Леонидом Владимировичем над «книгой для Англии», было написано много кусков, которые в книгу не вошли. Не вошел и индийский кусок, хотя мне он показался тогда очень интересным. Но Шебаршин по каким-то причинам посчитал, что англичанам его не надо отдавать — не доросли, мол. Что ж, не доросли так не доросли.

Этот изъятый из рукописи отрывок у меня сохранился, и я его предлагаю вам. Поскольку книга та была автобиографической, то написана она от первого лица, от имени самого Леонида Владимировича.

Мне он, повторяю, кажется и казался раньше очень интересным, он совершенно не устарел, поэтому я целиком предлагаю его вашему вниманию.

«Итак, военным атташе в Индии в мою пору работал генерал Поляков Дмитрий Федорович. Мне он не нравился. И совсем не потому, что впоследствии он оказался предателем, шпионом, работавшим на Штаты, — все это выяснилось потом, много позже, — а по своему отношению к нашим сотрудникам, к КГБ, в частности. Поляков специально предупреждал своих работников: не дружите с чекистами, остерегайтесь общаться с ними, а уж общаться домами, как это было принято у советских людей, работающих за границей, — тем более, чекисты способны на всякую гадость, они следят за посольскими, собирают “компромат” и т. д. В общем, он старался создать вокруг нас некий вакуум, заранее делал из чекистов изгоев, людей, которых презирали бы соотечественники… Честно говоря, это здорово царапало, вызывало ответную реакцию — не самую лучшую, естественно, и некое удивление: почему же разведчики одного ведомства не любят разведчиков ведомства другого? И только ли из-за принадлежности к разным конторам?

Конечно, в наши обязанности входили вопросы безопасности всех советских сотрудников и всех советских учреждений, расположенных здесь, в Индии, — и тайных, и явных, — но мы никогда не злоупотребляли данными нам правами.

Думаю, не только разведка испытала на себе пренебрежение и язвительные уколы Полякова: контрразведка, кажется, испытала тоже и выработала к генералу соответствующее отношение — об этом я, правда, никогда ни с кем не говорил, но такое ощущение у меня осталось до сих пор. Повадки у генерала Полякова были какие-то лисьи, негенеральские, и внешность тоже была лисья, негенеральская.

Через двенадцать лет Поляков был разоблачен.

Когда-то он работал в Штатах, в нашем посольстве, в Штатах же и был завербован.

Генеральское звание, как стало известно позже, Поляков получил по блату — был в отношениях, более чем тесных, с начальником управления кадров ГРУ — Главного разведывательного управления армии — Изотовым.

В деле его фигурировал список дорогих подарков, которые Поляков преподнес бывшему партработнику Изотову, попавшему по велению ЦК в ГРУ: звание генерала, например, стоило Полякову серебряного сервиза, который он, кстати, не сам купил, а получил в подарок, и не от кого-нибудь, а от шефа ЦРУ. За “прилежность и добросовестную работу”. Действительно, неисповедимы пути Господни, — в продолжение этой поговорки, пути Господни бывают неисповедимы не только у людей, но и у предметов, и пути эти такие же сложные, запутанные, и часто имеют неожиданную судьбу… Словом, все как у людей.

После Индии Поляков работал в одном из НИИ, которых в ГРУ, насколько я знаю, немало, и погорел на связи. Связь — самое уязвимое место у разведчиков, а в СССР, у тех, кто тут работал, всегда было особо уязвимым: американцы — не самые последние специалисты в области разведки — одно время считали, что у нас работать вообще нельзя, но, несмотря на это, работали, и работали очень небрежно, стараясь выжать из своих агентов все, что только можно. Это, в конце концов, приводило к провалу. Видать, ни Пеньковский, ни Попов, ни другие раскрытые агенты ничему американцев не научили.

Связь — уязвимое место не только у американцев, у нас тоже. Я, например, всегда говорил своим коллегам:

— Не жадничайте, не жадничайте! Лишняя встреча ничего не даст, а вот агента может погубить. Нам же не лишняя встреча важна, а сам агент. Он должен жить и работать как можно дольше — это и только это важно!

Организовать неуязвимую связь невозможно, какие бы ухищрения ни применялись, — так считают многие крупные профессионалы.

Хотя сейчас в нашей “тяжелой” стране, в пору послеперестроечной и прочей неразберихи, разведчикам работать, конечно, много легче, чем, скажем, десять лет назад (во всех странах наоборот), да и на вооружении у специалистов имеются уже не только радио и телефон, а и космос, и новейшие компьютерные системы, и лазеры, и т. д. — но на этой безличной связи не удержаться ни одному серьезному разведчику — обязательно нужна личная связь, личные контакты. Без них не обойтись никак: то деньги надо передать, то документы, то аппаратуру, то еще что-нибудь, но важнее всего этого — посмотреть на агента “живьем”, лично, понять, чем он дышит, не перевербован ли, не дает ли дезинформацию, держит ли себя в руках и не трясется ль овечьим хвостом при виде первого полицейского — этим и другим вещам большое значение придают все разведслужбы мира. Любого агента надо регулярно проверять. Но никакая проверка не даст точных результатов без личного контакта. Это первое. И второе — агента надо постоянно поддерживать морально, снимать с него стрессы, всю лишнюю нагрузку, для этого существует целая наука, да и сам агент нуждается в личном контакте — ему обязательно нужен собеседник, которому можно выложить все, довериться, высказаться, облегчить душу, успокоиться — таким способом он перекладывает на своего собеседника часть психического груза и чувствует себя лучше.