Книга Пиастры, пиастры!!! - Стивен Робертс

Хэнки схватил красную лягушку, которая тут же прилипла ему к руке. С омерзением затряс рукой. Жаба брякнулась оземь и раздулась.

— Вот тварь! — ругался Хэнки.

— Помой руки, она ядовитая! — засмеялся проводник.

Обезумевший от страха Хэнки метнулся к воде. И едва не наступил на хвост крокодилу, дремавшему в тени каменной глыбы. С плеском ящер исчез под водой.

— Да что за чертовщина! — вскричал Хэнк, вытирая дрожащие руки об одежду.

Все засмеялись.

— Остров кишит тварями!

— Это так на первый взгляд кажется. Тут даже змеи неядовитые. Зато ядовиты пауки и сороконожки. Да и скорпионы попадаются, так что смотрите, на что садитесь.

— А крупные твари?

— Только крокодилы опасны, да и то, лишь у воды. А кроме них — мангусты, фаналуки и фоса, и только.

— Фоса?

— Да, здоровенный дикий кот. В горах живёт. То‑то кровожадная тварь! Душит всё, до чего добраться может. Тут днём спокойно, вся жизнь ночью проходит.

В этом мы вскоре убедились сами.

В тени нависшей над водой скалы мы увидели множество огромных летучих мышей. Они висели гроздьями, пережидая в прохладе дневной зной. Такая тварь могла запросто обхватить голову человека своими кожистыми крыльями. Проводник сказал, что они охотятся ночью. Укус их совершенно неощутим. Если не быть осторожным, могут запросто высосать всю кровь у спящего. При этом он улыбался, наслаждаясь нашим испугом, и потому не стану утверждать, что он говорил правду, а не шутил, пугая нас. Том вообще был интересным человеком, знал очень много увлекательного и рассказывать мог часами. Вот только что правда, а что враньё, для него было всё едино. Я не единожды ловил его на бесстыдных фантазиях, кои он рассказывал так увлечённо, что сам в них верил.

Мы видели многих странных животных. Повстречали ежей, покрытых иголками, шерстью и щетиной одновременно. Видели огромных бабочек, крупнее многих птиц. Ящериц, меняющих цвет. Обезьян размером с котёнка.

Однажды ночью мы услышали детский плач из дупла дерева. Суеверные матросы крестились и жались к огню.

Посмеявшись над страхами, Джон пошёл проверить, где кричит дьявол. Джон не боялся ни Бога, ни Сатаны. Выйдя из круга света, он исчез в темноте. И долго не появлялся. Мы уж было начали волноваться, как вдруг он вынырнул из темноты, словно из омута появился.

К груди прижимал дьяволенка! Все в ужасе шарахнулись в стороны. Лохматый младенец с куцым хвостом жался к Джону, обхватив его шею короткими ручонками.

Я один остался на месте. Не к лицу храброму моряку бояться мелкой нечисти.

Только это был не дьявол. По крайней мере, рогов не наблюдалось. Странное существо, похожее на большеглазую обезьянку. Длинная мордочка, волнистая шерсть, лоб и живот и бока белые, остальное тёмно‑бурое. С куцым хвостиком.

Проводник рассмеялся.

— Вот Хозяин острова — лемур!

— Лямур? — переспросил Джон.

— Лемур индри. Обезьянка такая, вроде, только ночная.

— Твой родственник, Хэнки! — пошутил кто‑то, и все рассмеялись.

Матросы по очереди подходили посмотреть чудную зверушку, несмело касались её пальцами, удивлённо цокали языками.

— Ест плоды и яйца. Ночью охотится, днём в дупле спит, легко приручается. — продолжил Том, когда все снова расселись у костра.

— У вас тут все ночью живут. Странная земля. Ночная. Всё, как не у нас.

— Ну, Антиподы тут не живут, но интересны животных полно. Например, птица с длинной шеей ростом в десять футов! Или ящерица, меняющая свой окрас, чтобы прятаться.

То, что мы видели своими глазами, было столь чудесно, что легко верилось и в остальные чудеса, о которых рассказывал старый проводник. Столько чудес и красот, как на Мадагаскаре, не встретишь за всю жизнь. Неудивительно, что Эйвори поселился тут.

И мы решили так же задержаться и отдохнуть на острове.

Мы как раз забрели по берегу далеко на север, почти к северной бухте, как вдруг услышали пальбу и крики. Выбежав на вершину, я увидел, как десяток человек в европейской одежде отбивается от доброй полусотни дикарей. Положение атакуемых казалось безнадёжным. Наш отряд был недостаточно велик, чтоб рискнуть вступить в сражение. Ребята мешкали — с одной стороны, европеец друг европейцу; а с другой — смотря какому. Если дикари режут испанцев — грех им мешать. Мы наблюдали, не зная, что предпринять, как вдруг один из осаждённых заметил нас, и над полем боя раздался крик на чистейшем английском:

— Христиане, на помощь!

Тут же кричавший пал, пронзённый копьем. Этого вынести я был не в силах. Пускай на мне много грехов, и Бог, скорее всего, отвернулся от нас, проклятых небом и людьми. Но всё же, людьми мы оставались!

— В бой, братья! — выкрикнул я, обнажая палаш, и бросился вниз по склону, даже не оглядываясь, следуют ли за мной.

Сзади раздался залп, пули просвистели над моей головой, и два или три туземца свалились на землю. Раздался победный клич, я уже врезался в гущу боя, нанося удары направо и налево, рыча, как всегда в бою, когда слова напрасны, а из груди рвется нечто, что не в силах сдержать.

Атакуемые теперь с двух сторон, туземцы дрогнули. Ружейный залп сделал своё дело. Развернувшись, дикари бросились наутёк, в чащу, под защиту деревьев. Бежать им было далеко, но мы не преследовали. Бой закончился. На земле осталось пятеро белых и человек с десять туземцев, причём на моей совести было как минимум двое.

Спасённые благодарили нас едва не со слезами на глазах, столь они уж были уверенны в собственной гибели. Тут же, на поле боя, и побратались.

Оказывая помощь раненным, мы разузнали, что помогли известному собрату по ремеслу, Оливье Ла Буше.

Ла Буше, или Ла Бюз, как прозывали его на острове, начинал как французский корсар. Он получил от правительства корабль и разрешение патент на захват английских судов. Конечно, за одно это его следовало повесить. Но правды не скроешь — на нашей совести также было не одно разграбленное английское судно.

Выйдя в море, Лавассер понял, что с англичанами тягаться себе дороже, и потому забыл о корсарском патенте и принялся грабить всех, кто не мог оказать серьезного сопротивления. В том числе и своих соотечественников.

Но тогда он обнаружил, что такие действия закрыли доступ во все порты на обеих побережьях. Стало невозможным не то, что сбывать добычу, но даже запастись провизией. Посему Ла Буш решил начать новую жизнь в Ост Индии. И впредь быть разборчивее.

Таким образом он попал на Мадагаскар. Где, покусившись на добычу не по зубам, едва не потерял свой корабль.

Представьте, как мы удивились, узнав, что Ла Буш встречал Дэвиса у побережья Гамбии, и даже совместно они ограбили пару португальских кораблей с рабами! Поистине, неисповедимы пути господни, что сводят джентльменов удачи на широких морских просторах.