Книга Полночный поцелуй - Роберт Лоуренс Стайн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девушка опять улыбнулась ему.
Мэтту показалось, будто эта улыбка обозначает, что она читает его мысли и не хочет противиться.
— Давай… я… хм… провожу тебя домой, — предложил он. Его рука соскользнула с гладкого девичьего плеча.
Волосы Джессики слегка задели его по лицу, затем она пристально посмотрела ему в глаза.
— Нет. Давай еще пройдемся, — прошептала девушка так тихо, что он еле услышал, хотя стоял совсем рядом. Она указала на гряду скал, увенчанную крутым черным утесом. — Давай будем идти, идти и идти, Мэтт. С тобой мне гораздо лучше. Правда.
— Приятно слышать, — ответил он.
Девушка неожиданно сорвалась с места и побежала к утесу. Как будто и не было ее рядом — ее прикосновений, ее тепла, ее плеч, на которых лежала рука парня.
— Эй, подожди! — позвал он.
Она ничего не ответила, а только обернулась к нему с загадочной улыбкой.
— Джессика, подожди! — повторил Мэтт и побежал вдоль берега следом за ней к скалистому утесу, возвышавшемуся посреди песка, туда, где с шумом разбивались волны. Они бились о берег будто сердце парня, — громче, быстрее, тяжелее.
— Да постой же! — позвал Мэтт. Теперь он уже бежал изо всех сил, держа курс на рыжие девичьи волосы, развевавшиеся, точно знамя.
Ее смех долетал до него, перекрывая шум ветра.
Они уже пробежали вместе почти весь пляж и теперь помчались на один из выступов утеса.
— Эй, притормози! — крикнул парень в который раз, тяжело дыша.
Когда они приблизились к самому краю скалы Мэтт заметил, как изменилось у Джессики выражение лица. Ее рот широко распахнулся от страха, смешанного с удивлением.
Джессика хотела остановиться.
Ио ее подошвы заскользили на гладкой поверхности камня.
Она протянула руки, будто пытаясь за что-то схватиться, но хвататься было не за что.
— Джессика, нет! — закричал Мэтт.
Девушку вынесло на самый край утеса.
Парень услышал ее испуганный крик в тот момент, когда она полетела вниз.
Увидел ее руки, бессильно цеплявшиеся за воздух.
Затем наступила тишина.
Он остался здесь в одиночестве.
В полном одиночестве.
Мэтт бросился к обрыву и стал вглядываться в темноту. Он затаил дыхание, стараясь разглядеть, что несут темно-зеленые волны, а ужас тянул его вниз.
"Погибла, — решил парень. — Расшиблась насмерть".
Он все продолжал смотреть на пенные гребни, разбивавшиеся о камни. Страх леденил его душу.
И вдруг увидел Джессику. Она стояла по пояс в воде у самого берега и улыбалась ему.
— Как, Джессика? — попробовал он выдавить, но, к своему удивлению, потерял голос.
Девушка помахала ему рукой, запрокинув голову. Потом жестом позвала его к себе, вниз.
— Ты жива? — сумел он наконец произнести. Конечно, слова не долетали до нее. Джессика снова поманила его к себе. "Каким же чудом она уцелела при падении?" — удивился Мэтт, ощущая, как сердце снова начинает биться нормально, чувствуя, что попа сваливается с плеч.
"Как же она убереглась от острых камней?"
Парень поднялся на ноги и помахал в ответ.
Какое счастье. Какое счастье, что она осталась жива. Он чувствовал такое облегчение, что готов был взмахнуть руками, взлететь и спланировать к подножию утеса.
Но все-таки благоразумие взяло верх, и Мэтт спустился тем же путем, каким поднялся сюда, внимательно глядя под ноги. Теперь узкая тропинка казалась крутой и скользкой. Но парень спускался смело, осторожно сталкивая ногами камешки и создавая тем самым маленькие лавины.
— Джессика, ты цела?
Она все еще не слышала его из-за ветра и волн.
Стоя на песчаном берегу, девушка улыбалась Мэтту и с нетерпением ждала его. Рыжие волосы пылали в лунном свете.
— Эй, ты меня так напугала! — воскликнул он. Подошвы скользили по камням, то и дело попадая в неглубокие трещины. — Я по-настоящему перепугался!
Джессика не ответила.
Обвила руками его плечи, приблизила к нему свое лицо.
Духи. Казалось, они плыли в воздухе, обнимали его, затягивали в свою глубину.
Парня бросало то в жар, то в холод. Он стоял по пояс в ледяной воде, а девичьи губы были такими сухими, такими сухими и горячими.
Прежде чем Мэтт успел перевести дух, прежде чем сообразил, что происходит, Джессика принялась целовать его в губы, в глаза, в подбородок.
Целовать с такой неожиданной страстью.
Одновременно так жарко и холодно, резкие духи, сухие и горячие губы, прикосновения ее волос, тепло ее лица — все это сводило Мэтта с ума.
Поцелуи. Поцелуи.
Он попробовал отвечать.
Но понял, что проваливается — стремительно ужасно стремительно, в затягивающую, головокружительную темноту.
Синим вечером Габри медленно вылезал из своего гроба. Ящик был выложен внутри грязью, точнее, родной землей. Только она одна и осталась на память о родине и о тех временах, когда он был живым. Воспоминания нахлынули неожиданно, и он тут же беспощадно отмел их.
В момент пробуждения на его лице отражались все прожитые долгие века. Большого труда стоило успокоиться. Непросто было стать вновь самим собой, привести в порядок затекшее тело, вновь зажечь проблески жизни в своих глазах и справиться с болью, древней болью, захлестывавшей его каждый раз по утрам после тяжелого неестественного она.
Он вздохнул и зачесал назад свои черные волосы. Обычное действие, ставшее таким трудным без зеркала.
Хотя продолжать творить зло было совсем просто, глодала досада от того, что за весь бесконечный путь вампира нельзя ни разу взглянуть на себя и убедиться, что ты остался прежним.
— Ну, ну. Что-то ты сегодня расклеился, Габри, — сказал он громко, обращаясь к теням, плясавшим на стене.
Тихий смешок заставил его обернуться и тихо вскрикнуть от неожиданности.
— Джессика.
Ее джемпер совпадал по цвету с вечерним небом. Она стояла у раскрытого окна, и на ее распущенных волосах играл свет восходящей луны.
Девушка казалась частью природы, одной тенью среди многих. Но стоило ей только поднять глаза, как она ожила. И ее смех заставил Габри содрогнуться.
— Тебя сюда приглашали? — нервно выкрикнул он.
— Да я тут гостила по соседству, — пошутила Джессика.
— Чего тебе надо? — спросил Габри нетерпеливо, с раздражением, вызванным ее неожиданным вторжением, раздражением, скопившимся за много веков, в течение которых он только летал и искал добычу.
