Книга Распятый ангел - Тина Вальен

Мы подружились с учениками Лили и первые недели проводили с ними все вечера, пока сохранялся взаимный интерес. Потом Вера нашла поклонника и почти потеряла голову, что никак не отразилось на работе по дому и в художественном салоне, энергии у подруги хватало на всё. Я не могла не завидовать её лёгкости, оптимизму, уверенности в себе.

Забегая вперёд, скажу, что Лиля именно ей предложила деловое сотрудничество после окончания института. А меня ждало новое страдание. Я влюбилась и, главное, взаимно.

Моя фигура покорила всю школу. Её мужская половина поочерёдно спешила засвидетельствовать своё восхищение. Я уже знала, что именно с меня Пракситель ваял Афродиту Книдскую и прочая и прочая…

Мой взгляд, в свою очередь, был прикован только к одному лицу, лицу Фрэнка. В нём я сразу увидела свой идеал. Только где он рождается, этот образ, из каких частиц и чувств формирует его сознание? Сие есть тайна великая, ибо я до того момента и не подозревала, что именно его образ существует в моей душе.

Лиля, надо отдать ей должное, заранее предупредила нас о летающих над Парижем стаях амуров и серафимов. Призвала к стойкости от грехопадения.

– Я имею личный отрицательный опыт. За Веру я спокойна, а вот за тебя, Полина, очень беспокоюсь. Я была абсолютной твоей копией в те далёкие времена, но за моей спиной тогда стояли счастливые годы юности. Это помогло моей душе выстоять. С тебя же достаточно печалей и страданий.

Её доверительная беседа почти месяц сдерживала мои порывы. Мы с Фрэнком несколько раз гуляли по вечернему городу, ходили в музей Родена, поднимались на Эйфелеву башню. Мы искрили, соприкасаясь ладонями. Последний барьер рухнул, когда он пригласил меня посетить замки Луары. Уик-энд закончился в придорожной гостинице, где мы соедини наши души и тела. Новая любовь стала для меня открытием. Любовь с Антоном показалась манной кашей в сравнении с перцем чили, и я скинула с души почти весь негатив, накопленный за всю жизнь, словно искупавшись в святом источнике.

Лиля кинулась к мольберту зафиксировать счастье, впервые увиденное в моих глазах.

– Л. тебя не узнает на втором портрете. Ты знаешь, что именно его заказ я выполняю?

Поздно вечером, когда она закончила свою работу, мы пили зелёный чай, и я узнала от неё об интересной судьбе моего покровителя».

Юля закрыла дневник. Завтра намечено интервью с затворником. Какая-то мысль ускользала от неё. Всё было готово. Осталось поговорить с мужем. Вечером в постели она спросила:

– Лёша, а ты знал такого Леонида Каприви? Или просто Лео. Говорят, лет двадцать назад его имя было у всех на слуху.

– Тебе стыдно не знать. Он преподавал философию, вёл семинары по экономике, был знаменит, как Адам Смит на Западе. Удивительно, как ты пропустила такую личность.

– Лёш, у меня было совсем другое направление. Расскажи, что знаешь ты об этом типе.

– Феномене! У меня в кабинете его труды, можешь ознакомиться, если успеешь.

– У меня другая задача, но я полистаю их.

– Тебя увлекут две его работы. Они изданы на английском языке под псевдонимом, потому что его за них выгнали бы из Союза. Он, между прочим, настоятельно рекомендовал студентам поинтересоваться этой фантастикой. Ничего себе фантастика! Только я, единственный, нарыл её в университетской библиотеке. Никто, видимо, больше ей не заинтересовался. Тираж мизерный. Автор NN. В этой работе Каприви провёл тщательный анализ революции семнадцатого года, развития советской экономики и сделал далеко не оптимистические выводы. Только после них он предположил обратный бескровный, поэтапный, экономически выверенный переход от социализма к капитализму, сохраняя лучшие социальные достижения. Труд потрясающий, его бы применить в перестройку. Конечно, реальность добавила бы тысячу нюансов, хаоса анархии – суть русского свободного духа, но главная линия была просчитана им верно. Были варианты. Увы, наши вожди без подготовки и необходимых знаний выбрали свой путь, самый отвратительный. Я часто думал, неужели Каприви предвидел крах системы, или это был каприз незанятого ума? А почему ты им заинтересовалась?

– Мне поручили взять у него интервью. Он сейчас в Москве.

Муж невероятно заволновался:

– Я знаю, что он буквально через пару лет после окончания контракта подался на Восток: Тибет, Китай, Индия. Кто заказал интервью? Неужели поняли ценность его работ?

– Увы, светский журнал интересуется им с другой стороны.

– У нас так. Пригласили советников по реформе из Гарварда, вроде на конкурсной основе. Но и их, вникнувших в суть интересов верхушки, бес попутал. В Штатах разоблачение и позор, а у нас глухо, как в танке – у всех рыльце в пуху. А Каприви… На его гербе, если бы его выбирал он, явно стоял бы символ Свободы, а денежный эквивалент этого девиза у него был изначально. И «прихватизацией» он бы рук не замарал, потому что он всегда был и будет выше этого.

– Сел на своего конька, – остановила Юля мужа. – А что было в личной жизни твоего кумира?

– Не интересовался. Слышал, что был в те времена мечтой любой женщины: богат, умён, красив. Главное, он имел имя! Не верится, что именно ты возьмёшь у него интервью. Горжусь тобой. Честно говоря, я не думал, что он может снова оказаться в Москве. А теперь давай спать.

– А поцеловать?

Юлю задевало, что мужа всё реже и реже тянуло к ней. Она находила объяснения и ждала…

– Супружеский долг… – Лёша вздохнул, – запиши на мой счёт. Обещаю отдать сразу и сполна, но попозже. Извини.

Он поцеловал её в нос и отвернулся.

– Спокойной ночи, должник. Тебе просто нужно как следует отдохнуть.

Это ещё Света не посвятила его в свои проблемы! И что будет с ним после? Сорвётся, подумала Юля, засыпая. Почему этот Каприви согласился дать интервью именно ей?

Утром позвонила дочка:

– Мамочка, я вчера затащила папу в кафе и поговорила с ним. Как он отреагировал дома?

– Он мне ничего не сказал…

– Становится всё интереснее. Либо он на самом деле в великой депрессии, либо…

– Что он сказал на твоё признание?!

– Не поверишь! Он сказал, что любовь – это святое. Правда, смотрел с великой жалостью и сочувствием, я даже толком не поняла.

– Ты хоть уверила его в своём счастье? Несмотря ни на что.

– Естественно.

– Не спросила о его дальнейших планах?

– Нет. Ты же просила. Возможно, они изменятся: вы останетесь со мной и малышом. Он ещё спросил, не пора ли познакомиться… Я сказала, что собираемся. Но мы, мам, не придём. Это тонкий намёк на толстые обстоятельства. Не дождётся! Мам, когда мужики станут мужиками?

– Без комментариев. Россию-женщину давно тошнит во все моря. Нет у неё достойных рыцарей, а у дочерей – надежды.

– Круто замесила…