Книга Знак страха - Роберт Лоуренс Стайн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кристина вскочила на постель Эмили, добралась до полки и смахнула на пол ее содержимое.
— Я покончу с этим ведьминым гнездом! — в исступлении кричала она, громя комнату Эмили. — Это и будет моя месть!
Запыхавшись, она наконец остановилась посреди учиненного разгрома.
Но ведь мать и дочь Петерсон были не единственными, кто мучил и обижал ее! Как млгла она забыть о той, которая хладнокровно продала ее в рабство!
Теперь она сделает то, чего больше все боится. Она пойдет домой. И поговорит с тетей Джейн.
Так странно идти одной по лесу! Оказывается, за несколько недель, проведенных, в мрачном доме Петерсонов, она уже успела отвыкнуть от солнечного света!
А в лесу уже бушевала весна. Деревья стояли в цвету. Но Кристине было некогда любоваться чудесным днем. Она торопилась поскорее добраться до тети Джейн. Тетя и так слишком долго оставалась безнаказанной за издевательства над Кристиной!
Когда вдалеке, наконец, показался родной дом, сердце Кристины забилось чаще. Она почувствовала, как потеплел серебряный кулон на ее груди.
Кристина незаметно прокралась на задний двор. Тетя Джейн самозабвенно колдовала над уличной печуркой, откуда разносилось благоухание свежей выпечки.
Какая удача, что удалось застать ее одну! Кристина шагнула ближе.
Тетя ничего не заметила. Стоя спиной к Кристине, она, напевая, вытаскивала из печи противень с румяным пирогом.
Кристина почувствовала прилив бешенства. Тетка сюсюкала над пирогом, как над младенцем! Она любит свои пирожки в тысячу раз больше, чем родную племянницу!
— Ах ты, мой румяненький! — ворковала тетка, любуясь золотистой корочкой своего шедевра. — Что ни говори, а я пеку лучшие пироги во всей деревне!
— Разве вы забыли, что гордыня — это смертный грех, тетушка? — вкрадчиво спросила Кристина.
Тетя Джейн испуганно взвизгнула и обернулась. От неожиданности она выронила пирог, но в последний момент все же сумела подхватить его.
Алый сок показался из лопнувшей корочки. «Клубничный джем, — догадалась Кристина. — Любимая теткина начинка!»
— Гляди, что ты натворила, глупая девчонка! — лицо тети Джейн побагровело от ярости. — Ты погубила мой прекрасный пирог!
Кристина почувствовала, как нервная дрожь, уже охватившая ее тело, бешено набирает силу. Горло пересохло от злости. Серебряный медальон обжигал грудь. Он был горячим, как огонь» Горячим, как ее ярость.
Горячим, как ее ненависть.
Как жажда мести!
— Что ты здесь делаешь, негодница? — набросилась на племянницу тетя Джейн. — Я только что встретила миссис Петерсон. Она ничего не говорила о том, что тебе позволено выйти из дома!
— Я сама себе позволила, — холодно ответила Кристина.
— Ты дорого заплатишь за свою дерзость, Кристина Дэвис, — прошипела тетка. Глаза ее превратились в две узкие, злобные щелочки.
— Нам нужно поговорить, тетя Джейн. Вы не имели никакого права отсылать меня на ферму миссис Петерсон. Вы притворялись, что любили моего отца! Как же вы могли продать меня…
— Ах ты мерзкая, испорченная девчонка! Кто ты такая, чтобы я оправдывалась перед тобой в своих действиях! — заорала тетя Джейн, надвигаясь на Кристину. Пирог в ее руках заскользил по противню. Алый клубничный джем шипел и булькал под коркой.
Вдруг корка лопнула, и джем с шумом вырвался на свободу. Красный поток хлынул на руки тети Джейн. «Откуда в пироге столько джема? — успела подумать Кристина. — Что происходит?»
Тетя Джейн завопила от боли.
Кристина хотела броситься на помощь тетке, но ноги ее как будто приросли к земле.
— Что происходит? Что же это? — слабо простонала она, пытаясь сдвинуться с места. Она хотела сделать хотя бы шаг к тете Джейн. Хоть маленький шажок. Но она не могла.
Не могла.
Остановившимися от ужаса глазами Кристина смотрела, как красный сок прожигает руки тети Джейн. Вот огромные волдыри вспухли на ее белой коже. В следующую секунду волдыри лопнули. Густой белый гной вырвался наружу и закапал на землю.
Ненависть к тетке по-прежнему бушевала в сердце Кристины. Но она никогда не желала ей таких страданий. Никогда. Ни один преступник на свете не заслуживает таких адских мук.
Пирог выскользнул из рук тети Джейн и со свистом шлепнулся на землю. Кипящий алый джем брызнул на теткино платье.
Серебряный медальон, как раскаленный уголь, жег грудь Кристины. «Это сделал он!» — с ужасом поняла девушка.
— Прекрати! — горячо взмолилась она, обращаясь к серебряному диску. — Сейчас же прекрати!
Тетя Джейн, как безумная, терла свои руки, пытаясь счистить с них алые потеки джема. Из лопнувших пузырей, смешиваясь с гноем, текла кровь.
Кристина видела, как задымилась теткина одежда. Ужасный красный джем разъедал ее насквозь! Совсем скоро он доберется до обнаженной кожи тети Джейн!
Кристина хотела закрыть глаза, чтобы не видеть, что сейчас произойдет. Но не смогла сделать этого. Глаза ее продолжали, не отрываясь, наблюдать за мучениями несчастной женщины.
Вот горящая плоть начала сползать с теткиного тела. В страшных обугленных язвах показались белые кости.
Запах горелого мяса заполнил ноздри Кристины. Она мучительно закашлялась.
Тетя Джейн корчилась в мучительной агонии, Голова ее тряслась, глаза выкатились из орбит. Тонкие струйки крови и слюны стекали из уголков ее рта. Вдруг тетка протянула обе руки к Кристине.
— Помоги мне, Кристина! — закричала тетя, потрясая страшными, обугленными костями, на которых уже не осталось ни клочка плоти.
— Я не могу! — простонала Кристина. — Я не знаю, как!
Тетя Джейн громко завизжала. Больше всего на свете Кристине хотелось бы зажать уши, чтобы не слышать этого тонкого, отчаянного визга!
— Помоги мне! — вопила заживо горящая тетка.
— Я не хотела, чтобы это произошло! — прошептала Кристина. Горячие слезы текли по ее лицу. — Ах, тетя Джейн! Честное слово, это не я!
Тетя Джейн сделала шаг навстречу племяннице. Одежда ее дымилась и тлела. Бурлящий джем продолжал выжигать оставшееся тело.
Кристина задыхалась от жуткого запаха горящего мяса, смешанного с ароматом корицы.
Сладкий клубничный джем — и паленое человеческое мясо.
Тошнота подступила к горлу.
— Умоляю, — хрипела тетя Джейн. — Умоляю тебя, Кристина. Я сделаю все, что ты попросишь. Спаси меня!
Кристина не могла смотреть в теткино лицо. Она превратилось в обгорелое кровоточащее месиво. Голые скулы показались между лохмотьями сползающего мяса.
