Книга Чем черт не шутит - Татьяна Казакова

Звонок! Я сняла трубку – молчание. Жаль, что у меня нет определителя номера. Интересно, что у нас по телевизору? Сто лет телевизор не смотрела. Пощелкав пультом, остановилась на американской комедии. Там все швырялись друг в друга какой-то едой. Было совсем не смешно, а наоборот ужасно противно, меня даже затошнило. Лучше наш фильм посмотрю. На четвертом канале убивают. Не хочу о грустном. На втором про Каменскую. Это я люблю. Звонок! Опять молчание. Вообще это раздражает, раз набрал номер, ну, говори что-нибудь. Что там в кинофильме произошло? Ничего не понимаю. Вроде Чистяков, муж Каменской, такой скромный профессор, совершенно сменил имидж и стал похож на мафиози. Господи! Еще бабу домой привел. Может, это по новой книжке фильм? Вроде я Маринину всю прочитала. Звонок!

– Да!! – рявкнула я в трубку.

– Ты чего такая нервная? – удивилась Наташка.

– Просто несколько раз кто-то звонил и молчал, вот я и разозлилась. Фильм смотрю, никак в сюжет не въеду.

– Я тоже смотрю.

– Слушай, объясни, почему Чистяков бабу привел, он что, стал изменять Яковлевой?

– Насчет Чистякова не знаю, вот Харатьян такой красавчик.

– Это спорный вопрос. А Домогаров что здесь делает?

– Протри глаза, это не Домогаров, а Харатьян, а эта артистка, смотри, так неудачно пластику сделала, просто жуть.

– Это ты протри глаза, что же я Домогарова не знаю? А этой артистке уже 80 лет, ей уже никакая пластика не поможет. – На экране началась стрельба. – Наташ! Почему в Домогарова стреляют?

– Причем здесь стрельба? До этого еще не дошло. Вот сейчас муж придет, их застукает, тогда, может быть, постреляют немного.

– Чей муж? Каменской?

– Причем здесь Каменская? Ты меня до инфаркта доведешь! – Наташка внезапно замолчала, потом осторожно спросила.

– Свет! Ты какой фильм смотришь?

– Про Каменскую.

– Про Каменскую фильм кончился полчаса назад, сейчас по второй программе другой сериал идет, а я вообще смотрю СТС.

– Тьфу ты, запуталась совсем. То-то я смотрю, Чистяков какую-то бабу привел, оказывается, это другой фильм.

– У тебя мозги повредились!

– Ничего не повредились! Просто одни и те же артисты кочуют из сериала в сериал, конечно, я запуталась, еще звонки отвлекали.

– Ты дверь как следует закрой. Птичка! Может, все-таки к нам переедешь?

– Чтобы любоваться этой парочкой?

– Знаешь, Веру я с тех пор ни разу не видела, а вот Сашу…

– Наташ! – перебила ее.

– Да, да, помню. В общем, человека, которого ты вычеркнула из жизни, как раз встретила сегодня вечером около машины. Очень грустный, но я все равно с ним не поздоровалась. Просто прошла мимо и все. Подожди, Петька хочет тебе два слова сказать.

– Птичка! – пробасил Петька. – Кончай дурить! Мужик твой пожелтел весь, так переживает. Ну, поддался минутной слабости, так она же сама его спровоцировала. Надо было все выяснить, а ты сразу вещички собрала.

– Петручио! Интересно, чтобы ты сделал, если бы застукал Наташку, целующуюся с дальним родственником у себя на кухне. Что? Нечего сказать? А пожелтел он… Может, у него желтуха началась.

Петька помолчал, потом заявил. – Никакой желтухи у него нет, это ты врешь все, а если бы я Наташку застукал с родственником, врезал бы как следует этому родственнику и выставил его взашей, – Петька засопел, видимо, эта картина зацепила его за живое. – Ну, ладно, как знаешь. Если что – звони.

Не успела я положить трубку, опять звонок.

– Только не вешай трубку, – голос был вроде Сашин, но такой жалкий, что и как бы не его. – Дурака я свалял, понимаешь? Не знаю, что на меня нашло. Тебя нет, и я места себе не нахожу, просто, как больной стал.

– У тебя, наверное, желтуха началась. Сдай анализы. При желтухе моча темная, а кал белый.

Он повесил трубку, а я хотела всплакнуть, но неожиданно чихнула и плакать расхотелось. Надо же, как интересно, в следующий раз, если захочется поплакать, надо пощекотать у себя в носу.

На другой день я встала пораньше и поехала в больницу, где мы с Лариской очень весело проводили время. Бабушка, как выяснилось, действительно находилась там, но пропуск мне не дали, и пройти я не смогла. Тогда я передала ей записку с просьбой мне позвонить, написав номера телефонов. Стоя в проходной, собираясь уходить, увидела в подъехавшей машине Илью Алексеевича и Веру.

Подождав, когда они проедут, вызвала такси и поехала в клуб. Там еще никого не было. Работала только кухня. Поднимаясь наверх, вдруг услышала, что кто-то тихо спускается с чердака. Я повернула в сторону кабинета и остановилась, прижавшись к стене, посмотреть, кто это.

– Дима! Это ты? Что ты там делал?

– Как что? Проверял, – и важно прошел мимо меня вниз.

Вот придурок! Напугал до смерти. Вообще он неплохой парень, только туповатый, а вот приятель его Руслан, наоборот, схватывает все, как говорится «с лету», про внешность не говорю – красавец. Между прочим, с усами. Да, но без очков. Может у него линзы? Как бы это выяснить? Телефон зазвонил сразу, не успела переступить порог.

– Здравствуй, mon chere, – услышала бабушкин голос и заволоновалась.

– Здравствуйте, Ольга Андреевна, – не решаясь назвать ее бабушкой, ответила я.

– Почему ты называешь меня по имени отчеству? Разве что-нибудь изменилось в наших отношениях?

– Нет, но я подумала… Я не знаю, что вам рассказали про меня, поэтому растерялась.

– Мне пытались рассказать, но рассказка не получилась. Меня трудно обмануть. А теперь расскажи ты. Все подробно и по порядку.

Я глубоко вздохнула и начала все по порядку. Старалась быть объективной и немногословной. Бабушка меня не прерывала. Закончив, я с волнением ждала, что она ответит. Ольга Андреевна выдержала паузу, это она хорошо умеет делать, и с горечью сказала.

– Мне очень жаль, что так получилось. Виновата в этом я, не перебивай меня. – Она опять сделала паузу. Я, молча, ждала, боясь нарушить ее. – Дело в том, что когда-то у Веры с Сашей был роман. Вернее это она так думала. С его стороны это было небольшое увлечение. Мы всячески подталкивали его к этому, уж очень хотели их поженить. Но из этого ничего не вышло. Саша совершенно ясно дал ей понять, что ее не любит. Вера рыдала несколько дней, и я, жалея ее всем сердцем, утешала и говорила, что надо подождать, чувства меняются и как знать, в общем, дала ей надежду.

Прошел год, Саша уехал в Москву, а через несколько месяцев приехал с сообщением, что влюбился в москвичку и хочет на ней жениться. Родители его только развели руками, а я вспылила, сказав, что никогда ее не приму. На что он мне ответил – «Давай договоримся, я пришлю ее знакомиться с родителями и с тобой. Ей даже говорить ничего не буду. А ты присмотришься к ней и скажешь свое мнение. Уверен, она тебе понравится». Я подумала, что это разумно, и согласилась. – Бабушка замолчала, а я вспомнила то время, когда Саша уезжал в Питер, ни слова не сказав про родителей и про бабушку. Я вообще узнала о ее существовании только, когда приехала знакомиться с родителями.