Книга Любима и свободна - Мейси Ейтс

Ксандер приник к ее губам в медленном, ищущем поцелуе, столь странно контрастировавшем со снедавшей их лихорадкой желания.

– Я постараюсь не сделать тебе больно, – прошептал он.

Почувствовав его член у входа во влагалище, Лиана на секунду напряглась. Он начал двигаться, и чем глубже он входил в нее, тем дальше уходили страх и волнение. Больно не было совсем. Это было… необычно. И восхитительно.

Подхватив Лиану под бедра и приподняв, Ксандер вошел в нее. С его губ сорвалось хриплое проклятие, прозвучавшее как молитва.

Задрав платье выше, он обнажил ее грудь и приник губами к соску. Он нежно втягивал его в рот, лаская губами, продолжая двигаться внутри ее, унося Лиану на вершины наслаждения, о существовании которых она и не подозревала.

Это казалось совершенно естественным – принимать его плоть, двигаясь с ним в едином ритме. Лиана обняла ногами его бедра, выгибаясь ему навстречу, помогая ему проникнуть как можно глубже. Ее ногти вонзались в его плечи. Ксандер двигался все быстрее, резче, наслаждение уже захлестывало ее с головой, с каждым толчком перед глазами проскакивали белые искры. Эти вспышки становились все чаще, сливаясь в единый столб жаркого пламени, охвативший ее тело и, казалось, грозивший поглотить ее целиком.

Ксандер зарычал, вцепился зубами в ее плечо, и выгнулся в судороге оргазма. В ее теле боль и наслаждение слились воедино, и Лиана растворилась в слепящей волне экстаза. Восхитительно! Прекрасно!..

Затем пламя угасло. В пещере слышалось лишь их прерывистое дыхание, эхом отдававшееся от каменных стен. На смену жару пришел озноб, ледяной волной окутавший ее тело. Лиана вдруг осознала, что лежит на земле, придавленная телом Ксандера.

И она позволила ему – нет, умоляла его! – овладеть ею вот так, прямо здесь.

Поднявшись, Ксандер натянул брюки и принялся приводить себя в порядок – на удивление быстро и ловко. Да, опыта в этом деле ему не занимать.

Лиана почувствовала, как ее охватывает гнев. Но она не имеет права гневаться – она ведь знала о его прошлом, о его похождениях. Что ж, его опыт любовника сегодня оказался кстати. Это было восхитительно – так говорило ее тело.

А душа… душа была пуста. Грудь сдавило тяжестью. Только что они были близки, как только могут быть близки двое. И все же сейчас Лиане было одиноко, как никогда. Он все еще оставался рядом, его запах впитался в ее кожу. Но все это не имело смысла. Всего лишь секс. Без любви.

Только что это казалось важным. Необходимым. А теперь душа была пуста, как выжженная пустыня.

– Давай помолчим. – С трудом поднявшись, Лиана пыталась привести одежду в порядок.

– Почему? – недоуменно спросил Ксандер, застегивая ремень.

– Потому что это бессмысленно. Я не хочу, чтобы… не хочу.

– Ты жалеешь о том, что случилось?

– Я пока не поняла, что случилось.

– Чего же тут непонятного? Мы хотели друг друга. И сделали это.

– Я же сказала, что не хочу ничего обсуждать!

– Прячешь голову в песок?

Лиана чувствовала, что вот-вот расплачется.

– Мы оба знаем в этом толк. Мы оба бежим от собственной боли. Разве не так?

– В точку, – жестко сказал Ксандер. – И должен сказать, это – мой любимый способ. Согласись, он куда приятнее, чем затворничество в монастыре.

– Не уверена, что он мне понравился.

Схватив Лиану за руку, он потянул ее к себе и впился в ее губы поцелуем.

– Нет, тебе понравилось.

– Да что ты? – Она изо всех сил старалась говорить спокойно.

– По крайней мере, оргазм у тебя был мощный. Тут меня не обманешь.

– Ты не прав. – Ее лицо залило краской.

– Хочешь сделать вид, что ты скромная приличная девочка? Мы оба знаем – это не так.

– Думаешь, мне важно оставаться порядочной? Нет. Меня это никогда не заботило, даже когда я скрывалась от мира. Если бы это было не так, наверное, я бы не согласилась лишиться девственности на земле, в пещере.

– Тогда, agape, наш брак еще может быть удачным. Если нас обоих не заботят вопросы порядочности, мы можем неплохо развлечься.

– Так же, как сегодня? – В ее голосе звучало презрение.

– Да, именно так. – Ксандер вновь обнял ее и поцеловал – жадно, настойчиво. – И не строй из себя страдающую девственницу, это тебе не идет.

– Ты забыл, что все мои страдания написаны у меня на лице?

Ксандер опустил руки.

– Что, черт возьми, тебя беспокоит? Забудь об этой ерунде! В моем браке должен быть секс. Если ты не разрешаешь мне заводить любовниц, значит, я буду заниматься сексом с тобой! В отличие от тебя меня совершенно не привлекает мысль о целибате.

– Ты… ты…

– Сексуален?

– Твой эгоизм…

– В данном случае эгоизм ни при чем. Я знаю, тебе понравилось, так что давай обойдемся без глупой болтовни.

– Кажется, это я и предлагала с самого начала, – процедила Лиана сквозь зубы.

– Отлично! Значит, к сексу мы еще вернемся.

Лиана оделась, старательно отводя взгляд от Ксандера, и вышла из пещеры. Подумать только: мир ничуть не изменился, тогда как у нее в душе все встало с ног на голову!

– Как бы то ни было, я чувствую себя гораздо лучше, – донесся сзади голос Ксандера.

– Ты не подумал, что меня это может обидеть?

– Вряд ли, – откликнулся он. – Потому что обычно, когда все заканчивается, мне сразу становится хуже. А сейчас – наоборот, несмотря на нашу пикировку. Честно говоря, она мне тоже понравилась.

– Почему?

– Потому что мы все-таки поговорили. Но я не хочу заканчивать разговор на такой ноте.

Сердце Лианы вздрогнуло.

– Тут ты прав.

– Значит, мир?

Ксандер протянул ей руку – может, для рукопожатия? Но Лиана не пошевелилась.

– Мир? – непонимающе спросила она.

– Мир лучше, чем война, согласна?

Нет, так нечестно! Лиана была в смятении, совершенно не понимая, что делать.

– Хорошо, – наконец проговорила она, нерешительно сжав его пальцы.

– Ладно. – Ксандер выпустил ее руку. – Нам пора. Пляжный отдых удался, но, думаю, нам обоим на сегодня хватит.

Да, на сегодня хватит. Сегодня ему не придется оказаться там, где погибла его мать, они не будут обсуждать то, что произошло и почему после этого Лиана чувствует себя так.

– Я готова, – произнесла она.

Ксандер улыбнулся, и Лиана поняла: он прекрасно понимает ее, как и она его. Они оба знают, что сейчас делают. Всего лишь прячут голову в песок.