Книга Обреченный мост - Вячеслав Демченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Именно тогда при легендарном «компанейрос», начальнике Высшей оперативной школы и ветеране войны в Испании, была создана диверсионная группа, состоящая из испанцев.
На сытных харчах Генштаба, несмотря на бесконечные учения и изнурительные тренировки, жилось куда лучше. Правда, недолго. Пришло время оплатить и этот счёт, как в своё время сомнительное спасение от режима Франко под заботливым крылом режима Сталина.
Война. Тут, по идее, всё было как когда-то в немыслимо далекой теперь, родной Испании. Русские «Los compañeros» — по нашу сторону баррикад, немецкие «Los fascistas» — враги.
А насчёт брата…
— Больше я ничего не слышал об Эмиле, — откинулся лейтенант на бревенчатую стену землянки.
— А про «больше» мы расспросим у самого твоего братца, — как бы между делом заметил Сергей, искоса отслеживая реакцию Боске.
Смуглое лицо лейтенанта вытянулось, он придвинулся к дощатому столу, но продолжения ждал молча, напряжённо стиснув обветренные губы.
— «Черепанов» со станции сообщил, что тем эсэсовцам здорово досталось, — не стал слишком тянуть Хачариди. — Один из вагонов, я так понимаю, караульный, оказался слишком близко к топливному составу и выгорел вместе со всем содержимым. Царствие… — закатил было глаза Сергей к корневищам, оплетавшим брёвна наката, но передумал. — Чтоб их Барбаросса не добудился. Спасся только собственно караул, те, кто был на открытых платформах, охранял какое-то секретное оборудование, да начальство — они в это время были на станции, оформляли перегрузку.
Сергей бережно размял трофейную сигарету и потянулся к колбе керосинки. Мигель едва дождался, пока, вспыхнув на тяге, подтянется к кончику сигареты узкое пламя и закружатся серые завитки дыма.
— И что ещё знает этот ваш?.. — не выдержал он всё-таки.
— Он знает, что эсэсовцы были возвращены на переформирование в горный лагерь разведшколы «Эски-Меджит». И, как теперь знаем и мы с тобой, твой блудный братец, как его?..
— Эмиль, — глухо подсказал Мигель.
— Эмиль Боске уцелел, — удовлетворённо кивнул командир разведгруппы. — Как и вообще офицерский состав команды. Вот только в горах он или в Керчи?.. — пожал плечами Сергей.
— В Керчи? — не понял лейтенант. — Почему в Керчи?
— Потому что с новым караулом, но под прежним командованием вверенное им секретное оборудование, — Сергей, выразительно присвистнув, кивнул куда-то в сторону Старого Крыма, — проследовало по месту назначения.
— Послушайте… — помявшись с минуту и вроде как зябко поёжившись в шинели, наброшенной на плечи, будто решаясь. — Послушайте… — повторил лейтенант Боске.
— Конечно, пойдём, — усмехнулся Хачариди, вставая с лежанки, заваленной лапником. — Пойдём и посмотрим, нет ли там, в лагере, твоего братца. В конце концов надо же проверить ваши братские чувства на предмет их пользы для нашего общего дела, да?
— Ну… — неуверенно протянул Мигель.
— А вот потому что: «Ну?» — повторил звук сомнения Хачариди и вдруг навис над лейтенантом, упершись ладонями в засаленные доски. — Потому что нет в тебе, такой себе, понимаешь… — Он нетерпеливо пощёлкал пальцами, подбирая слова: — Прозорливости Авеля!
— Не понял, — честно признался Мигель.
Да и то правда, с этими апелляциями Хачариди то к «Краткому курсу ВКП(б)», то к Библии кто разберётся с непривычки?
— В общем, ни я, ни товарищ Сталин в моём лице, — с наигранной патетичностью помахал перед собой кулаком Сергей, — не уверены, что вырастили из тебя достойного продолжателя дела Павлика Морозова. Посидишь дома, — заключил он. — Тем более что с занозой в заднице ты и для нас будешь тем же самым, и в том же месте…
— Не в заднице, — только и сообразил Мигель, но достаточно, чтобы огрызнуться. — А в бедре. И не заноза!
Да уж действительно какая заноза? Порядочная доска из разорванной взрывом теплушки сшибла Мигеля с ног на полпути к спасительному люку. Не будь рядом этого злоехидного парня…
— Что они, сквозь землю провалились, что ли? — цедил под нос себе Ройтенберг, с некоторой брезгливой опаской поглядывая на команду «добровольных помощников», Hilfswillige — Hiwi.
Вроде бы и с самым подобострастным видом, но со столь же очевидной ленцой, лишь слегка прикрытой бестолковостью «затюканного русского», «Хиви» в рыжеватой форме коллаборационистов суетились в развалинах завода. Вернее, «Woikow huette rep werkstatt» — то есть целый заводской штадт. Если не город, то пригород, слобода.
А развалины были и впрямь титанические. Такие масштабы в Германии разве что у Круппа встретишь. Шутка ли, на огромной территории не только заводские цеха — механический, котельный, модельный, — но и свой рудник, песчаные карьеры, насосные станции. И повсюду — обездвиженные скелеты огромных сооружений, точно палеонтологический музей: гигантские остовы домен, кауперы, драконовы скелеты силового хозяйства, некогда дышавшего огнём и паром. Корпуса томасовского, прокатного цехов, сами домны просто ошеломляли своими масштабами.
Впрочем, у лейтенанта «тайной полевой полиции» столь детального понимания в том, что он видит, не было. Ему просто казалось: он как муха на рёбрах, позвонках и прочих суставах исполинского богатыря, павшего на поле битвы не в прошлом буквально году, а ещё при библейском сражении с «Денницей» — до начала времён. А уж бывшие хозяева всего этого хозяйства, так и вовсе без всякого благоговения и едва сдерживая зевоту, ползали по нему, как лилипуты на экскурсии по Гулливеру. Безо всякого любопытства. И найти тут двух русских диверсантов? «Sie bringen mich nicht zum Lachen… Не смешите меня…» Да и кто сказал, что они здесь? На заводе? Конечно, от того участка берега, где русские положили патруль береговой охраны, — рукой подать, но с протянутой этой рукой надо пройти вверх по крутому откосу отсыпанного красного шлака. А это почти гора, изборождённая промоинами, как вулкан потоками лавы. И надо ещё пересечь дорогу, по которой интенсивно бегают грузовые «Блицы» и их штабные сородичи «Опели».
Да и потом — не в центральные же ворота с кованой аркой «Woikow werkstatt» они попёрлись?
И возможность посмотреть бравому лейтенанту в глаза, и поговорить откровенно появилась, когда Войткевич доставил в Туапсе разоблачённого немецкого агента Привалову. Свою ППЖ, между прочим.
А вот второго пленного, адъютанта того самого абверовского чина, который мог бы, наверняка, рассказать много интересного, не привёз. Якобы убила его в суматохе посадки в самолёт злокозненная Привалова.
И отрядного особиста Портнова, который и должен-то был сопровождать пленных в Туапсе, убило — пусть не его только, — аккурат во время той же эвакуации, когда на партизанский «аэродром» нагрянули «самооборонцы» и жандармы.
