Книга Убийца прячется во мне - Алексей Макеев

И тут у Ивана Макаровича зазвонил мобильник.

— Да? Да, могу… Так… Ага. Ну, я что-то такое и предполагал. А с кем?.. Тогда так: когда выйдет, за ней не иди, постарайся засечь мужчин, которые будут выходить после нее. Думаю, минут десять-пятнадцать. Нет, не нужно, вечером отчитаешься.

Убрав трубку, профессор хмыкнул и, повернувшись ко мне, сообщил:

— Кузьмич позвонил. Знаете, где сейчас наша вдовушка? Полчаса назад зашла в гостиницу с почасовой сдачей номеров.

— Вот стерва! На могиле мужа еще, как говорится, земля не просохла, а она по домам свиданий шляется.

— Ну да. Учитывая, что основной контингент таких гостиниц составляют пары, ищущие уединения, скорее всего, у Катерины любовное свидание.

— Она мужа и убила. Любовника-то наверняка не вчера нашла. Голову на отсечение даю, мужу она изменяла. Надоело прятаться, а может, муженек заподозрил чего, вот она его и траванула. Чтобы не мешал.

— Думаете? А чего тогда она свидания в гостинице назначает, а не дома? Эльза-то съехала, хата свободна…

— Боится, что засекут, а ей сейчас светиться не стоит.

— Согласен, но я и другой вывод сделал. — Какой именно, профессор не сказал. Мол, думай, Сергей Юрьевич, мозги включай.

Допив кофе, мы продолжили беседы с сотрудниками, потратив примерно с час, а там и секретарша сообщила, что еще через час шеф подъедет и готов уделить нам время. Мы сходили в ближайшее кафе, наскоро перекусили и в назначенное время сидели в кабинете генерального директора. Андрей Игоревич Федотов оказался серьезным сухопарым мужчиной среднего роста. Встретил он нас приветливо, всем своим обликом показывая, что ему все равно, частники мы или официалы, главное, разоблачить коварного убийцу, кем бы тот в итоге ни оказался, ради чего он даже готов дела отложить. Впрочем, на вопросы Андрей Игоревич отвечал куда откровеннее друга-компаньона.

— Насчет того, что Леня якобы собирался какой-то бизнес покупать… Нет, не верю. Леня, конечно, друг детства, но, мягко говоря, человек не деловой.

— Да ну? Ничего подобного Петр Петрович нам не говорил.

— Петя деликатничает, про мертвых — только хорошее. Но вы же убийцу ищете, значит, должны видеть все так, как оно есть. Мы дружим с детства, но росли по-разному. Леня, например, без отца. Но ни в чем не нуждался, его мама, тетя Варвара, хорошо зарабатывала, но и опекала сына чрезмерно, оттого он и вырос несколько инфантильным. Откровенно говоря, мы с Петром в дело его взяли исключительно по дружбе, он здесь только числится, а все финансовые вопросы на главбухе.

— Но деньги-то он в покрытие своей доли внес. Или вы ему Христа ради выделили?

— Внес, — поморщился Андрей Игоревич, — но только денег мы внесли одинаково, а работали по-разному.

— Поэтому у Леонида доля меньше?

— Именно так. Принципиальной роли это не играет, просто он нам сразу сказал, что гореть на работе не собирается, а денег нам с Петей на то, чтобы фирму поставить, не хватало, без Лени в тот момент мы обойтись не могли. Разумных кредитов тогда не было, на таких кабальных условиях давали, что на одних процентах разоришься. Так что, строго говоря, он нас не обманывал. Так и пошло: мы с Петей трудились, фирму на ноги ставили, а Леня жил для себя, в основном девочками интересовался.

— А сотрудники говорили, что служебным положением он не злоупотреблял.

— В офисе действительно не шалил, надо отдать ему должное, хотя желающие завести интрижку с хозяином нашлись бы. Но Леня жену огорчать не хотел, поэтому любовниц не заводил, по массажным салонам бегал. Ну, таким, где массаж с продолжением, вы понимаете, о чем речь?

— Это нехорошо. Я имею в виду не сами по себе салоны, конечно (это вопрос вкуса и личной морали), а то, что вместо работы.

— Согласен, но это не повод для убийства. К тому же, повторяю, мы с Петей, зная нашего друга с детства, иного от него и не ждали. Отсюда нас обоих можно смело из числа подозреваемых вычеркивать.

— То есть вы решительно не допускаете, что Леонид мог действительно попытаться купить какой-то бизнес?

— Исключено. Или я совсем не знал этого человека.

— Но для чего-то ему понадобились полмиллиона, он ведь действительно собирался продать квартиру, и вдова, и сестра подтверждают. Может, у вас есть предположения, догадки? Хоть что-то.

— Я думал об этом, но ничего не надумал. Единственное, что приходит в голову, домик на природе. Хотя есть у них…

На том визит завершился, и мы вернулись в агентство, где нас поджидал Кузьмич с отчетом. Докладывал он монотонно, тусклым невыразительным голосом, независимо от того, о чем докладывал. Поначалу отчет интересным не казался, день нашей героини не выглядел перенасыщенным событиями. Сначала она по торговому центру пошаталась, какие-то кофточки мерила, какие-то сумочки щупала, но ничего не купила. Затем в кафе посидела, кофейку попила, а уж потом в дом свиданий отправилась. Ничего особенного, хотя Кузьмич, как обычно, хронометрировал каждый шаг объекта наблюдения.

— После того как объект покинула гостиницу, я выждал полчаса. За это время гостиницу покинули трое мужчин, две женщины и две пары. Я их всех сфотографировал.

— Погоди, Кузьмич, — прервал заслуженного топтуна Иван Макарович, — этих ты там, случаем, не приметил? — И выложил на стол две фотографии.

Кузьмич только глянул мельком и уверенно кивнул:

— Тот, что справа, вышел третьим, через пятнадцать минут после объекта.

Гляжу, с отобранной фотографии жизнерадостно улыбается Андрей Федотов, а на другой хмурится Петр Жилин.

— Спасибо, Кузьмич, помог. У тебя все?

— Нет, не все. За объектом какой-то перец таскался.

— Ты что, хочешь сказать, что за ней еще кто-то следил?

— Я ж и говорю.

— Узнать сможешь, если что?

— Я его уже узнал. Как звать, не помню, а фамилия — Прохоров, точняк. Он служил опером в Н-ском РУВД лет десять назад. Я за ним тогда ходил по заданию Управления собственной безопасности.

— И как?

— Уволили.

— Значит, хорошо ходил. Слушай, а он тебя не срисовал?

— Обижаете, Иван Макарович. Он же в наружке не служил ни дня, простой опер, да и то не из лучших. На «чайников» его навыков еще хватает, но опытного топтуна такому ни в жисть не обойти.

— А уж тебя-то и подавно, ты ж у нас не просто опытный наружник, а чуть ли не лучший, — заметил профессор, лукаво подмигнув Кузьмичу, однако тот никак на лесть не отреагировал. Хотя я точно знал, что Кузьмич свою работу любит и немало гордится собственным мастерством, он не проявил видимых эмоций и продолжал докладывать буднично, даже как-то небрежно, будто речь шла о совершеннейшем пустяке.

— Я и говорю, простой опер толкового топтуна не обойдет. Будьте спокойны, ничего он не заметил, а когда объект из гостиницы вышла и такси поймала, за ней поехал.