Книга Мародерские хроники - Олег Кожевников

Флюр умудрился подобрать кассету какого–то бравурного марша со звуками фанфар, музыка загрохотала так, что я ощутил боль в районе барабанных перепонок. Наблюдать за реакцией просыпающихся ребят было очень смешно. Особенно за Сергеем, он спал на верхних нарах и, когда подскочил, долбанулся о потолок кунга. Глаза при этом у него округлились и стали какие–то испуганные и беспомощные.

Быстрее всех сориентировался Саша, он посмотрел на наши смеющиеся лица, взял рюмку с коньяком и выпил ее. Потом, пока другие охали и задавали бессмысленные вопросы, с чувством закусил лимоном и спросил:

— Ну что, неужели повезло, и вы все–таки без нас обнаружили запасы солярки.

Рассасывая лимон, кислота которого обострила ощущения реальности, продолжил:

— Да, по–видимому, не только солярку! Однако в этом чувствуется рука Хана. Эй ты — любимец богов, давай, колись.

— Хреновый из тебя аналитик, — ответил Флюр, — первая твоя догадка ушла в "молоко", вторая — ближе к делу, но, все равно, какая–то мутная, так что у тебя остается последняя попытка реабилитировать свои аналитические способности.

И он злорадненько захихикал. Их пикировку прервал я, заметив:

— А что, Хан, Саня–то почти что прав! Про находки он сказал — сказал. Или тебе нужно, чтобы их перечислили подетально? А что касается топлива, то он не может же ожидать, что мы доверились твоему внутреннему голосу, который предрекает, что мы обязательно найдем топливо.

Потом я рассказал притихшим и, внимательно слушавшим меня ребятам из первой смены, обо всех итогах нашей работы. В это время наши дамы накрывали праздничный стол, несомненным его хитом стала слабосоленая селедка со свежесваренной картошкой. При виде этого блюда у многих просто отвалились челюсти. Кроме Флюра, никто не знал об этой его находке. А сам он, хитро глядя на Колю, сказал:

— Вот, учитесь — любители лазить по сейфам и капитанским каютам, как нужно находить действительно кайфовые вещи. А то нарыли какие–то сведения о грузе и рады до усрачки, а до реальных, нужных вещей — им и дела нет. Вот спрашивается — на кой черт нам нужна эта пшеница?

— Тупица! Это же мука, а дальше, любимый тобой хлеб, — воскликнул Коля.

— Сам дурак, — ответил Флюр. Потом, на секунду примолкнув, продолжил:

— Чем ты будешь молоть зерно? А даже если и сделаешь муку, как мы ее вывезем? Вездеходы все забиты под завязку и дополнительно, можно взять килограммов пятьсот, не больше. А я, к твоему сведению, одной муки нашел килограмм двести, да и разной крупы еще столько же и это, не считая консервов и других продуктов.

— Успокойся, Хан — вступил в разговор Саша.

— Все знают, какой ты великий следопыт! Но сведения, которые раздобыл Мастер, могут здорово облегчить нам жизнь. Теперь, когда мы знаем, что находится в трюме, можно совершенно безопасно пострелять из гранатомета по палубе, очищая ее от снега. Меня, почему- то, мучают сильные сомнения, что через машинное отделение мы доберемся до баков с соляркой. А тут, я думаю, штук десять гранат по корме, и верхняя часть палубы очищена. Это даст нам возможность без больших проблем добраться до одного из баков с топливом. Если же там не окажется солярки, то тогда нужно будет хорошо поработать. Придется снегоуборщиком откидывать снег до другого борта, там его скопится кубов пятьсот, не меньше. А это дня три плотной работы. Хорошо, что хоть льда здесь нет, наклон корабля сыграл нам на руку.

Разгоревшийся было спор о наших дальнейших действиях, притушил Сергей. Он, усевшись за стол, начал накладывать себе в тарелку картошку и селедку, при этом приговаривая:

— Спорьте, спорьте, "интели" несчастные! Все рабочему человеку — больше жратвы достанется. А потом, когда вы от голода и от своих амбиций ослабеете, приду я и устрою вам диктатуру пролетариата. Тогда быстро про все сомнения забудете — "пайку" в зубы и работать до седьмого пота. В мозгах–то быстро прояснится, поймете тогда — почем фунт лиха.

Услышав, а главное, увидев действия Сергея, все закончили споры, быстро расселись за столы и с жадностью начали поглощать эти изысканнейшие блюда. Минут десять за столом стоял только шум звякающих столовых приборов, да восхищенные вскрики и вздохи ребят.

Только тогда, когда разливали чай, раздались первые звуки речи. Это Володя и Игорь навалились на Флюра, выспрашивая его о найденных запасах продуктов и лекарств. Эти бессмысленные вопросы прекратил я, сказав:

— Ну что вы привязались к человеку, он обследовал только камбуз и кают–компанию и то, чтобы удивить вашу смену. Другие помещения никто из нашей смены практически и не осматривал. Все самое сладкое оставили до того момента, когда вы проснетесь. Так что, сейчас разобьемся на пары и будем методично обшаривать весь корабль.

Потом, обращаясь к Флюру, продолжил:

— А ты, Хан, давай, после обеда выполняй свое обещание — вскрыть люк в машинное отделение. И возьми себе в помощь Серегу, в случае чего — будет, кому помахать кувалдой.

Тут же раздался насмешливый голос Коли:

— Да, Хан, и не забудь поугнетать этого пролетария по полной программе, пора у него эти революционные настроения снимать.

Флюр, ухмыляясь, ответил:

— Не, Мастер, не могу, он же мой, можно сказать, брат. Малой — представитель пролетариев физического труда, а я — пролетарий боевого труда.

Коля не унимался и продолжал иронично выспрашивать:

— Слушай, тогда у вас Батя — классовый враг. Может того — к ногтю его? Устроите небольшую пролетарскую революцию, нас с Володей — на перевоспитание, в трудовой лагерь.

Флюр, уже еле сдерживая смех, произнес:

— Опять твои мысли идут куда–то не туда. Неужели ты не чувствуешь, что Батя нам тоже брат — он бывший пролетарий капиталистического труда. Даже ты, со своей гнилой психологией — наш брат. Для этого достаточно глянуть на твои мозолистые, с облезающей от морозов кожей — руки.

Вот под этот, прерываемый иногда смехом, треп, мы закончили наше чаепитие, и Саша, обращаясь к Флюру, сказал:

— Хан, заканчивай, теперь только ты держишь весь народ, без твоего взрыва никто даже на корабль сунутся, не может. Так что, хватит лясы точить, иди уже, вскрывай эту консервную банку. А я пока полезу, приготовлю все–таки гранатомет к работе. Думаю, мы быстро выясним, возможно, ли, накачать дизтопливо из машинного отделения.

Флюр встал со стула, картинно вытянулся, отдал честь и гаркнул:

— Яволь, герр бывший штабс–капитан!

Потом, повернувшись к нам, с неизменной своей ухмылкой, продолжил:

— Прошу пардону господа — труба зовет! Эй, мой верный Санчо Панса, вперед, на выход — нас ждут великие дела!

И, обращаясь ко мне, уже без ерничества, сказал:

— Батя, я думаю, вся эта операция займет от силы полчаса, так что все остальные имеют возможность эти полчаса посидеть в тепле. Когда можно будет выходить, наверное, вы услышите, а если нет, то, я думаю, возбужденный Малой вам скажет. Ставлю десять к одному, что после того, как мы вскроем эту дверь, он прибежит сюда хвастаться.