Книга Мои путешествия - Федор Конюхов

За «мольбертом»

27 декабря 1990 года

54°03’72’’ ю.ш., 83°28’14’’ з.д.

02:50. На горизонте впереди меня темные тучи. Я все всматриваюсь в даль — не увижу ли землю. Хотя это все напрасно. Еще очень много миль до Южной Америки, чтобы увидеть смутные очертания ее берегов. Но мне так хочется, чтобы они появились уже сейчас, что я подолгу смотрю вперед.

Паруса стоят хорошо, яхта идет спокойно. Сейчас можно сесть и порисовать. Заканчиваю картину «Лунная ночь». Когда была луна еще серпом на чистом небе, я сделал набросок. И сейчас переношу его на большой лист.

Но прежде чем расположиться за «мольбертом», вышел на палубу, посмотрел вокруг на все то, что меня окружает. Мне нравится вглядываться в эту величественную, да, именно величественную, картину, которая называется «Мир моих приключений». Как старики в деревнях сидят на завалинках и щелкают семечки, так и я сел на контейнер спасательного плота, спиной оперся на левый бакштаг, чтобы он не дал мне упасть за борт, а ногами — в переборку правого борта кокпита. В такой позе никакая коварная волна не вышибет меня из «Карааны», и в свое удовольствие я грыз вместо семечек арахисовые орехи и выплевывал скорлупки за борт.

Где она, истина?

28 декабря 1990 года

55°09’98’’ ю.ш., 75°36’51’’ з.д.

Два месяца длится мое плавание. Вчера вечером перешел на карту «Тихий и Атлантический океан, пролив Дрейка». До ближайшего острова Огненной Земли 150 миль — за сутки можно дойти. Но ветер плохой, не дает мне следовать курсом 85 градусов, сбивает на 70 градусов. Да еще дрейф в сторону суши. Есть от чего волноваться.

Погода проясняется. До этого шел снег с ветром. Точно пурга где-нибудь в центре России. В Северном полушарии это было бы нормально, по сезону — все-таки конец декабря. А в Южном полушарии декабрь — это лето. Но снег и здесь меня нашел.

12:40. Ветер немного заворачивает на норд-вест, а зыбь идет с юго-запада. «Караане» очень тяжело в таком случае идти по курсу. Здесь я нуждаюсь в Боге и Божьей помощи больше, чем кто-либо. Моя жизнь зависит только от Него.

Кто же он, Бог? Этот вопрос никто не разрешил и не познал до конца жизни в своем теле. Смерть — это телесное состояние человека. Но смерть не касается духовной стороны человеческой природы. Как вдохнул Бог свой дух в тело человека, так этот дух и возвратится к Богу.

15:30. Уже ночь. Убрал «носовой платок» и поставил свой новый стаксель, переделанный из триселя. Погода улучшилась. Раньше я себе не позволял в ночь увеличивать паруса. Но сейчас хочется побыстрее пройти этот пролив. Пока такая погода меня устраивает. Нет тумана, а то, что шторм — это ничего. Главное, чтобы не было урагана. Но есть еще одна причина увеличить ход. По моим подсчетам, завтра в ночь подойдем к островам Диего-Рамирес[63]. А хотелось бы их пройти засветло. Безопасней, да и землю увидеть хочется. Уже два месяца не видел ни клочка суши.

Заветная точка

29 декабря 1990 года

55°41’43’’ ю.ш., 72°34’03’’ з.д.

00:30. Включил «Навстар» — здесь надо чаще знать свое место на карте.

За кормой много птиц: буревестники, альбатросы и еще маленькие чаечки. Ветер крепкий, 25 узлов. Скорость «Карааны» 7 узлов.

Мне кажется, что здесь волны мельче, не такие, как в океане. Или это только кажется? Всегда, когда попадаешь в какое-то необычное место, ищешь что-то не такое, как везде. Все три раза, когда я подходил к Северному полюсу, я все время видел, что это вершина Земли. Все так же, как и в другом месте, тот же лед, тот же снег и небо. Но на полюсе чувствуешь, что ты на вершине Земли.

Я слишком долго ждал и мечтал пройти проливом Дрейка. И вот подхожу к той заветной точке, о которой знал с детства, но реально думать и готовиться к встрече с ней начал с 1972 года.

До мыса Горн осталось 300 миль. Я счастлив своей жизнью. Чтобы ни случилось сейчас, все равно я счастлив. Я трижды ступал на точку Северного полюса, в полярную ночь прошел через полюс относительной недоступности в Северном Ледовитом океане, а сейчас нахожусь на пути к мысу Горн. Господи, на все только воля Твоя! Спасибо Тебе за все, что Ты дал мне увидеть и познать!

Я чувствую, как воздух наполняется стонами душ моряков, что лежат на дне этого предательского пролива. Они предупреждают о беде, подстерегающей мореходов возле мыса Горн.

Земли не видно. Небо все в тучах, видимость плохая. Зарядил два фотоаппарата, может, все-таки прояснится.

10:20. Мыс Горн показывает свои зубы. Океан вспенился, скорость попутного ветра 50–55 узлов. Идет дождь, но не поймешь, тучи ли сеют воду или несутся со всех сторон брызги морской воды.

Барограф[64]поднялся, а сейчас начинает падать. Куда уж дальше падать?! Надо идти убирать штормовой стаксель и ставить «носовой платок». Но тогда нас могут догонять волны и заливать кокпит.

Вот что пишут в «Книге рекордов Гиннесса» о проливе Дрейка, через который нам с «Карааной» предстоит пройти. «На земном шаре самое мощное океанское течение — антарктическое циркулярное (околополярное) течение, или течение «Западный ветер», мощность которого, измеренная в 1969 году в проливе Дрейка, отделяющем Южную Америку от Антарктики, составляет 270 000 000 кубических метров в секунду, что почти в три раза превышает мощность Гольфстрима[65]. Ширина этого течения колеблется от 300 до 2000 километров, а точно установленная скорость движения воды на его поверхности составляет 0,75 км/час».

Что я ждал, то и получил. Выбросил плавякорь — покрышку от легкового автомобиля, но все равно яхта неуправляема. Ветер страшной силы, нельзя описать, 70–80 узлов. Мыс Горн встречает меня, как ему и положено встречать тех редких людей, которые решились прийти в его владения. Тут всегда штормовой ветер, а небо закрыто тучами. Это поистине преддверие ада, куда мы, грешники, непременно попадем.

Побывать в аду при жизни

31 декабря 1990 года

56°29’38’’ ю.ш., 67°15’26’’ з.д.