Книга Возьми мои крылья - Эмили Роуз

Бесстрастный тон скорее обнаруживал ту боль, которую доставляли ему воспоминания, чем скрывал ее. Кейт едва дышала, боясь, что Ралф прервет повествование и вновь замкнется в себе. Она подумала, что он, словно Прометей, прикован к скале прошлого цепями этой трагедии. Кейт могла только надеяться, что, разделив с ней свою скорбь, он сможет разбить эти цепи и разогнать хищных стервятников.

Чем это закончится для нее, она даже не осмеливалась думать.

— В Америке и Европе меня считали этаким плейбоем-автогонщиком, — продолжал Ралф свой рассказ, — которой не обходил стороной выпивку и азартные игры. То есть представлял собой «хороший материал для газет». Поэтому журналисты были не очень довольны, когда я объявил о помолвке — а случилось это в Штатах — и всеми силами старался дать им понять, что собираюсь изменить образ жизни. Они не поленились раскопать сведения о моих прежних «подвигах» и раздули их до такой степени, что помолвка с Линн грозила расстроиться.

Вполне в духе бульварной прессы, подумала Кейт и спросила, затаив дыхание:

— И что случилось потом?

— Я еле удерживался от того, чтобы не избить до полусмерти любого фотографа, оказавшегося поблизости. А они постоянно крутились вокруг меня в поисках сенсационных снимков — газеты платили за них бешеные деньги… И вот когда мне удалось уговорить Линн выслушать мои объяснения, это тут же стало известно газетчикам, которые устроили в прямом смысле засаду около отеля, где она тогда жила. Видимо, посчитав, что я собираюсь сделать наше примирение достоянием широкой публики, Линн не выдержала. Подъехав к отелю кружным путем, я увидел ее, выходящую через служебный ход. В следующую секунду возле нее затормозил «форд» и выскочивший оттуда мужчина, запихнул Линн внутрь. Затем машина на большой скорости рванула прочь.

— О боже! — воскликнула Кейт в ответ на дурные предчувствия, охватившие ее.

Лицо Ралфа побледнело: видимо, он подошел к заключительной части своего горестного повествования.

— Естественно, я устремился следом. Но по дороге «форд» потерял управление и, врезавшись в ограждение, взорвался. Опознать удалось лишь Линн, и то потому, что я оказался свидетелем катастрофы.

Глаза Кейт недоуменно расширились:

— Но ведь ты говорил, что тебя обвинили в убийстве твоей невесты.

— Газеты писали, что, если бы я не бросился в погоню за преступниками, разыгрывая из себе героя, а сообщил бы о случившемся полиции, им не пришлось бы ехать с огромной скоростью.

— Но ведь ты говоришь, что машина похитителей потеряла управление?

— Да, мне достаточно было одного взгляда, чтобы понять это. Но полицейские не нашли достаточных подтверждений моей версии. К тому же, когда все газетные заголовки кричат о том, что ты убийца, трудно самому не начать в это верить.

— И ты думаешь, что эта версия снова повторится в твоей биографии, написанной кем-то еще?

Взгляд Ралфа стал жестким:

— Да, потому что она гораздо более увлекательна, чем истинная. На самом деле я ехал даже не очень быстро, чтобы не вынудить злоумышленников совершить какую-нибудь ошибку. Я увеличил скорость, только когда увидел, что «форд» теряет управление, но было уже поздно: его занесло, и он врезался в ограждение.

— А потом полиция пришла к выводу, что ты постоянно ехал на огромной скорости? — спросила Кейт, уверенная, что так оно и произошло.

Ралф кивнул:

— Да. Долгое время я спрашивал себя, может быть, мне не следовало пускаться в погоню? Но с другой стороны, я боялся упустить драгоценное время… — Ралф с тоской взглянул в глаза Кейт: — Я даже не знал, Что она была беременна.

Кейт осторожно дотронулась до его руки:

— Ты делал то, что считал нужным. И в тот момент никого из журналистов поблизости не было. У них нет права осуждать тебя.

Он потерял так много, а досужие измышления привели к тому, что Ралф возложил на себя всю вину за случившееся. Неудивительно, что он предпочитал не встречаться с людьми ее профессии. Из-за них он прошел все круги ада. А сейчас это может повториться, если какой-нибудь любитель дешевых сенсаций вздумает написать его биографию.

— Прости, я не знала, — с усилием произнесла Кейт.

— Поскольку трагедия произошла в Штатах, сообщение о ней заняло немного места в разделах спортивной хроники местных газет. В противном случае твои коллеги собрали бы неплохой урожай.

Сердце Кейт заныло от чувства безысходности. В глазах Ралфа она принадлежала к тем самым людям, которые осаждали его в, момент ужасной трагедии, а потом публично обвинили в гибели невесты.

Когда она заговорила, голос ее звучал еле слышно:

— Спасибо, что рассказал мне об этом, Ралф. Я бы так хотела помочь тебе справиться с твоим горем.

Потом отвернулась и не оглядываясь пошла прочь. Вслед ей раздался голос Ралфа:

— Куда ты собралась?

— В дом. Мне нужно позвонить.

8

Еще несколько минут после того, как Кейт вошла в дом, Ралф продолжал стоять на месте, пытаясь обуздать свои чувства. Черт бы побрал эту женщину! У нее просто удивительная способность выводить его из себя. Он не собирался рассказывать ей о прошлом, но вдруг почувствовал необходимость поделиться с нею воспоминаниями, которые обычно не доверял никому.

Ралф не мог с точностью сказать, что за этим стояло. Он только хотел, чтобы Кейт была с ним. Однако если у него самого имелось множество причин похоронить себя в глуши, то у Кейт был настоящий талант и сила воли, чтобы преуспеть на своем поприще. Он не имел права просить ее остаться с ним. Но и не просить было почти выше его сил.

Но нет, Кейт заслуживала лучшей участи, и неважно, чего это будет стоить ему. А сейчас Ралфу ничего не оставалось, как выйти из оцепенения и войти в дом следом за ней.

Кейт постаралась справиться с охватившим ее смятением, после того как сообщила агенту о своем решении. Это не заняло много времени.

— Чего ты добиваешься, отказываясь от участия в конкурсе? Ты с ума сошла, ей-богу!

Последовала пауза, на протяжении которой ее собеседник пытался обуздать свое раздражение.

— Это из-за той статьи о тебе и Хойте? — наконец спросил он. — Я постараюсь добиться опровержения. Они напишут, что ты терпеть не можешь этого человека.

Кейт постаралась, чтобы голос ее звучал спокойно:

— Я бы согласилась на опровержение, но только не из-за Ралфа. — Она лгала, но не говорить же об этом Энджи!

— Тебя ведь не угораздило влюбиться в него? Этот человек живет, как самый настоящий отшельник. — После некоторого молчания он добавил: — Господи помилуй, да ты и впрямь, кажется, готова разделить его затворничество! Я знал, еще когда ты согласилась вместе с ним писать книгу, что это не к добру.