Книга Одержимый любовью - Лора Лэндон

– Ладно, – вздохнув, Селия встала. – Пойдем.

– Что значит «пойдем»? Если ты думаешь, что я пойду вместе с тобой…

– Конечно, а как же иначе. Ты моя лучшая подруга. Ты – моя…

– Я пойду в туалетную комнату. И пробуду там, по меньшей мере, минут тридцать. Или пока не прекратятся крики.

– Ты же не поступишь так! – Отчаяние Селии было настолько очевидно, что Аманда шумно выдохнула и покорно опустила плечи.

– Хорошо, Селия. Но ты в долгу передо мной, и когда-нибудь я потребую этот долг вернуть!

– Да. Да! А теперь давай пойдем туда. Ты просто отвлеки Хардли. Не дай ему убить меня. И не дай убить лорда Хейвуда.

Селия не могла поверить своим ушам, когда услышала ответ Аманды, выходя из ниши. Когда-нибудь она спросит у подруги, что означали эти слова.

Они вышли в холл, туда, где Хардли и Джонас стояли буквально на расстоянии вытянутой руки друг от друга.

Селия поняла, что это будет один из самых длинных вечеров в ее жизни. Она молилась, чтобы все они дожили до утра.

Когда Селия пригласила его послушать оперу в свою ложу, Джонас подумал, что Хардли либо не будет в театре, либо он знает об этом приглашении, и Селия каким-то образом вынудила брата согласиться. Но одного взгляда на удивленное лицо Хардли, когда они одновременно вошли в театр, оказалось достаточно, чтобы Джонас понял, что его присутствие здесь оказалось для герцога неприятным сюрпризом.

Джонаса охватило щемящее чувство безысходности. Он выругался про себя и приготовился к мучительному вечеру.

Пока он не закончится, Джонас будет получать удовольствие от того, что его присутствие здесь сегодня стало причиной хмурого выражения на лице Хардли.

Увидев, что с противоположной стороны холла в их сторону направляются Селия и ее подруга, Джонас шагнул им навстречу и улыбнулся.

В его улыбке не было ничего неискреннего. И это все благодаря Селии, отогревшей его душу. Она, черт возьми, оказалась уникальным человеком. Всякий раз, когда Джонас смотрел на нее, ему хотелось прикоснуться к ней, обнять ее, прижать и поцеловать.

– Леди Аманда, леди Сесилия, добрый вечер!

– Добрый вечер, лорд Хейвуд, – хором поздоровались с ним Аманда с Сесилией.

– Хардли, добрый вечер.

– Хейвуд, я не знал, что ты присоединишься к нам сегодня вечером.

– Не знал? – удивленно поднял брови Хейвуд, стараясь придать лицу снисходительное выражение.

– Нет, не знал, – сурово посмотрел в сторону сестры Хардли.

– Вы слушали «Травиату» раньше, ваша светлость? – вступила в разговор Аманда, заставляя Хардли отвести убийственный взгляд от сестры.

Но и взгляд на подругу сестры не изменил выражения лица Хардли.

– Раньше не слушал, но с произведениями Верди знаком. В прошлом году, путешествуя по Италии, я побывал на «Риголетто».

Хардли вновь повернулся к сестре, намереваясь что-то сказать, но Аманда вновь его опередила, задав новый вопрос.

– И что, «Риголетто» произвел на вас такое же сильное впечатление, как и на всю Европу?

Хардли с такой досадой посмотрел на Аманду, что все остальные молодые девушки на ее месте бросились бы на поиски укрытия, но Аманду этот взгляд, похоже, ничуть не задел.

– Пожалуй, нет, сильного впечатления это произведение на меня не произвело. На мой вкус Верди слишком эмоционален.

Леди Аманда улыбнулась Хардли, хотя улыбка получилась скорее снисходительная, чем искренняя. И слова, которыми она ее сопроводила, только подтвердили это.

– Почему это меня не удивляет?

Джонас чувствовал, как заводится Хардли. Ярость буквально закипала в нем. Было понятно, что Аманда намеренно отвлекает внимание Хардли, и мысль о том, что она играет роль миротворца, поразила и развеселила Джонаса. Какой смелый поступок с ее стороны. Или, наоборот, безрассудный.

– А вам понравился «Риголетто», леди Аманда? – восхищаясь ее мужеством, спросил лорд Хейвуд.

– На самом деле да, очень понравился. Некоторые арии кажутся мне душераздирающе страстными. Правда потом мне объяснили, что причина кроется в моем сердце. Оно делает меня необыкновенно восприимчивой к таким эмоциям.

– В противоположность людям, у которых, по всеобщему мнению, нет сердца? – процедил сквозь зубы Хардли.

– Я думаю, – лучезарно улыбнулась ему Аманда, – вы все превосходно понимаете.

Несколько бесконечно долгих секунд мужчины смотрели друг на друга, потом Хардли перевел взгляд на Аманду. Она только пожала плечами в ответ и улыбнулась. Джонасу хотелось громко рассмеяться, но он понимал, что такая реакция лишь добавит масла в уже и без того взрывоопасную ситуацию.

Хардли быстро переключил свое внимание на леди Аманду, как будто не мог допустить, чтобы последнее слово осталось за ней. Но было слишком поздно. Подруга Селии рассуждала о красоте других произведений Верди.

Джонас решил не обращать внимания на враждебность, исходившую от этих двоих. Зачем ему тратить свои силы на герцога Хардли, когда у него есть возможность провести несколько часов рядом с Селией?

– Могу я проводить вас в ложу вашего брата? – спросил он, протягивая Селии руку.

Она улыбнулась и положила свою ладонь поверх его руки.

У Джонаса подпрыгнуло сердце.

– Наверно, мне следует объяснить поведение брата, – начала Селия.

– В этом нет необходимости, – остановил ее Джонас. – Я знаю вашего брата почти столько же, сколько и вы, и прекрасно понимаю, что управляет его эмоциями.

– Вы говорите о Мелисент. – Селия оглянулась назад, где ее подруга все еще разговаривала с Хардли, не выпуская его из своей ловушки.

Джонас проследил за ее взглядом и отметил, что дискуссия между этой парочкой приобретала все более агрессивный характер.

– Да, я о Мелисент.

– Все всегда возвращается к Мелисент, правда?

– Да, каким-то образом ей удается дотягиваться до нас из могилы и причинять неприятности.

– Кстати, о Мелисент, – продолжала Селия. – Я намерена кое о чем вас предупредить.

– Предупредить меня? – остановился на пути к лестнице Джонас.

– Да, это касается матери Мелисент. Если так случится, что вы окажетесь на одном приеме, пожалуйста, старайтесь избегать общения с ней. После смерти дочери она потеряла ощущение реальности.

Джонас с сожалением кивнул. Леди Канделл, как и Хардли, боготворила Мелисент и, вне всякого сомнения, с трудом примирилась бы со смертью дочери.

– На балу у леди Фартингтон, – продолжала Селия, – она настаивала, что Мелисент приехала вместе с ними, и отказывалась уезжать домой без дочери. В конце концов лорд Канделл убедил жену, что Мелисент уже уехала.