Книга Эльфийские хроники - Жан-Луи Фетжен

Принц с трудом сглотнул слюну, а затем, почувствовав на себе испытующий взгляд отца, прокашлялся и напустил на себя самоуверенный вид.

— Успокойся, — пробурчал Кер, глубоко вздохнув. — К тому моменту, как ты достигнешь еще только половины моего нынешнего возраста, ты наверняка получишь десять или двадцать подобных сообщений, но так и не услышишь рычания ни одного гоблина — кроме тех, которых держат в клетках и показывают всем желающим…

— Ты хочешь сказать, что этот барон из Бассекомба лжет?

— Нет, он не осмелился бы этого делать… Но я знаю Кетилла, старосту деревни Сейдерош. Он — сукин сын, вор и пройдоха. А еще он силен, как бык. Возможно, он придумал все это, чтобы напугать этого труса Вефрельда и тем самым вынудить его удрать из Бассекомба и оставить город без защиты. Тогда Кетилл смог бы захватить имеющееся там зерно и пиво — как раз перед началом зимы… Возможно, он и в самом деле видел отряд орков или толпу троллей, занимающихся грабежом, и тогда получается, что либо Кетилл стареет и впадает в панику, либо этот отряд был слишком многочисленным для него, и он подумал, что если он сумеет растревожить нас, то мы пойдем и изрубим их на куски вместо него…

— Возможно, это были тролли, — пробормотал принц. — Говорят, от одного только их вида холодеет кровь в жилах и что они пожирают своих пленников живыми. А вот орки… Мне трудно себе представить, чтобы варвары спасовали перед орками!

— Тебе не стоит их недооценивать. Один орк не опаснее волка или бешеной собаки, но они никогда не ходят в одиночку. Если видишь одного орка, это означает, что где-то рядом за скалами или в какой-нибудь пещере притаилась еще сотня орков, готовых выпустить в тебя кучу отравленных стрел. Сражаться с ними — дело не из приятных…

Старый король покачал головой, чтобы отогнать от себя давнишние неприятные воспоминания. Отец и сын оба на некоторое время замолчали. В воцарившейся тишине стало слышно, как снаружи завывает ветер. Стражники, находящиеся на открытом воздухе, продрогли, наверное, аж до мозга костей.

— А может, он сказал правду, — нарушил молчание принц.

— Что-что?

— Возможно, этот Кетилл и в самом деле видел, как какое-то войско проходит через Пограничную область…

— Зимой — вряд ли… Монстры боятся холода. Они живут в стране раскаленных углей и лавы, совсем рядом с первородным огнем, из которого они и родились — как, впрочем, и все остальные живые существа, если верить легендам…

— Нет, не из него, если верить монахам, отец.

— Ну да, монахам… Разумеется.

Кер, скинув с плеч меховую накидку, резко поднялся и подошел быстрыми шагами к столу, который был отодвинут со своего обычного места к стене. Поскольку в зале было темно, он не сразу нашел на этом большом столе кувшинчик с пивом и бокал.

— Ты отправишься туда, — сказал король, выпив пива. — Возьми с собой два отряда по двадцать рыцарей — те, которыми командуют баннереты Драган и Гэдон… Подумай, что тебе понадобится для похода, который продлится около месяца. Завтра ты отправишь конных лучников, чтобы они разведали для тебя путь, а также самых быстрых посыльных, чтобы они сообщили в Бассекомб о вашем прибытии. А я еще прикажу отправить голубей с кольцами. Так будет надежнее…

Пеллегун тоже подошел к столу. Его лицо засветилось такой большой радостью, что старый король счел нужным поумерить его энтузиазм.

— Не надо устраивать там никаких сражений. Если ты увидишь, что ситуация и в самом деле серьезная, пришли ко мне всадников с известием об этом, а сам запрись в крепости. Я прибуду туда со всем королевским войском менее чем через неделю… Ты меня понял?

— Я понял, отец.

Кер посмотрел куда-то в глубину зала и слегка помахал рукой одному из силуэтов, неясно виднеющихся в темноте.

— Аббон! — позвал он.

Гигант отделился от стены и, неуклюже шагая, подошел к тому месту, где его осветил огонь, пылающий в камине.

— Да, Ваше Величество?

— Ты должен будешь оберегать принца, как никогда раньше. Вы отправитесь в поход. Я рассчитываю на тебя: мой сын должен вернуться живым и здоровым.

— Отец, — вмешался Пеллегун, — мне кажется, что я смогу позаботиться о себе и сам!

— Да, конечно…

Кер улыбнулся и похлопал сына по плечу, а затем медленно повернулся и снова уселся перед камином. Когда Пеллегун уже уходил из зала, на пороге его остановил голос отца:

— Монахи… Их послушать — так весь мир принадлежит нам, в том числе и потусторонний мир! Ты правильно делаешь, что слушаешь их, но не верь всему, что они говорят. Религия придумана для простолюдинов. Не для королей…

— Мы и так уже потеряли довольно много времени!

Все посмотрели на Итилиона, который, ничуть не смущаясь, поднялся и — хотя и был небольшого роста — сумел посмотреть сверху вниз на членов совета эльфов, рассевшихся вокруг большого дуба, который рос в самом центре поляны.

— Вы сами слышали стенания леса во время Альбана Эльведа. Деревья, животных, саму землю охватил страх. Эта ранняя зима — нечто ненормальное. Вы почувствовали это не хуже меня.

«Зеленый эльф» замолчал и обвел сидящих внимательным взглядом. Большинство членов совета с обеспокоенным видом опустили глаза. Старая Нарвэн что-то бормотала и — похоже, в знак согласия — слегка кивала головой. Морврин выдержал взгляд Итилиона, чувствуя раздражение из-за того, что он осмелился повысить голос. Что касается королевы, то выражение ее лица по-прежнему было доброжелательным и любезным. Она сидела с выпрямленной спиной, положив ладони на свои обнаженные бедра, синевато-бледный цвет кожи которых, похожий на цвет снега, покрывшего все вокруг тонким слоем, резко контрастировал с коричневатым цветом опавших листьев, покрывающих землю под кроной большого дуба.

— Я рассказал вам о том, что делают люди на краю леса, — снова заговорил Итилион. — Они рубят деревья, сжигают их аж до пней, пашут землю, чтобы засеять ее зерном, строят дома… Они так рано или поздно доберутся и до самого сердца Элианда, если вы не станете ничего предпринимать!

— Не об этом сетовал лес, — пробормотал менестрель Ольвен. — Он боится чего-то другого…

— И что же тебе об этом известно? Вы в течение уже многих лун ничего не делаете, а вот нам все время приходится сражаться!

На этот раз первым из «высоких эльфов» отреагировал не Морврин, а Гвидион: он, чтобы привлечь к себе внимание, поднял руку.

— Рестан анод Итилион этхелинг, рестан не эгл…

Для тех, кто его услышал, звучание голоса старого друида было всего лишь шепотом, однако даже и этого еле слышного шепота хватило для того, чтобы всех успокоить. А вот на властелина Высокого Леса эти слова подействовали так сильно, что он шлепнулся задом на землю и долго сидел так с ошарашенным видом.

— Люди поступали плохо, и я считаю, что нужно брать в руки оружие и защищать лес, — сказал Гвидион с таким видом, как будто ничего не произошло. — Однако Итилион ошибается, когда он думает, что лес боится именно людей… Вспомните о нападении черных волков…