Книга Путинские качели - Алексей Пушков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нам давно пора понять: тогда как мы все рвемся на Запад, нас там хотят видеть только в очень ограниченных дозах — и только по необходимости. Нужна была наша поддержка по Афганистану — говорили о союзе. Теперь операция возмездия позади — и мы уже не так нужны. И можно даже демонстративно выйти из ПРО, чтобы напомнить русским, кто есть кто в современном мире.
Попахивает цинизмом? Разумеется. А вы как думали?
Первое, что мы услышали, приземлившись на территории военных действий — то есть в Нью-Йорке, так это то, что в ближайшие два-три дня произойдет новый террористический акт. ФБР предсказала это с 90-процентной вероятностью, утверждая, что есть достоверная информация. Но ничего, сравнимого с 11 сентября, не произошло. Правда, сибирская язва тем временем дошла до Вашингтона.
Столица США сейчас необычная притихшая и полупустая. На улицах непривычно мало людей, почти нет туристов. Пусты популярные скверы и парки, полупусты обычно бурлящие гостиницы. Пенсильвания-стрит перекрыта на подъезде к Белому дому огромными бетонными блоками, вокруг резиденции президента США бетонные надолбы, чтобы к ней не прорвался начиненный взрывчаткой грузовик. Людей к ограде пропускают, но под пристальными взглядами десятков агентов секретной службы и конных полицейских. Бетонными перекрытиями окружены и все улицы, подступающие к Капитолию — зданию конгресса США.
Однако бетонные блоки не смогли помешать бацилле антракса — так по-английски звучит сибирская язва — проникнуть вовнутрь. Первым актом бактериологической войны против американской власти стало письмо со спорами язвы, которое по неосторожности раскрыла неопытная стажерка в офисе сенатора Дэшла.
У нас должен был быть обед с ведущими республиканцами в здании Капитолия, но он состоялся далеко за его пределами. Встревоженные конгрессмены объяснили, что споры сибирской язвы могли проникнуть в вентиляцию и разнестись по всему огромному зданию.
Сейчас Америка напугана как никогда, а слово «антракс» звучит намного чаще, чем слова «свобода» или «демократия».
20. 10. 2001
Есть версия, что самолет террористов не был направлен на Белый дом лишь потому, что они не сумели правильно определить его местонахождение с воздуха.
Во всяком случае, над центром Вашингтона кружил угнанный террористами «боинг», который затем был направлен на Пентагон.
В полной неготовности к чрезвычайной ситуации оказалось и Федеральное авиационное управление, которое отвечает за безопасность авиамаршрутов в США. Хотя на экранах радаров два «боинга» в течение 15 минут вели себя совершенно неадекватно, служба спохватилось лишь тогда, когда второй самолет врезался во вторую башню Всемирного торгового центра. Хотя первая атака на центр произошла за сорок минут до атаки на Пентагон, в вашингтонском небе не оказалось ни одного истребителя, дабы защитить американскую столицу от террористов — и служащие Пентагона в бессилии смотрели, как штаб-квартиру министерства обороны таранит самолет-убийца.
В создавшейся неразберихе американская авиация чуть ли не сбила самолет генерального прокурора Соединенных Штатов Джона Эшкрофта, срочно возвращавшегося в Вашингтон…
Путин закончил холодную войну в Берлине.
Берлинской стены нет вот уже 12 лет, но незримая стена между нами и Европой еще сохраняется. Именно эту стену психологического отчуждения и недоверия решил разрушить Владимир Путин, выступая в бундестаге. По всеобщему признанию в Германии, это была историческая речь, которая продвинула отношения России и Запада на качественно новый уровень.
Итак, Владимир Путин открыл новую главу в отношениях России с Германией, всей Европой и Западом в целом. Однако готов ли Запад тоже открыть новую страницу в отношениях с нами? Или мы делаем это, так сказать, односторонне, листая лишь свою собственную книгу? Что конкретно изменится в политике Запада на самых болезненных для нас направлениях? Оптимисты считают — изменится многое.
Пока Владимир Путин — в ответ на свое решительное движение в западном направлении — услышал заявление канцлера Шредера, что Западу пора пересмотреть свое отношение к политике России в Чечне. Это уже кое-что, однако — это всего лишь общее заявление, которое, к тому же, вызвало большие споры в Германии. По мнению многих, одно дело война против талибов и бен Ладена, и совсем другое — против чеченских повстанцев, а атака на Нью-Йорк и действия чеченских боевиков — разные вещи.
Вполне очевидно, что сейчас на Западе будет приглушена критика наших действий в Чечне. Однако означает ли это глубинное изменение западной позиции или тактический маневр, остается неясным. Оптимисты отмечают, впрочем, и возможность более важных сдвигов: а именно, что благодаря политике Путина, вопрос о вступлении России в НАТО из чисто гипотетического превращается в вопрос практический.
Однако пока это все лишь благие пожелания. Хотя газета «Вельт» в дни визита писала, что Путин выступал в бундестаге «почти как многолетний союзник, словно Россия уже давно стала членом НАТО», пока в Германии господствует более сдержанная позиция — и явное нежелание брать какие-либо обязательства в адрес России.
Да, наш президент растопил сердца большинства германских политиков, но достучался ли он до их умов? В Берлине Путин, с нашей стороны, закончил холодную войну. Но закончил ли ее Запад?
2002 г.
Мне понятно желание благоразумных российских политиков и экспертов найти выход из того тупика, который неизбежен в отношениях России и НАТО, если альянс будет постоянно расширяться, оставляя за бортом Россию. Однако надо ли искать выхода в иллюзиях? НАТО никогда не пригласит Россию в альянс, потому что в этом случае оно передаст инициативу в руки России. То есть мы будем решать, присоединяться нам к альянсу или нет. Именно поэтому нам всегда отвечают из Брюсселя: мы никого не приглашаем в альянс, на вступление к нам подают заявки, а мы их рассматриваем.
Теперь представим себе, как будут развиваться события, если нам намекнут, что нас готовы принять в альянс. Мы подаем заявку. Нас держат в предбаннике годами, пудря нам мозги, и никогда — во всяком случае, в обозримой перспективе — не примут в НАТО. Мы превращаемся в заложника собственного желания вступить в клуб, где нас никто не ждет и никто не хочет видеть. Наша внешняя политика нейтрализована: мы не сможем возражать ни против приема в НАТО ни одной страны, поскольку сами стоим в очереди.
Теперь — о том, почему нас не примут в НАТО. На то есть три главные причины. Причина первая. Вступление России в НАТО уничтожило бы альянс в его нынешнем виде, к чему не готовы ни американцы, ни европейцы. Прием России означал бы конец альянса как основного инструмента американского присутствия и влияния в Европе. Внутри НАТО образовался бы второй ядерный полюс — не равновеликий США, но достаточно весомый, чтобы поставить под вопрос американское лидерство в НАТО. Америка на это не пойдет никогда. Тем более это невозможно при нынешних настроениях новой администрации.
