Книга Великий главнокомандующий И. В. Сталин - Юрий Мухин

Потом сказал:

— Я ничего не могу предпринять, пока не получу документ. Вопрос слишком серьезный. — И хлопнул ладонью по столу: — Все! На этом закончим».

Как видите, Кирпонос требовал в бумажном виде приказ, который обязан был дать сам безо всяких начальников. Каков педант!

Ну как же, скажут умники, а потом бы на Кирпоноса свалили вину за оставление Киева, вот он и требовал письменного указания, чтобы в этом случае бумагой оправдаться. Во-первых, будь Кирпонос хоть немного порядочным человеком, он бы в этот момент думал не о собственной заднице, а о тех 300 тысячах советских солдат, гибель которых он приближал и приближал. Во-вторых, такие полководцы РККА, как Кирпонос, когда речь идет об их шкуре, плевать хотели на Сталина и его приказы. Ниже вы это увидите, а сейчас еще об одной причине, по которой Кирпонос не давал своим войскам приказ. Баграмян продолжает.

«Вечером 17 сентября в Москву была отправлена радиограмма следующего содержания:

«Главком Тимошенко через заместителя начальника штаба фронта передал устное указание: основная задача — вывод армий фронта на реку Псел с разгромом подвижных групп противника в направлениях на Ромны, Лубны. Оставить минимум сил для прикрытия Днепра и Киева.

Письменные директивы главкома совершенно не дают указаний об отходе на реку Псел и разрешают взять из Киевского УР только часть сил. Налицо противоречие. Что выполнять? Считаю, что вывод войск фронта на реку Псел правилен. При этом условии необходимо оставить полностью Киевский укрепленный район, Киев и реку Днепр. Срочно просим ваших указаний». Видели, какой умник?

* * *

Любой отвод войск проводится этапами — войска переходят с одного промежуточного рубежа обороны на другой, пока не доберутся до заданного. До реки Псел таких промежуточных рубежей могло быть с десяток, скажем, они могли быть и на реке Сула, и на реке Хорол. Так, Кирпонос даже на первый промежуточный рубеж не собирался отводить войска, пока ему точно и письменно не укажут последний! Начальнику штаба фронта генералу Туликову уже только за эту телеграмму нужно было Кирпоноса пристрелить и взять командование на себя. Но, как утверждает Баграмян, они с Тупиковым уговаривали и уговаривали Кирпоноса, пока барин не смилостивился и все же 17-го вечером подписал приказ во исполнение приказа, данного 16 сентября Тимошенко.

«Посоветовавшись с Тупиковым, Бурмистенко и Рыковым, командующий приказал поставить армиям следующие задачи: 21-й— к утру 18 сентября сосредоточиться на рубеже Брагинцы, Гнединцы (юго-восточнее Прилук) и главными силами нанести удар на Ромны, навстречу 2-му кавалерийскому корпусу; 5-й — частью сил прикрыть отход 21-й армии с запада, а остальными нанести удар на Лохвицу; 26-й — создав ударный кулак из двух дивизий, наступать на Лубны; 37-й — вывести войска из киевского укрепрайона на левый берег Днепра, создать из них ударную группу и прорываться на Пирятин и далее на восток, составляя арьергард сил фронта; 40-й и 38-й — ударить с востока навстречу главным силам фронта в направлениях на Ромны и Лубны.

Генерал Тупиков набросал на карте план отхода войск и приказал мне внести необходимые изменения в заранее подготовленные штабом боевые распоряжения армиям.

Но передать эти документы адресатам было уже нелегко. С большими трудностями мы довели их только до командующих 5,26 и 40-й армиями. Со штабами 21-й и 37-й армий связи не было даже по радио. Мы послали в Киев двух старших офицеров на автомашинах. Они не смогли пробраться в город и, видимо, погибли в пути. Лишь несколько позднее нам удалось через штаб главкома известить 37-ю армию о необходимости пробиваться на восток.

В 21-ю армию был направлен мой заместитель полковник Захватаев, который должен был вручить приказ генерал-лейтенанту В.И. Кузнецову и отходить вместе с его штабом.

К нашему счастью, почти вся авиация фронта и основная часть фронтового тыла своевременно были перебазированы за реку Псел, и мы в эту трудную пору могли не отвлекаться на организацию их выхода из окружения». (Заметим, что Кирпонос только что послал Сталину радиограмму, чтобы тот сказал точно: на Псел выходить или не на Псел, а оказывается, тылы фронта и авиация уже давно были за это речкой.)

Итак, пустяк Кирпонос сделал — дал-таки приказ, хотя и поздно. И вот только теперь у него и его штаба начиналась настоящая работа — нужно было организовать исполнение этого приказа, т. е. дополнительными распоряжениями, ввиду меняющейся обстановки, организовать, чтобы все армии фронта этот приказ исполнили, срезали клинья прорвавшихся в тыл фронта немцев, окружили их и уничтожили, а сами отошли на реку Псел. Ведь в армии ответственность за исполнение приказа лежит на том, кто его дал, в данном случае — на Кирпоносе и штабе фронта.

И посмотрите, что творит Кирпонос и его штаб!

Баграмян пишет: «Военный совет и штаб фронта тронулись в путь в ночь на 18 сентября. Было решено пробиваться через Лохвицу. Для большей маневренности управление фронта разделялось на два эшелона. Я следовал в первом эшелоне, в который входили Военный совет, основная часть штаба, политуправление, начальники родов войск и служб».

Как это вы «тронулись в путь»?! А фронтом кто будет командовать? «Дед Пихто!» — отвечает мне с того света Баграмян и начинает горестный рассказ о трагической судьбе штаба Юго-Западного фронта. Нет, не будем спешить и рассмотрим сначала это сообщение.

Во всех армиях и во все времена первые, кого стремится убить противник, это командиры. И стремится это сделать по простой причине — противника без командиров можно бить по частям. Если бы Гитлер поручил какому-нибудь Скорцени уничтожить управление Юго-Западным фронтом и тот бы это исполнил, то получил бы минимум Рыцарский крест. А Кирпонос «забесплатно» уничтожил управление своего фронта, причем для этого ему не потребовалось никакого письменного приказа Сталина, поскольку никакой Сталин или Тимошенко не давали ему приказа «выходить из окружения». Это вопиющий по своей наглости акт измены Родине и воинскому долгу!

Теперь второй вопрос — а куда это они «тронулись в путь»? «В Лохвицу», — скромно отвечает Баграмян. А что вам там делать? — возникает следующий вопрос. Ведь в Лохвице уже три дня как укрепились немцы. А приказ 5-й армии о наступлении на Лохвицу вы, Кирпонос и штаб, передали несколько минут назад, значит, войска 5-й армии получат его, если получат, только к утру, а когда сосредоточатся для исполнения этого приказа — еще неизвестно, а когда начнут исполнять, то им до Лохвицы с боями еще идти и идти. А штабу фронта на автомашинах до Лохвицы три часа пути. Так, повторю, что было делать в ночь на 18 сентября штабу фронта в Лохвице?..

* * *

Итак, штаб Юго-Западного фронта, находясь среди своих войск и не испытывая никакого давления со стороны немцев, вдруг начал удирать от своих войск к немецким. Почему?

Но, правда, на вопрос, что делать в Лохвице, Баграмян отвечает и неизвестно, краснел ли он от стыда при этом. Оказывается, в Лохвице есть мост через реку Сулу, а штаб удирал на автомашинах и Сулу мог пересечь только по мосту, вот Кирпонос и поехал в Лохвицу. Видите, как все просто! Да, но есть маленький вопрос — чтобы переехать мост через Сулу у Лохвицы, надо было получить разрешение у немцев, а немцы что, это разрешение Кирпоносу уже дали?