Книга В плену теней - Мари Кирэйли

– О Линне? – Он казался изумленным. – С какой стати?

– В силу ряда удивительных совпадений я причастна к истории вашей сестры и хочу использовать ее в качестве сюжета своего нового романа. Мне требуется на это ваше разрешение.

– Понимаю. – Если он и любил Линну, если память о ней причиняла ему боль, он ничем не выдал себя. – А что это за совпадения?

Хейли рассказала Луи де Ну о комнате, рисунке и частично о том, что поведал ей Берлин. Сны описывать не стала.

– Вы собираетесь упоминать нашу фамилию? – спросил он.

– Нет, хотя, если быть откровенной, в книге будет немало деталей, по которым читатель, наслышанный о трагедии Линны, сможет догадаться, на чем основан сюжет.

– Мое разрешение необходимо? – спросил он тем же бесстрастным тоном, словно речь шла не о члене его семьи, а о постороннем человеке.

– Нет, но я хотела бы иметь его.

– Это честно и гораздо более милосердно, чем поведение репортеров в то время, когда убийство Линны волновало едва ли не всю страну. Скажите, а как вы собираетесь трактовать ее смерть?

– Как финал трагической любви. Морган любил вашу сестру. Каким бы ни был истинный мотив убийства, я собираюсь писать художественное произведение и расставлю акценты по-своему.

– Вы разговаривали с ее мужем? – Впервые в голосе де Ну послышалось хоть какое-то чувство, скорее всего отвращение.

– С ее бывшим мужем? К моменту своей смерти она уже не была его женой.

– Это не имеет значения. Карло ваше замечание не понравилось бы. Это предостережение, мисс Мартин, помните о нем.

Хейли старалась очень точно подбирать слова, желая быть уверенной, что произведет на де Ну именно то впечатление, на какое рассчитывала.

– Мне не важно мнение мистера Буччи о моей книге. Меня заботят лишь ваши чувства. И я хотела бы получить разрешение именно у вас.

– Могу я подумать до завтра? А еще лучше – могу я пригласить вас сегодня поужинать? Если вы собираетесь вникать в… дела моей сестры – давайте это назовем так, – я бы хотел знать о вас немного больше.

– Это справедливо. Я свободна вечером.

Он написал свой домашний адрес на обороте визитной карточки и вручил ей. Адрес был известен Хейли, но она ничего не сказала. Хотя она и не чувствовала, что этот человек опасен, холодная отстраненность Луи де Ну казалась неприятной и странной. Адвокаты обязаны уметь скрывать чувства, но Луи и Линна были очень близки. Даже если они разошлись в какой-то момент, чувства должны были остаться.

В реальности, казалось, произошел сдвиг, когда Хейли, пройдя через чугунные ворота дома де Ну, поднялась на белое крыльцо и через дверь вошла в свой сон. Однако, оказавшись внутри, она обнаружила, что сходство с прошлым исчезло.

Стены, некогда оклеенные обоями с рисунком в виде ирисов, теперь были выкрашены белой краской. Газовый камин из маленькой гостиной убрали, на его месте красовалась облицованная бело-голубой плиткой голландская печь. Темные полированные полы отциклевали и покрыли нежно-голубой атласной краской. А великолепные резные деревянные украшения арочных проемов расписали под мрамор: по серому полю шли розовато-лиловые и серебристые прожилки. Дизайн изменили столь радикально, что было понятно: цель у хозяина могла быть лишь одна – сделать так, чтобы эти комнаты ничем не напоминали прошлого.

Только лестница осталась прежней – черные лакированные столбцы, перила из светлого дуба. Хейли едва успела бросить взгляд вокруг себя, как де Ну повел ее через столовую и огромную кухню с дубовым, облицованным кафелем рабочим столом-островом посередине в просторную комнату-солярий в задней части дома.

Хотя пристроена комната была скорее всего недавно, она не нарушала очаровательного стиля старого дома. Во внешней стене – три высоких арочных окна с резными деревянными рамами. В пролетах между ними – более узкие окна с витражами в виде геометрического рисунка. Комната освещалась мягким светом газовых светильников, без сомнения, призванных давать отдых глазам Луи де Ну. Хейли прошла по красному черепичному полу к чудесному цветнику, полюбовалась завязывающимися бутонами орхидей и пышно цветущими азалиями. Выглянув из-за цветов в сад, она увидела, что и там горят светильники. От чужих глаз сад защищала высокая каменная стена.

Неподалеку от двери черного хода стояли две плетенные из бамбука скамейки и столик со стеклянной столешницей, на которой лежала ее книга «Как умирал Аарон». Хейли хотелось узнать, что думает о книге Луи, но она не спросила. Возле двери, ведущей в кухню, располагались ажурные белые чугунные стулья и такой же квадратный столик с бутылкой вина в ведерке со льдом.

– Какая чудесная комната, – сказала Хейли.

– Благодарю вас. Я пристроил ее в прошлом году, – ответил де Ну тем же бесстрастным голосом, каким говорил днем о смерти сестры.

– Вы сами все придумали?

– И почти все сделал сам. Мне нравится быть исключением из правила, гласящего, что интеллектуалы ничего не умеют делать руками.

Остроумное замечание было произнесено без всякой интонации.

– Удивительно, что у вас хватает на это времени, – заметила Хейли.

– У меня небольшая практика. Не вижу резона увеличивать свое состояние, раз мне не на что его тратить – у меня нет наследников. Что же касается известности, то мой отец позаботился о том, чтобы ее хватило на несколько поколений. – Произнося это, он быстро вынул пробку из бутылки, разлил вино по бокалам, взял свою тарелку и жестом пригласил Хейли сделать то же. Они проследовали на кухню, где на множестве блюд их ожидали деликатесы, в том числе лосось, сваренный в укропной воде.

– Вы еще и прекрасно готовите, – заметила Хейли.

– Иногда. Но чаще я ужинаю вне дома. Люблю местную кухню. А вы? Мы, креолы, так же примитивны, как и наша кухня. Такое можно встретить лишь в тех местах, где люди собирают мелких ракообразных и высасывают из них мясо.

Его улыбка выдавала неуверенность и ту же внутреннюю слабость. «Неужели он настолько болен?» – подумала Хейли.

– Варварский обычай, вам не кажется? – спросил де Ну.

Наполнив тарелки, они вернулись в солярий. Поставив свою тарелку на стол, он отодвинул стул для Хейли. Его рука коснулась при этом ее обнаженного плеча, и она едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть. Несмотря на свою привлекательность, Луи де Ну не был мужчиной, чье прикосновение могло оказаться приятным Хейли.

За ужином она смеялась его остроумным замечаниям, сосредоточив все свое внимание на нем – не из любопытства, а из осторожности. Похоже, он не возражал против ее вопросов о Линне и отвечал на них с удивившей Хейли искренностью.

– Многие годы я был обречен жить во тьме, мисс Мартин…

– Зовите меня, пожалуйста, Хейли. Я выросла на Среднем Западе. У нас там не принято церемонничать, особенно за ужином.