Книга Темное зеркало - Соня Мэсси

— Преподобный Тэггерти, я ничего не хочу слушать. Сейчас не время вступать в диалог.

— И тем не менее, мисс Найт, я вынужден снова взывать к вашей совести и здравому смыслу. Вы перешли все границы дозволенного, вы катитесь в опасную пучину безнравственности.

— Позвольте нам катиться туда, куда нам хочется! — усмехнувшись, громко воскликнула Кассандра. — Отойдите, дайте нам пройти!

— Не вмешивайтесь, когда я разговариваю с мисс Найт! — строго сказал преподобный Тэггерти, и неожиданно один из протестующих схватил Кассандру за рукав.

— Руки прочь! — крикнула она. — Тэггерти, если вы сейчас же не уберетесь и не прикажете своей пастве…

— Как вы смеете так грубить человеку, которому сам Господь Бог доверил говорить от своего имени? — возмутился второй демонстрант.

— Прочь с дороги! — продолжала Кассандра. — Надоело видеть ваши постные физиономии!

— Касс, прошу тебя, успокойся. — Элизабет взяла подругу за локоть. — Не связывайся с ними, не надо.

— Мисс Найт! — строго прозвучал голос лидера митингующих. — Я бы попросил вас объяснить вашей подруге, что…

— Преподобный Тэггерти, ни она, ни я не хотели обидеть вас или кого-либо из ваших последователей, — быстро заговорила Элизабет. — Я вам уже неоднократно повторяла: если вам не нравится наше шоу, переключайтесь на другие каналы, когда его показывают. Многоканальная система телевидения для того и создана, чтобы каждый мог смотреть то, что ему по вкусу. А теперь, пожалуйста, отойдите, дайте нам пройти. Мы очень устали и не имеем ни малейшего желания вступать с вами в пререкания.

Тэггерти смерил Элизабет и Кассандру надменным взглядом, сделал шаг в сторону и подал знак рукой демонстрантам. Они молча неохотно расступились, давая женщинам пройти.

— Да, после такой встречи необходимо выпить и разрядиться, — тихо промолвила Элизабет, обращаясь к подруге.

— Конечно! — обрадовалась Касс. — Пойдем быстрее. Лучше пить греховное пиво «Корона» у Майкла Донахью, чем слушать этих идиотов!

Хозяин заведения Майкл Донахью радостными приветствиями встретил Элизабет и Кассандру у входа и проводил к одному из столиков, подальше от многочисленных болельщиков регби, собравшихся у экрана телевизора и шумно обсуждающих ход матча. Майкл немного посидел с Элизабет и Кассандрой, выпил пива, а потом присоединился к посетителям, напряженно следящим за игрой. Донахью был страстным поклонником регби, и даже такие привлекательные молодые женщины, как Элизабет и Кассандра, не могли надолго отвлечь его от экрана телевизора.

Глядя на Элизабет, пьющую пиво через соломинку, Кассандра усмехнулась.

— Кто же пьет пиво маленькими глоточками? Так ты будешь цедить эту банку не менее часа. Или ты разлюбила пиво?

— Почему же? Пиво я люблю, но в небольших количествах.

— А вот я люблю виски «Джек Дэниелс» и веселых ковбоев! — громко рассмеялась Касс. — Мы, техасские девушки, все такие.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась Элизабет. — Как говорят французы, о вкусах не спорят.

— Еще как спорят!

— В последнее время, насколько я понимаю, в роли веселого ковбоя выступает Бад? — улыбаясь, спросила Элизабет.

— Да, Бад — парень что надо.

— Значит, развлечения продолжаются… Вот только где вы находите солому, на которой тебе так нравится лежать в объятиях ковбоев?

— Ну, солома — это фигуральное выражение. Найти укромное местечко не трудно. На студии, когда никого нет, в кабинете и даже у тебя на столе.

— У меня на столе? — Элизабет едва не подавилась пивом.

— Если тебе это неприятно, скажи мне, и мы больше не будем!

— Касс, дело не в этом. Бад женат, и тебе должно быть известно, что спать с женатыми мужчинами…

— Когда мы с Бадом вместе, нам некогда спать! — весело перебила ее Касс. — Мы занимаемся любовью!

— Да, конечно, игра слов, однако… Касс, Бад никогда не оставит семью, неужели ты не понимаешь? Чем дольше будут длиться ваши отношения, тем больше ты будешь к нему привязываться, а когда вы с Бадом все-таки расстанетесь, тебя ждут страдания, поверь мне!

— Элизабет, не волнуйся! — беспечно махнула рукой Кассандра, сделав глоток виски. — Бад — замечательный парень, нам хорошо вместе, и думать о будущих страданиях я не собираюсь. Кстати, страдания закаляют характер, а женский особенно. И тебе тоже не мешало бы закрутить с кем-нибудь роман. Это очень тебя встряхнуло бы.

— Касс, возможно, страдания и закаляют характер, но пока мне что-то не хочется ни с кем заводить романы, — тихо ответила она, потягивая пиво.

— Любовные приключения очень украшают жизнь молодой женщины! — возразила Касс и, заметив входящих в бар двух мужчин, помахала им рукой. — Бад, мы здесь! — крикнула она.

Элизабет подняла голову и увидела направляющихся к их столику Бада и еще одного мужчину средних лет. Бад радостно улыбался, а его приятель, заметив известную телезвезду, смущенно отвел взгляд и опустил голову.

— Между прочим, он не женат, — шепнула Кассандра. — Отличный парень, ты бы присмотрелась к нему.

— Касс, так ты привела меня сюда знакомить с приятелем Бада? — В голосе Элизабет прозвучало раздражение. — Сколько раз я просила тебя… Я терпеть не могу, когда кто-то пытается распоряжаться моей судьбой! И тебе об этом хорошо известно!

— Я думала, мы отлично посидим вчетвером, выпьем, посмеемся, — пожала плечами Касс. — Что в этом плохого?

Элизабет схватила в охапку пальто, поднялась из-за стола и, демонстративно пройдя мимо Бада и его приятеля, поспешила к двери. У обоих мужчин разочарованно вытянулись лица.

Элизабет рывком распахнула дверь, и в помещение бара ворвался холодный, колючий ветер.

— Не обращайте внимания, — донесся до Элизабет голос Кассандры. — На нее иногда накатывает.

Ник с угрюмым видом следовал за владельцем пиццерии — папашей Джо — через кухню и коридор по направлению к его кабинету и думал о том, что никогда, никогда в жизни не стал бы покупать пиццу в этом заведении. Маленькая грязная кухня с закопченным потолком в разводах, грязными стенами в пятнах и плесени, обшарпанный линолеум мутного грязно-серого цвета, вытертый, тоже в жирных пятнах… Ник вспомнил стерильно чистую, сверкающую кухню своей матери, где готовилась еда для посетителей, и покачал головой. Ну и ну…

Папаша Джо раскрыл дверь своего кабинета, жестом предложил Нику войти, бросился к креслу, на котором валялись старые газеты, торопливо убрал их, провел ладонью по поверхности и предложил детективу сесть. Сам он устроился на стуле за своим рабочим столом, тоже заваленным всяческим хламом и бесконечными бумагами.

— Пожалуйста, садитесь, детектив О'Коннор, — любезно сказал он. — Я вас слушаю.

Ник покосился на кресло, молча сел и стал разглядывать хозяина пиццерии. Папаша Джо — мужчина средних лет, крепкого телосложения, в неопрятном фартуке, надетом поверх форменного костюма — нервно перебирал бумаги на столе, избегая встречаться с Ником взглядом.