Книга Землекопы - Терри Пратчетт

Номы прекрасно ладили с местными крысами. Их предводитель, Бобо, еще в бытность свою маленьким крысенком был любимцем Ангало. Эти два биологических вида относились друг к другу со сдержанным дружелюбием существ, которые могли бы в случае необходимости съесть друг друга, однако решили этого не делать.

— Крысы нам только спасибо скажут, если мы прикончим его.

— Нет, — возразила Гримма. — Этого нельзя делать. Масклин всегда говорил, что люди обладают почти таким же разумом, как мы. Не дело травить ядом разумных существ.

— Но они-то пытались это сделать!

— Они не номы. Они не умеют себя вести, — сказала Гримма. — В любом случае я призываю вас к благоразумию. Утром вернутся остальные люди. Если они найдут его мертвым, нам же будет хуже.

Над этим доводом стоило призадуматься. Но как бы то ни было, номы обнаружили себя перед человеком. Никогда прежде такого не случалось. Они были вынуждены пойти на это, чтобы не умереть от голода и холода, но никто не знал, чем все может кончиться. Как все может кончиться, было более или менее ясно. Это могло кончиться очень плохо.

— Отнесите яд подальше отсюда, чтобы до него не могли добраться крысы, — распорядилась Гримма.

— И все же, я думаю, не мешало бы дать ему немного на пробу, — не унимался мстительный ном.

— Нет! Унесите эту коробку. Мы проведем здесь остаток ночи, а перед рассветом уйдем.

— Что ж, будь по-твоему. Только не пришлось бы нам потом пожалеть.

Номы унесли страшную коробку.

Гримма подошла поближе к распростертому на полу великану. Он был связан так крепко, что не мог даже пальцем пошевелить. В этом положении он напоминал Гулливера, если не считать, что номы имели в своем распоряжении то, о чем не имели понятия их далекие предки, а именно несколько мотков провода. Провод намного прочнее обычной веревки. Кроме того, они были настроены куда более решительно. Гулливер все-таки не разъезжал по каменоломне в грузовике и не сыпал крысиного яда.

Номы обыскали карманы человека и вывалили их содержимое на пол. В числе прочего они нашли большой кусок белой ткани, с помощью которого заткнули великану рот, когда его беспрестанное мычание стало действовать им на нервы. Сейчас номы столпились вокруг пленника, доедая кусочки бутербродов и глядя ему в глаза.

Речь номов непонятна для людей. Для них она чересчур быстра, а голоса слишком высоки и напоминают писк летучих мышей. Возможно, так оно и есть в действительности.

— Я считаю, — сказал один из номов, — нужно найти что-нибудь острое и всадить ему во все мягкие места.

— Например, спички. — К удивлению Гриммы, это сказала какая-то женщина.

— Или гвозди, — предложил ном средних лет.

Человек что-то жалобно прорычал сквозь тряпку.

— Или можно выдернуть у него из головы все оставшиеся волосы до единого, — послышался все тот же женский голос. — А еще мы могли бы…

— Давайте же, приступайте, — сказала Гримма у них за спиной.

Номы обернулись.

— К чему?

— К тому, что вы только что предложили, — ответила Гримма. — Вот он перед вами. Делайте с ним, что хотите.

— Кто, я? — Женщина пошла на попятный. — Но я не имела в виду себя. Я имела в виду… вообще нас. Номов.

— Вот оно что? — сказала Гримма. — Номы — это и есть мы с вами. Кроме того, жестокое обращение с пленными противоречит принципу гуманности. Я читала об этом в книге. Она называется «Женевская конвенция». Когда кто-либо находится в вашей власти, нельзя причинять ему страдания.

— А мне кажется, это — идеальный случай! — воскликнул еще один ном. — По-моему, именно тогда и нужно их бить, когда они не могут дать сдачи. Во всяком случае, не похоже, чтобы этот тип был настоящим человеком. — Тем не менее говоривший поспешил отойти в сторону.

— Все-таки забавно, когда видишь их так близко, — заметила все та же женщина. — Они очень похожи на нас. Только больше ростом.

— Какой у него волосатый нос! — воскликнул кто-то рядом. — И уши.

— Просто ужас, — согласилась женщина.

— За такой нос их можно даже пожалеть.

Гримма заглянула великану в глаза. «Интересно, — подумала она, — люди больше нас, значит, в голове у них достаточно места для мозгов. И у них такие огромные глаза. Неужели они до сих пор никогда нас не видели? Масклин говорил, что номы живут на этой планете уже многие тысячелетия. Не могли же люди все это время ни разу не увидеть нас?! Они должны были понять, что мы — настоящие. Но они предпочли считать нас какими-то эльфами. Должно быть, им просто не хотелось делить с нами этот мир».

Человек явно видел ее, смотрел прямо на нее.

«Да и возможно ли это? — размышляла Гримма. — Они живут в большом мире, где время тянется медленно, а мы — в маленьком, и время у нас летит стремительно. Нам не понять друг друга. Они даже не в силах нас разглядеть, если мы не стоим неподвижно, перед самым их носом, как я сейчас. Для них наши движения слишком быстры. Они не догадываются о нашем существовании».

Гримма в упор посмотрела в испуганные глаза великана.

«До сих пор мы ни разу не пытались вступить с ними — как это называется? — в контакт. По-настоящему. Как с настоящими разумными существами. Как же теперь внушить им, что мы тоже существуем, что мы — не вымысел?

Впрочем, сейчас, когда он лежит на полу, связанный маленькими человечками, которых он с трудом различает и в существование которых не верит, не самое подходящее время для контакта. Наверное, стоит попробовать в другой раз. Не прибегая к помощи знаков, не крича, просто попытаться сделать так, чтобы они нас поняли.

Вот было бы замечательно! Они могли бы выполнять для нас громоздкую, неспешную работу, а мы… О, мы могли бы быстро управляться с тонкой, деликатной работой, для которой непригодны их ручищи с толстыми пальцами… Но только не раскрашивать цветы или чинить их башмаки…»

— Гримма! Посмотри сюда, Гримма! — послышался голос у нее за спиной.

Кучка номов стояла вокруг топорщащейся белой груды у нее за спиной.

Ах да, перед тем, как попасть в плен к номам, человек просматривал эти огромные листы…

Номы разложили их на полу и расправили. По виду они очень напоминали тот обрывок бумаги, который когда-то свалился с неба, только здесь, в самом верху, почему-то был напечатан призыв: «ЧИТАЙТЕ ПЕРВЫМ ДЕЛОМ В СТРЕМЯЩЕЙСЯ К НОВЫМ ВЫСОТАМ ГАЗЕТЕ „ВЕЧЕРНИЙ СПЛИНБЕРИ“». К тому же здесь было больше текста, набранного крупным шрифтом, некоторые буквы были величиной с голову нома.

Гримма качала головой (разумеется, своей), пытаясь хоть что-нибудь понять. Чтение книг не представляло для нее особого труда, но газеты, казалось, написаны совершенно иным языком. На глаза попадались то какие-то ИСПЫТАНИЯ, то ПОДЗЕМНЫЕ ТОЛЧКИ, то нечеткие изображения улыбающихся людей, обменивающихся рукопожатиями с другими улыбающимися людьми («СОБРАНО 455 ФУНТОВ СТЕРЛИНГОВ НА НУЖДЫ БОЛЬНИЦЫ»).