Книга Рожденная заново - Елена Рахманова

Но видно, и хозяин дома понял, что переусердствовал в своем стремлении навести тень на плетень.

– Здесь неподалеку раньше находился военный объект…

Молодая женщина кивнула, давая понять, что слышала об этом. Тогда Роман решил сократить объяснения.

– В Выглядовке, когда жителей отселили, остался только один мужик. Блага цивилизации его мало прельщали, и тогда его постоянное присутствие в деревне решили использовать: выдали ракетницу и приказали смотреть в оба…

Александра невольно хихикнула:

– И как, мужик справился?

Роман, глядя на нее, тоже улыбнулся:

– Не совсем. Однажды летом, когда в Выглядовке, как обычно, появились дачники, мальчишки стащили у него ракетницу и выстрелили…

– И?..

– Вы не поверите, но деревню мгновенно со всех сторон окружили военные, кто на мотоцикле, кто на газике, кто на бронетранспортере…

Услышав это, Александра немедленно преисполнилась уважения к нашей доблестной армии. Может, не все так плохо в войсках, как сейчас принято говорить?

– Мужику что-нибудь было? – спросила она.

– Точно не знаю. Вроде бы отругали и ракетницу отобрали. Но как говорится, свято место пусто не бывает, и вот уже несколько лет ракетница находится у меня.

– Значит, вы имеете отношение к охране объекта повышенной секретности? – Александра всем своим видом изобразила почтение.

– Вряд ли. Объект ликвидировали, оборудование увезли, установки демонтировали. Но обо мне забыли, и я остался как бы при исполнении, что меня вполне устраивает… Простите, а вы…

Решив, что сейчас Роман предложит ей рассказать о себе, Александра запаниковала и неожиданно услышала:

– …а вы не проголодались?

Молодая женщина прислушалась к своим ощущениям и поняла, что не отказалась бы подкрепиться.

– Вообще-то да, – кивнула она. – И готова вам помочь, если надо.

– Тогда идемте.

Кухня располагалась за комнатой, и печь, как сообразила Александра, была оборотной частью камина. Ее поразили царящие на кухне чистота и порядок. У каждой вещи было свое место, и хозяин доставал ее не глядя. А гостье приходилось ежесекундно переспрашивать, где что находится. И она вздохнула с облегчением, когда ее послали в огород рвать зелень и овощи.

«Ну ничего, поднаберусь опыта, и у меня будет не хуже», – размечталась она, выдергивая из земли плотные кудрявые кочешки салата и отыскивая под шершавыми листьями аккуратные пупырчатые огурчики…

Ели на террасе – салат со сметаной, малосольные огурцы, молодую картошку с укропом и грудинку, которая, положенная на горячие картофелинки, тут же становилась полупрозрачной. Александру так и подмывало предложить выпить за знакомство. Ведь не может быть, что у Романа не нашлось шкалика исконно русского напитка! Но он не предложил, а она сдержала свой порыв…

Потом Александра вызвалась мыть посуду, однако Роман отрицательно покачал головой.

– Неужели вам так нравится заниматься всеми этими домашними делами? – осмелев, спросила она.

– Не то чтобы очень… Просто они позволяют не думать…

Когда по ночной дороге он провожал ее до дому, в мозгу Александры беспрестанно звучали его слова: «Просто они позволяют не думать». О чем? Почему-то знать об этом казалось ей жизненно важным. Может, потому, что она тоже придумывала себе дела, чтобы не думать, и это сближало их?..

Потом не похожий на дневной лес заворожил ее и навязчивые мысли исчезли. Тусклый свет луны скрадывал расстояние и краски, делая окружающую их растительность плотной, лишенной воздушности и придавая всему общий серовато-зеленый оттенок. Если бы Александра была одна, то ей непременно стало бы не по себе. Но сейчас рядом с ней, держа лошадь под уздцы, шел человек, который был здесь своим.

Разговор не клеился, но особой тяготы от молчания оба не испытывали. Каждый был занят своими мыслями и чувствовал, что ничего не значащая болтовня сейчас была бы не к месту.

Только у двери своей избушки Александра вспомнила, что послужило поводом для посещения дома Романа, и поблагодарила за масло. Теперь ее велосипед неслышно катил по тропинке. Попрощались сдержанно, чуть ли не официально-вежливо. Но душу молодой женщины грело воспоминание о долгом взгляде, которым Роман посмотрел на ее дом, прежде чем повернуть обратно. Взгляд был грустный, даже, казалось, тоскливый, но это много лучше, чем равнодушный.

Для кого и почему лучше, Александра пока не решила. И прежде всего потому, что не было стопроцентной уверенности, что замеченное ей не померещилось. Все-таки лунный свет – не яркий солнечный, да и расстояние от окна, в которое она, таясь, подглядывала, до изгороди, где стоял Волхин, было метров пять…

Глава 9

Поднявшись в свой номер после завтрака, Тина нашла на подушке розу, стеблем которой был проткнут сложенный вдвое белый листок бумаги. Заинтригованная, она сняла записку, развернула и прочитала несколько слов, написанных по-французски:

«Очаровательной мадемуазель Тине с моими комплиментами. Жан-Пьер».

Тина в задумчивости прикусила стебелек. Итак, как же поступить, чтобы и овцы были целы, и волки сыты?.. Прежде всего, себя она овцой не считала. Да и Жан-Пьер на волка не тянул. Значит, надо вести себя так, чтобы, используя ситуацию с выгодой для себя, не выставить француза полным идиотом в его же собственных глазах. В том случае, конечно, если он не решил поживиться ее несуществующими «бабками». Очень бы этого не хотелось…

Тина ловила себя на том, что не прочь посидеть с красивым молодым человеком в кафе, послушать восторженные отзывы о своей внешности, ознакомиться с достопримечательностями, но не более того. Во всяком случае, пока… Стоп, о достопримечательностях. Авиньон она уже видела. А что за город Жан-Пьер предлагал посетить помимо него? Кажется, Ним…

Поставив розу в стакан для зубных щеток, Тина раскрыла путеводитель и, полистав его, пришла к выводу, что побывать в Южной Франции и не увидеть Ним – это самое настоящее преступление!

Девушка ничуть не удивилась, увидев на пляже Жан-Пьера на привычном месте. Загорелый, мускулистый, с небрежно лежащими волосами и с открытой улыбкой, он являл собой, по мнению Тины, образчик того самого француза, который возникает в воображении, когда читаешь романы о сильных, отважных, романтически настроенных молодых людях. Сейчас Жан-Пьер был в одних плавках. Остальную одежду он небрежно бросил прямо на песок.

«Я всегда буду вспоминать о нем с душевным трепетом», – поняла Тина. А следом пришла совсем другая мысль: «Не осложняю ли я ситуацию, подозревая Жан-Пьера в меркантильных интересах? Осторожность и осмотрительность конечно же хороши, но и полностью отрицать то, что мной можно увлечься всерьез, вряд ли правильно…»

Молодой человек встал при ее приближении. Последовал обмен приветствиями и любезностями. Затем оба опустились на стоящие рядом лежаки и продолжили беседу. Улучив момент, Тина, словно бы между прочим, поинтересовалась, каким образом на ее кровати оказалась записка.