Книга Кузен Марк - Элизабет Эштон

— Бедные вы мои… Боже, Дамарис, и ты здесь? Я думала, ты спишь в своей комнате.

— Она отправилась спасать меня, — с серьезным видом объявил ей Кристиан.

Это сообщение явно озадачило мадам.

— С ума сойти, но все англичане чуточку ненормальные!

— Это точно, — согласился Кристиан. — Дамарис, вы сможете подняться по лестнице, или, может быть, мне вас отнести на руках?

— Я сама, — поспешно сказала она, сбрасывая накинутый на плечи плащ.

— Но, может, позавтракаешь сначала…, - начала было мадам.

— Спасибо, не хочется. Я пойду спать.

Она поспешила наверх, опасаясь, что Кристиан может попытаться перехватить ее по дороге, но молодой человек словно забыл о ее существовании. Он оживленно спорил с Дональдом о том, кто из них первым должен идти в ванную. Дамарис быстро сбросила с себя промокшую насквозь одежду, наспех умылась и повалилась на кровать, проспав восемь часов к ряду. Ее разбудила Селеста, ворвавшаяся к ней в комнату, чтобы спросить, выйдет ли она к обеду. На ней было изысканное вечернее платье.

— Это наш последний вечер перед возвращением в школу, многозначительно заметила она. А затем заметила сваленную на полу мокрую одежду Дамарис. — Тебе следовало бы отдать вещи Луизе. Она бы их просушила и привела в божеский вид.

Дамарис села на кровати и потерла глаза.

— Я слишком устала. У меня не было сил думать об одежде, — объяснила она.

— Да и вообще, стоило ли мчаться за ним сломя голову? — ехидно поинтересовалась она.

Вспоминая события того утра, Дамарис смущенно покраснела.

— Стоило, — сухо ответила она, — я спущусь к обеду.

Ведь это будет ее последняя возможность увидеть Кристиана, и она ни за что не упустит ее.

Обед был подан позже, чем обычно. Это было сделано специально для того, чтобы дать гостям выспаться, и тем не менее за столом царила необычная тишина. Сказывалось утомление бессоной ночи, и все по-прежнему чувствовали себя усталыми. Лишь Селеста была бодра и весела, как обычно, но ей так и не удалось завладеть вниманием Кристиана, который выглядел очень бледным и изможденным. После кофе мадам де Вальмонд предложила всем пораньше лечь спать, попутно напомнив девочкам, что им еще необходимо собрать вещи. Это вызвало бурный протест со стороны Селесты. Ей не пришлось пройти через те испытания, которые выпали на долю мужчин, и она надеялась провести в их обществе веселый вечер. Однако Кристиан недвусмысленно дал ей понять, что не настроен на развлечения и с трудом сдерживал зевоту.

Глядя на этого чисто выбритого мужчину в хорошем костюме, Дамарис с трудом соотносила его цивильный образ с образом дикого викинга, каким он предстал перед ней тем утром. Ей не давало покоя любопытство, не мучает ли его совесть за тот эпизод, но он вел себя, как обычно, был так же как обычно учтив, когда подошел пожать ей руку и попрощаться — ибо обычно он уходил на работу рано утром, когда девочки еще спали — и, похоже, ничуть не сожалел о том, что она уезжает. Она выдала себя, оказавшись тем утром в его объятьях, так что теперь он знал, что одержал над ней победу, и больше она его не интересовала.

— Надеюсь, вы хорошо провели время на каникулах, — учтиво сказал он.

— Спасибо, мистер Тревор, — так же холодно ответила она, но не удержалась и добавила: — Я никогда не забуду этот день.

Вопреки ее ожиданиям, он не поддался на эту уловку, и лишь слегка улыбнувшись, заметил:

— Да уж, будет, что рассказать кузену Марку.

Она поспешно отдернула руку.

— Конечно, а почему бы и нет? — сказала она, обворожительно улыбаясь. — Особенно о том, какую роль сыграли в этом вы.

На следующее утро Дамарис проснулась очень рано. Выбравшись из кровати, она подкралась к окну, желая в последний раз увидеть его и сама себя презирая за подобную слабохарактерность. Утро выдалось погожим и ясным, как будто бы накануне не было никакой грозы. Ее ожидание было в конце концов вознаграждено, когда он прошел мимо башни в компании Дональда, что-то оживленно с ним обсуждая. На нем был зеленый плащ лесника, и выглядел он таким же свежим и бодрым, как это прекрасное утро. Дамарис на всякий случай осторожно спряталась за занавеску, опасаясь, что он может взглянуть на ее окно, но ничего такого не произошло. Похоже, он уже даже и не вспоминал о ней, как будто ее и не существовало.

После завтрака к замку подъехала арендованная машина — Селеста наотрез отказалась ехать в школу в допотопном "рено" — которая должна была доставить девочек обратно в Женеву.

Глава 4

Летний семестр в школе, казалось, не кончится никогда. Уклад школьной жизни раздражал Дамарис, которой к тому времени уже исполнилось девятнадцать — а уже в сентябре ей предстояло отметить свой двадцатый день рождения — и учеба с каждым днем начинала казаться ей все более и более бессмысленной. Во всяком случае, она не находила в ней успокоения, которое позволило бы ей облегчить боль тоскующей души. В первые недели она не находила себе места, стараясь улизнуть в город и придумывая для этого самые различные предлоги — то ей нужно посетить парикмахера, то проверить зрение у врача; она даже ходила к педикюрше — однако истинной целью этих прогулок, хотя она и не признавалась в этом даже самой себе, была тайная надежда на встречу с Кристианом. Ведь уже дважды он совершенно неожиданно появлялся в ее жизни, и она никак не могла смириться с мыслью о том, что им уже никогда не суждено будет увидеться. Затем Селеста получила известия из дома, что он уехал из Вальмонда, так и не закончив курс обучения. Срочные дела личного характера — так он объяснил причину своего внезапного отъезда. Мадам де Вальмонд, конечно, погоревала, что теряет такого приятного во всех отношениях квартиранта, но не стала трнатить время даром и тут же подыскала ему замену.

— Какие-то допотопные старушенции, — с отвращением сообщила Селеста Дамарис. — Так что на летние каникулы я домой не поеду. У меня есть кузены в Париже, возможно, удастся что-нибудь придумать. А если получится, то ты поедешь со мной, а?

— Спасибо за приглашение, но я поеду домой, — ответила Дамарис, искренне веря в то, что так оно и будет, так как до сих пор ей не сообщили на этот счет ничего определенного. Сообщенная Селестой новость повергла ее в отчаяние. Дамарис тщетно пыталась убедить себя в том, что это и к лучшему, что ей следует поскорее выбросить из головы все мысли о Кристиане. Она решила всецело сосредоточиться на думах о чем-нибудь приятном, например, о своем скором возвращении домой, и даже написала письмо мистеру Престону, напоминая ему о том, что ее годичное обучение за границей уже практически подошло к концу, и она должна вернуться в Рейвенскрэг. Примерно тогда же она рассказала Селесте о своей помолвке, и реакция ее подруги на это известия была типичной для француженки.

— Почему ты решила, что я не пойму? — пожала та плечами. — Твой дедушка принял очень мудрое решение. У нас такое встречается сплошь и рядом. И нет ничего удивительного в том, что милорд пожелал, чтобы тебя обучили всем тонкостям и хитростям, необходимым для твоего высокого положения в обществе. Когда ты только-только приехала сюда, — она хихикнула, — ты была просто маленькой дикаркой, но зато теперь ты можешь вести себя, как настоящая великосветская дама. Так что ничего не бойся, когда твой жених увидит тебя, он будет просто очарован: надеюсь, когда вы уладите все формальности, ты пригласишь меня в гости.