Книга Воспитание чувств - Сьюзен Фокс

— Мы не можем жить вместе, — твердо ответила она.

— Еще как можем! — с улыбкой уверила ее Рамона. — Мы всегда были вместе, ты и я. Никак не возьму в толк, с чего это тебе вздумалось слегка проявить характер в том году, но я решила предоставить тебе ненадолго свободу, чтобы ты пожила самостоятельно.

— Мне уже почти двадцать три, мама. Я и дальше намерена жить самостоятельно.

— А как же я? — Нотка огорчения в голосе Рамоны была наигранной. Трейси уловила это так же отчетливо, как если бы услышала звонок будильника.

— И ты можешь жить самостоятельно. Как всегда жила, — ответила она и бросила на мать строгий взгляд в подтверждение своих слов.

Рамона казалась уязвленной.

— Не знаю, что и думать, Трейси. Ведь ты буквально грубишь мне!

Трейси отстранилась от двери. Рамона определенно готова была устроить ей полную проработку, и нужно было занять жесткую позицию, иначе она рискует вновь оказаться в положении третируемой.

— Мама, я рада видеть, что у тебя все хорошо, но я всего лишь забежала сюда за некоторыми вещами. Я спешу.

— Вот как? И куда ты отправляешься?

Теперь начнется допрос. И выпытывание. Как в прежние времена.

— За пределы города.

Рамона улыбнулась ее словам.

— Мы можем поехать вместе.

— Это невозм…

— Ну отчего же? — прервала ее Рамона, все еще притворяясь обиженной. — Боже мой, Трейси, ты не была жестокосердым ребенком.

Тонкий упрек больно уколол ее. Стремление матери манипулировать ею было невыносимо. Трейси даже и близко не хотела подпускать к себе Рамону, и она ясно дала это понять в прошлый раз. То, что она не спасовала тогда перед матерью, было одним из самых храбрых поступков, которые Трейси доводилось совершать как до того, так и после, но ей бы следовало помнить, что Рамона придет в себя и продолжит нападки.

— Ты и сама знаешь.

Наигранная обида улетучилась, и Рамона посмотрела на нее долгим, приценивающимся взглядом.

— Да, мне и вправду все известно, дорогая. Ты живешь с Таем Кэмероном. Ты спишь с ним?

Трейси не дрогнула.

— Тебе пора, мама. Мне надо идти.

— Помчишься к нему? Он знает о тебе? — резко спросила Рамона. — Не знает, ведь так? Но ты влюбилась в него, правда?

Трейси не ответила. Рамона учуяла возможность поживиться, вот почему и заявилась.

Трейси только теперь заметила, что на лице матери прибавилось морщинок, а у ее ярко-голубых с зеленым отливом глаз было странно напряженное выражение. Хотя Рамона по-прежнему оставалась поразительно красивой женщиной, Трейси со всей очевидностью поняла: ее мать в конце концов начала стареть. Безусловно, Рамона, отличавшаяся тщеславием и одержимая своим внешним видом, не могла оставить сей факт без внимания.

Может, этим и объясняется странная напряженность в ее взоре, может, ее беспокоит, насколько она еще привлекательна для мужчин. А так как она сколотила себе несколько состояний благодаря мужчинам, которые польстились на ее внешность, Рамону, несомненно, тревожило, что столь явные симптомы увядания угрожают тому, что она по обыкновению называла своим «товарным видом».

Лицо у Рамоны стало жестче, и Трейси догадалась, что сейчас разразится. Это было обычным делом между ними. Стоило дочери проявить хоть малейшие признаки неповиновения, как Рамона разносила ее в пух и прах, пока у той совсем не оставалось духу сопротивляться. Трейси охватила дрожь, но все же она сохранила твердое намерение уклониться от попытки матери вновь втянуть ее в какую-нибудь очередную мерзкую авантюру. Сейчас она испытывала прежнюю боль от мысли, что именно эта красивая, одержимая сатанинской злобой женщина дала ей жизнь.

— Ну что ж, не могу удержаться от того, чтобы не отдать должное твоему вкусу. Тай Кэмерон несметно богат и хорош собой, однако тебе не следует забывать, что мужчины его типа все еще подыскивают себе в жены лучшую из лучших, и требования Кэмерона уж точно будут непомерными.

— Тебе пора идти, — произнесла Трейси, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. — Мне надо возвращаться.

Рамона пропустила ее слова мимо ушей.

— Увлечься Кэмероном было тактической ошибкой. К тому же он посвящен во многие секреты. Он пользуется известностью и расположением в самых высоких кругах и отличается крайней нетерпимостью. Твое увлечение им непременно станет всеобщим достоянием, и если ему не угодишь должным образом, он может потом такое устроить, что тебе будет крайне трудно подыскать себе нового поклонника.

Хотя Трейси и ожидала от матери, что та станет бить по самому больному месту, хладнокровный комментарий Рамоны все же поверг ее в шок.

— Тебе надо выбирать мужчину попроще, того, кто устал от одиночества или чье самолюбие будет торжествовать оттого, что он отбил чужую жену или любовницу. Тебе нужен такой человек, который способен понять, что женщина имеет право повидать жизнь, и не станет задавать слишком много вопросов, если ты сама не пожелаешь откровенничать.

— Не хочу и слушать. — Трейси распахнула дверь. — До свидания.

Рамона издала короткий смешок, но в глазах ее мерцали злые огоньки.

— Тебе ни за что не удастся распрощаться со мной и поставить на том точку. Ты меня знаешь.

— Тебе нужны деньги.

Это не было вопросом. Рамона обладала даром транжирить огромные суммы, что и подстрекало ее устраивать козни, чтобы добыть еще.

— Ах, так теперь ты готова отбросить в сторону дурацкие ужимки, — насмешливо произнесла Рамона. — Конечно же, мне нужны деньги. — У нее вспыхнули глаза, и от гнева лицо стало жестче. — К тому же ты мне изрядно должна. Сэм Лэнгтри оставил тебе кучу денег и унизил меня жалкими грошами. Ты же знаешь, что это несправедливо.

— Хорошо, Рамона, — тихо произнесла Трейси. — Церемонии в сторону. Кому как не мне знать, что тебе нельзя давать деньги.

— Боишься, что выуживанию у тебя денежек конца-краю не будет? — презрительно произнесла Рамона, и довольное выражение ее лица говорило о том, насколько она гордилась этим своим талантом. Слова матери напомнили Трейси об определенном периоде в их жизни, у нее прямо-таки потемнело в глазах, и ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы удержаться на ногах и не упасть в обморок. Перед глазами кружились черные точки, но Трейси изо всех сил старалась говорить ровным голосом:

— Что-то в этом духе.

Рамона рассмеялась.

— Уж больно ты скаредничаешь для девицы, которой есть что скрывать.

От несправедливости этих слов Трейси охватил такой жгучий гнев, что обморочное состояние прошло само собой.

— Убирайся!

Рамона расплылась в широкой, неподдельной улыбке.

— Хорошо, дорогая, я уйду. Может, тебе нужно время, чтобы все как следует обдумать, может, тебе надо вернуться к нему и прикинуть хорошенько, как он отреагирует, если узнает о тебе все как есть.