Книга Три грации - Тони Молхо

Петух — зверь! Поранил ее когтями и клювом, раны — как от кинжала, неглубокие, но кровоточат здорово. Он, как кровь почуял, совсем рассвирепел, шпоры в ход пустил, в лицо целит. Хозяйка увидела, что ей от него голыми руками не отбиться, попробовала из комнаты выскочить, да в одеяле запуталась, упала. Тут петух на нее сверху налетел, когтями в глаза целит, в темя, в висок клюет. Тут уж мне не до смеха стало — так и до смерти заклевать может, злодей! Короче, исхитрился я и петуха опять в одеяло поймал.

Говорю хозяйке:

— Обещаешь, что больше никогда постояльцев снимать не будешь?

А она — в плач:

— Ой, спаси, родной, от этого злодея!

Я опять:

— Обещаешь, что не будешь снимать? Если не поклянешься сей же час своими детьми, опять петуха натравлю, и уж не уйти тебе живой!

Она тут опомнилась немного, отдышалась, да в дверь. А там ее Итамар с Ясмин уже дожидаются, да свою камеру приготовили:

— Обещаешь? Клянешься?

Она — туда-сюда, да делать нечего! Петух, того и гляди, одеяло разорвет, на волю выскочит. Поняла она, что шутки кончились. Обещала больше не снимать, сама все кабели из стены выдернула, сама перед камерой клялась, детьми божилась.

Вот так. Отпустили мы ее. Петуха я обратно в клетку отнес, от одеяла одна вермишель осталась.

Рассказчик замолчал и, горделиво улыбаясь, оглядел потрясенных слушателей.

Все с восхищением глядели на героя-победителя.

— Вам нужно памятник поставить за такой подвиг! — с чувством произнесла пылкая Ясмин.

— И вы верите в ее клятвы? — осторожно спросила Рахель. Она все еще была очень бледна.

— Пусть только попробует опять этим заняться! — возмутился Итамар. — Видеопризнания и видеоматериалы принимаются судом, и у нас этого материала предостаточно!

— Спасибо! — проникновенно произнесла порозовевшая Джуди, с восхищением глядя на отважного соотечественника.

Она села и тряхнула прыгающими кудряшками, как бы проверяя, не кружится ли голова. Голова была в норме, и она сама была в прекрасном настроении — хоть танцуй!

— Не за что! — Удовлетворенный Бен посмотрел на нее, встал, потянул приятеля за рукав. — Пошли. Спокойной ночи! Или ты хочешь здесь остаться?

Черные глаза бывшего султана казались огненными, когда он вопросительно смотрел на свою вновь обретенную возлюбленную.

— Мы так долго не виделись, — потупившись, шепнула она, и Итамар крепко прижал юную эфиопку к широкой груди.

Она счастливо вздохнула и закрыла глаза.

— Спокойной ночи! — пожелали молодой паре остальные гости и вышли провожать главного героя.

Впрочем, Рахель не стала провожать любителя «экстримов» до самого автобуса. Сердечно простившись, она свернула из коридора в свою комнату.

Джуди остановилась на ярко освещенном крыльце домика.

— Где ваш автобус? — замирая от непонятного предчувствия, спросила она, всматриваясь в темноту только для того, чтобы не смотреть на высокую подтянутую фигуру, вдруг заслонившую для нее весь свет.

Он сделал лишь одно движение — только одно и совершенно незаметное, как вдруг очутился совсем близко, так, что она почувствовала ровное дыхание и тепло его тела. И какую-то силу, исходящую от него. Казалось, самое его присутствие наэлектризовывает воздух южной ночи так, что ее волосы сами собой озарились искрами и встали дыбом, как у настоящей ведьмы.

— Ого! — восхитился колдун и, не удержавшись, провел рукой по шелковым кудрям, чтобы насладиться фейерверком огненных искорок, холодным пламенем колющих его раскрытую ладонь. — Да вы, милая моя, настоящая ведьма! Как были ею в Баниасе, так и остались, и никакие современные джинсы не спрячут ваш очаровательный хвостик!

Ласковое поглаживание по голове сначала напугало пуританскую девственницу, но потом придало ей силу духа:

— Да! — дерзко ответила она специалисту по неожиданным явлениям природы. — И бойтесь меня! Сила ведьмы-девственницы гораздо больше, чем вы можете ее себе представить!

— И уж конечно, мне не сладить с ней! — прошептал он, наклоняясь к ее искрящим в темноте кудрям. — Девственницы? Разве это еще осталось на белом свете?..

Электрическое напряжение все повышалось, он ощущал его уже всем своим существом, оно стремительно засасывало в себя, как в неудержимый водоворот. Поддавшись необъяснимой силе, Бен вплотную приблизился к невысокой, крепенькой фигурке и, опустив руки на вздрогнувшие плечи, прижался узкими ищущими губами к ее упругой щечке. Ему показалось, что он поцеловал раскаленный уголь. Она не отстранилась, и, осмелев, он уже сильно обнял ее и властно, как куклу, развернул лицом к себе. Оно было мертвенно-меловым в свете ночного электрического фонаря, и глаза испускали неземной медовый свет, и ореол фосфоресцирующих кудрей нимбом стоял вокруг фарфоровой маски лица. На мгновение он поверил, что она и вправду — ведьма. Он растерялся, впервые в жизни замешкался — на это самое коротенькое мгновение! — и потерял ее!

Резким движением пуританка сбросила столь желанные руки и отстранилась от вожделенного, тянущегося к ней рта. «До свадьбы — не целуй его!» — гудел в голове тяжелый бас, и новая Маргарита погасила ведьмин огонь в глазах. Отшатнулась, взяла себя в руки:

— Спокойной ночи, завтра увидимся.

Бешеный барабанный бой сердца, казалось, сотрясал грудную клетку, но охотник хорошо владел собой в любых ситуациях.

— О'кей! До завтра! Бай-бай! — хрипло пробормотал он и бесследно растворился в темноте.

Джуди, переведя дыхание, прислонилась пылающим лбом к холодной притолоке — напряжение было слишком велико. Постояла, не оборачиваясь и проклиная себя за то, что он уже никогда не вернется, подождала еще мгновение — а вдруг? — и медленно, старушечьим шагом, побрела в свою комнату.

Боже, какая я дура!..

Рахель проследила глазами за исчезающей в кромешной тьме высокой гибкой фигурой и отошла от окна. Вот. Вот и еще одна пара нашла друг друга. Неизвестно, продолжат ли они дальше свои встречи и что из этого выйдет, но — нашли. Это — неоспоримый факт. А что она, образцовая секретарша? Так и будет ходить на работу для того, чтобы заполнить свои дни, а на ночь пить снотворное, чтобы не чувствовать ледяной холод одинокой кровати? Не согреешь ее жаром души, не заполнишь тоскующим телом… Ах, Дани, дорогой мой, где ты… Уходя, велел выйти замуж — как мудр ты был, как прозорлив! Но, скажи на милость, где отыскать такого, как ты? И есть ли вообще такой?..

Вздохнув, аккуратная леди переоделась в длинную ночную рубашку, тщательно смазала лицо и шею кремом от морщин. Зачем? Для кого? Привычка. Забралась в высоко взбитые подушки, задумалась… А зачем искать такого же? Пусть будет другой! Совсем другой! И не сравнивать его ни с кем — даже с любимым Дани! Пусть будет такой, какой есть, — толстый, суматошный, крикливый, пусть своими сумасбродными идеями разобьет мое стеклянное царство Снежной королевы! Хватит! Пусть лопает мясо большими кусками и хлещет пиво, пусть строит планы и — вот чудак! — мчится сломя голову к своей обожаемой фотокамере, увидев редкостный кадр!