Книга Сердце женщины - Розалин Уэст

– Это совершенно безнравственная книга.

Люк улыбнулся и пожал плечами.

– Разве вы не чувствуете очарования этой книги? Разве она не пробуждает в вас страсть? Мне кажется, это замечательная книга.

– Нет, не согласна! – заявила Элиза. – И вообще не могу представить, чтобы порядочные мужчины и женщины предавались таким… чтобы они наслаждались… – Она внезапно умолкла и потупилась.

– Здесь нет ничего предосудительного, – возразил Люк. Он смотрел на нее не мигая. – И нет ничего, что не вызвало бы удовольствия.

Элиза пожала плечами и пробормотала:

– И все же я не понимаю… Не могу этого понять. – Она судорожно сглотнула.

– Может быть, я мог бы объяснить?

В следующее мгновение Люк прижался губами к ее губам, и она даже не попыталась оттолкнуть его. Более того, ее губы почти сразу же приоткрылись, и его язык прикоснулся к ее языку. Почувствовав это, Элиза тотчас же прижалась к Люку, понуждая его продолжить ласку. Когда же она обвила руками его шею, он понял, что уже не в силах сдерживаться.

Откинувшись на спинку стула, Люк чуть отстранился и задрал юбки Элизы, обнажая ее бедра. Она тут же села на него верхом, обхватив его ногами. В следующее мгновение он распустил ремень и, продолжая опьянять девушку своими страстными поцелуями, немного приподнял ее над собой. Когда же он вошел в нее, его поразило совершенно непривычное ощущение, от которого перехватило дыхание и возникла опасность преждевременной разрядки. Наслаждение было настолько острым, что Люк, не удержавшись, застонал, стараясь избавиться от сладостного наваждения.

Тут девушка беспокойно задвигалась, яростно впившись пальцами в его волосы. Затем ее гибкое тело внезапно содрогнулось – однако не в порыве мучительной страсти, как он сначала подумал, а в бешеном стремлении освободиться.

– Элиза, в чем дело?

Он обнял ее, стараясь успокоить. И вдруг почувствовал на своем лице ее горячие слезы.

И тут Люк наконец-то понял: он овладел невинной девушкой, не имевшей совершенно никакого опыта в любовных утехах.

Люк осторожно приподнял ее, чувствуя, как она вся дрожит, и прижал к себе. Легонько поглаживая ее по спине, он пробормотал:

– Ведь ты сама этого хотела, не так ли?

Она молча покачала головой, и он услышал ее горестные всхлипывания.

– О Господи, но почему же ты позволила мне это? Почему не остановила меня?

Не дождавшись ответа, Люк взял лицо девушки в ладони и заглянул ей в глаза. Они были широко раскрыты и блестели от непролитых слез, вызванных болью и отчаянием. Люк вздохнул и, резко поднявшись, затянул потуже ремень. Нервно расхаживая по каюте, капитан время от времени поглядывал на Элизу; было очевидно, что его мучило чувство вины.

– Как я мог так неправильно истолковать ситуацию? – пробормотал он себе под нос.

Однако Люк прекрасно знал, почему так произошло. Просто он очень этого хотел.

Да, он испытывал к Элизе непреодолимое влечение, – и это совершенно на него не походило. Обычно Люк проявлял осторожность в отношениях с женщинами. Во всяком случае, никогда не влюблялся и не поддавался безрассудной страсти. Он берег себя для той, которая должна была стать его женой, и хотел быть достойным ее во всех отношениях. Разумеется, он считал, что обязан будет обеспечить свою жену всем необходимым и… сделать так, чтобы она чувствовала себя в безопасности. Но Элиза Монтгомери каким-то непостижимым образом спутала все его планы, и у него даже возникла мысль, что, возможно, она…

Люк внезапно остановился и, не глядя на Элизу, пробормотал:

– Прошу прощения, мадемуазель. Я допустил непростительные вольности. Я думал…

– Что вы думали?

Капитан пожал плечами и, заставляя себя взглянуть на Элизу, проговорил:

– Ведь вы были девственницей…

– Да.

– А я этого никак не ожидал.

Эти слова прозвучали как обвинение, и Элиза, нахмурившись, спросила:

– Почему, сэр?

– Я слышал… – Люк замялся, подыскивая подходящие слова.

– У вас ошибочные сведения, капитан.

Он тоже нахмурился. Испытывать чувство вины – одно, но брать на себя всю ответственность за случившееся – совсем другое.

– Я ведь не насиловал вас, мадемуазель. И вы меня не остановили, вы даже не дали мне понять, что мои намерения… – Он снова пожал плечами.

– Значит, по-вашему, я соблазнила вас?

Он коротко кивнул:

– Конечно. Неуклюже, но довольно успешно.

– Я не делала ничего подобного, самодовольный негодяй!

– Негодяй? Вы не говорили такого, когда вцепились в меня… и втянули мой язык до самого горла.

– Вы… вы спровоцировали меня своей книгой.

– Это всего лишь слова, моя дорогая. Зачем же так возмущаться? Просто я сделал то, чего вы хотели, вот и все.

– Хотела?! – Элиза покраснела от гнева. – Вы воспользовались моей слабостью, сэр, а я ничего подобного не хотела.

Ее подбородок задрожал, а в глазах опять заблестели слезы. Но она почти тотчас же взяла себя в руки и заявила:

– Поздравляю вас, капитан. Теперь вы не только получите выкуп и удовлетворение от того, что разрушили мои планы на будущее, но вдобавок еще и обесчестили меня. Такая изощренная месть вполне подходит Черной Душе. Теперь вы, должно быть, очень довольны. Ведь вы получили от меня все, чего желали.

Ему хотелось возразить, хотелось сказать в свое оправдание, что он не имел таких намерений, однако Люк промолчал. Пусть она думает, что так и есть. И не стоит перед ней извиняться и просить прощения.

Скрестив на груди руки, Люк проговорил:

– Видите ли, моя дорогая, говорят, месть сладка. Жаль, что мы не сможем продолжить начатое, мне хотелось бы узнать, насколько оказалась бы сладкой моя месть.

Люк вовремя заметил движение ее правой руки и успел увернуться от брошенного в него бокала. Затем Элиза попыталась влепить ему пощечину, но он перехватил ее руку и привлек к себе. Взгляды их встретились, и Элиза вдруг почувствовала, что ее снова влечет к этому мужчине – увы, она ничего не могла с собой поделать. Люк тоже ощутил желание; ему ужасно захотелось крепко обнять Элизу и поцеловать. Однако он прекрасно понимал, что это было бы верхом безрассудства.

Сделав шаг назад, Люк усмехнулся и проговорил:

– Прошу прощения, моя дорогая. Теперь я знаю, что вы, проявив слабость, не испытываете удовольствия и стараетесь во всем обвинить меня, чтобы как-то оправдать свою страсть. Я понимаю ваше затруднительное положение, принцесса. Вы, Монтгомери, должны быть выше таких плебеев, как я, не так ли? – Его черные глаза внезапно вспыхнули, и он добавил: – Однако не стоит бояться, что этот эпизод приведет к зачатию, и мы породим отвратительного ублюдка, которого ваш отец, несомненно, утопит, как негодного щенка, случайно произведенного на свет породистой сучкой.