Книга Шелковые нити - Патриция Райан

– Вы работаете с рассвета до заката, – продолжал он. – И часто принимаетесь за вышивание, когда я уже ложусь спать.

– Днем я слишком занята, чтобы поработать над вышивкой.

– А помимо этого вы готовите, стираете и заботитесь о моих нуждах. И все это без единой жалобы, без упреков и раздражения, словно… – Он помедлил, колеблясь, затем решительно закончил: – Словно вы родились для подобной жизни, словно это ваше предназначение… а не превратности судьбы. Джоанна бросила на него испытующий взгляд:

– Что наболтал вам Хью?

– От вашего брата я узнал, что вы вышли замуж… по любви. Джоанна отодвинула миску с недоеденным рагу и поднесла к губам кружку.

– И что вы добились успехов, управляя лавкой. Насколько я понял, ваш муж подолгу бывает за границей. Должно быть, вы чувствуете себя одинокой.

– Нисколько.

Было очевидно, что Джоанна слишком горда, чтобы признаться в том, как ей тяжело без поддержки родственников.

– Тем лучше. Мне не следовало затрагивать эту тему.

– Зачем тогда вы это сделали? К чему эти бесконечные вопросы? Вам что, нечем заняться?

Грэм пожал плечами.

– Вы интригуете меня.

Она издала невеселый смешок:

– Странно. Я заурядная лондонская лавочница, не более того.

– Но так было не всегда, – возразил Грэм. – И это заметно.

Джоанна отвела глаза, не выдержав его испытующего взгляда, и переключила внимание на Петрониллу, которая громко мяукала, выпрашивая подачку. Выловив кусочек мяса из своей миски, она протянула его кошке. Та запрыгнула на скамью и выхватила лакомство из пальцев хозяйки.

Сидя напротив Джоанны, Грэм мог видеть окна гостиной, выходившие в переулок. Мимо одного из них проследовала Леода, облаченная в красное платье с большим вырезом, выставлявшим напоказ ее пышную грудь. Помедлив у второго окна, она улыбнулась и послала Грэму воздушный поцелуй.

Хотя Грэм никак не отреагировал на этот жест, Джоанна перехватила его взгляд и повернулась к окну.

– Добрый вечер, мистрис Джоанна, – поприветствовала ее Леода.

Джоанна вежливо улыбнулась.

– Если вы ищете моего брата, Леода, то должна вас огорчить Он уехал рано утром, и я не представляю, где он может быть.

– Очень жаль, мистрис, – отозвалась Леода, хотя Грэм не сомневался, что она пришла, чтобы повидаться с ним. Они часто болтали в вечерние часы. – Вы передадите сэру Хью, что я заходила?

– Конечно.

– Премного благодарна. – Леода двинулась прочь, даже не взглянув на Грэма.

Своеобразная этика, принятая у продажных женщин, не позволяла фамильярничать с мужчинами, находившимися в обществе других женщин, если только эти женщины не были шлюхами. Впрочем, Грэм не стал бы переживать, поздоровайся с ним Леода. Он не стыдился своей дружбы с ней, а их отношения оставались вполне невинными. Но Джоанна наверняка сделала бы совсем другие выводы. Так что, пожалуй, к лучшему, что Леода проявила осмотрительность.

– Это одна из местных… женщин. – Джоанна придвинула к себе пустую миску Грэма и вставила в нее свою. – Она встречается с Хью, когда он бывает в городе.

– Меня удивляет, что вы знаете… как такую женщину зовут.

Джоанна снисходительно улыбнулась:

– Хью может иметь любую женщину, какую пожелает, но он предпочитает тех… кто не ждет от него ничего, кроме нескольких монет. Его трудно захомутать.

– И потому он стал наемным рыцарем? Из-за любви к свободе?

Джоанна ненадолго задумалась, уставившись в кружку с вином.

– Разумеется, он ценит свою свободу. Но еще больше он ненавидит, когда его заставляют жить по чужим правилам. Это связано с условиями, в которых он вырос – точнее, мы оба выросли. К нам предъявляли слишком высокие требования. – Она собрала приборы и поднялась из-за стола. – Внезапно ее лицо осветилось улыбкой. – Я зашла в булочную, как вы просили, и купила кремовые пирожные.

– Отлично. – На столе лорда Ги сладости не переводились, и Грэму недоставало их. – Странно, что вы говорите о требованиях. У меня сложилось впечатление, что вы с Хью происходите из привилегированного сословия.

– В определенном смысле это так. Уэксфорд – величественный замок…

– Замок?

Джоанна поставила на столы пирожные и снова села на свое место.

– Наш отец – знатный рыцарь с обширными владениями в Уэксфорде, это в нескольких часах езды отсюда. Наша матушка умерла от родовой лихорадки вскоре после моего появления на свет, а наш отец, лорд Уильям, жив до сих пор.

– Хью – наследник его земель?

– Это выяснится только после смерти отца. Он правит Уэксфордом от имени своего сюзерена, который может передать поместье Хью, когда придет время. А может и не передать. – Она откусила кусочек пирожного, и Грэм последовал ее примеру.

– Представляю, каково это – находиться в столь неопределенном состоянии, – заметил он, – не зная, достанется тебе что-нибудь или нет.

– Я даже не уверена, что Хью хочет получить замок и поместье. Его воспоминания об Уэксфорде, как и мои, не слишком приятны, если не сказать больше. Наш отец – очень целеустремленный человек. Когда Хью исполнилось четыре года, он поручил его воспитание своему лучшему воину, чудовищу по имени Регнод. Он хотел сделать из Хью самого проставленного рыцаря в христианском мире – для прославления его самого, разумеется. Уверенный, что мальчик нуждается в твердой руке, он предоставил Регноду полную свободу действий, включая порку кнутом. В общем, детство Хью не назовешь счастливым.

– Вас тоже, – спросил Грэм, нахмурившись, – воспитывали подобным образом?

– Да, но без кнута. – Не поднимая глаз, Джоанна отломила от пирожного крохотный кусочек и сунула его в рот. – Когда я вызывала недовольство отца, меня приводили к нему для наказания, а Хью запирали в подвале, чтобы не вмешивался. – Она судорожно вздохнула, по-прежнему избегая его взгляда. – Боюсь, я часто раздражала отца своим недостойным поведением: убегала в лес, вместо того чтобы заниматься с монахами, ну и прочее в том же духе.

– Он бил вас?

Джоанна подняла глаза.

– Вы опять расспрашиваете меня.

– Мне хотелось бы знать, – мягко сказал Грэм.

Она проглотила ком в горле.

– Он никогда не бил меня по лицу. Не хотел портить мою внешность, так как рассчитывал продвинуться вверх, выдав меня замуж за сына барона Гилберта де Монтфиша.

– Вы были помолвлены с сыном лорда Гилберта? – недоверчиво спросил Грэм. Гилберт де Монтфиш и его кузен, Уолтер фиц Роберт фиц Ричард, были единственными баронами, имевшими владения в Лондоне. Их замки, Монтфиш и Бей-нард, примыкавшие к западному участку городской стены, были единственными крепостями в Лондоне, помимо Тауэра. Будучи самыми могущественными горожанами, они имели существенное влияние на короля.