Книга Встречи на ветру - Николай Беспалов

– Гражданин Громов! Откройте!

Открыла – а куда денешься. Стучат ещё сильнее. Спать я улеглась в чем была. Так и вышла в прихожую. Звонка у Родиона нет. Вот и стучат.

– Где гражданин Громов? – мужчина, что возник передо мной, на вид приличный, а говорит грубо.

– На работе он, – отвечаю, а он вперся в мою грудь и глаз не отводит. Забыла застегнуть блузу и лифчик на ночь сняла. Все мужики кобели. У него, наверное, важное дело, а он на мою грудь уставился. Не выдержала я:

– Вы по делу или на мою грудь пришли поглядеть?

Не знала я, что не все соседи ушли. Выглянула женщина.

– Вы её арестуйте. Она тут не прописана. Нюру до самоубийства довела, чтобы её место занять. Пришлая она.

– Освободим помещение! – рявкнул пришелец. Женщина ойкнула и скрылась за дверью. А щёлочку оставила. Подслушивает. Папа говорил мне, что вот такие злые и завистливые соседи в свое время многих в лагеря отправили. И все из-за жилья. Проклятых квадратных метров его.

– Проводите в комнату гражданина Громова, – приказывает мужчина. Веду. Не возразишь. Такое он производит впечатление. От Ивана Петровича тоже исходила эта энергия.

– Так, говорите, Родион Сергеевич на работе? – спрашивает, а сам глазами рыскает. Чего ищет?

– Так он сказал, – я стою и ему сесть не предлагаю.

– Чего стоите? Присаживайтесь, – улыбнулся гадко и добавил: – Пока.

– Интересный факт получается, – я села, и он сел. – На работе он отметился ночью. Сказал бригадиру, что у него неприятности дома и взял отгул. Может быть, Вы знаете, какие у него неприятности дома?

Странным мне это кажется. С виду мужчина солидный, из начальников, а о ночном происшествии не знает.

– Я бы чайку попил. Погода больно уж мерзкая. – Он и чайку бы попил. А вдруг он какой ворюга? Я уйду на кухню, а он обворует Родиона? Что я скажу хозяину?

– Я тут не хозяйка. Придет хозяин, его и просите.

– Вижу, Вы девушка серьезная. Не надо меня бояться. – Ещё чего. Чтобы я его боялась? Просто я предусмотрительная.

– Говорите, что надо. Мне уходить надо, – врать мне не привыкать. Ложь во спасение – так это называется.

– Вам сказать не могу. Дело, с которым я пришел, касается только Родиона Сергеевича. Дело, так сказать, государственной важности, – позже я узнаю, почему дела о наследовании советскими гражданами капиталов за границей, являются государственными, а пока я стала более внимательной.

– Ждать будете? – Он кивает. И, что характерно, глаз с моей груди не спускает. Приглянулись ему мои титьки. Это мой козырь. – Ждите.

Сидим. Уже за окнами зашумел город. Хлопнула входная дверь. Хоть бы Родион вернулся. Он и я прислушиваемся. Не он. Сосед вернулся тоже с ночной смены.

– Ладно уж, – первой не выдерживаю я, – пойду, чаю заварю.

– Девушка, не бойтесь Вы меня. Вот Вам мое удостоверение, – достал из пиджака небольшую книжицу красного цвета и сует мне в нос. Читаю: «Иностранная юридическая коллегия. Товарищ Манаков Александр Ильич». Дальше он мне прочесть не дал.

На кухне я пробыла минут двадцать. Пришла та тетка и начала бурчать. Понаехали, мол, тут всякие, хозяйничают на чужой жилплощади. Я молчу, так это её больше раздражает. Начинает почти кричать. За её криком я не расслышала, как пришел Родион. Услышала его с хрипотцой голос:

– А ну молчать, вошь казематная! По зоне соскучилась? Я тебе это быстро устрою.

Тётка выскочила из кухни как ошпаренная.

– Чай варишь? – Миленький Родиончик, хотела обнять хозяина, но сдержалась и только кивнула головой: – Чаем его не напоишь. Идем в комнату. И ты послушай, чего он говорит.

Чайник я все же прихватила. Самой хочется горяченького попить.

Мужчина сидит там, где я его оставила. Пальто и шапку снял. Костюм у него дорогой. Сорочка белая, а галстук красный. Глянула на него и чуть не расхохоталась. Череп-то у него голый. Бритый.

И когда Родион успел: на столе бутылка портвейна, на тарелке колбаса и сыр. Хлеб порезан. Настоящий пир.

– Занимайте места согласно купленным билетам, – пошутил хозяин и сам первый сел за стол.

– Мне бы руки помыть.

– Шлепай в коридор, там налево. Уборную найдешь, – по-своему понял гостя Родион.

– Родион, что это за тип? Он мне удостоверение показал. Ничего не поняла, – тороплюсь спросить я.

– Сам ни хрена не понимаю. Я все больше по металлу. Слесарь я. Сиди и слушай. Ты молодая, образованная. Поймешь. Я тебя назвал своей племянницей.

Я смеюсь.

– Какая я тебе племянница. Тебе сколько лет?

– Двадцать восемь, – и сам смеётся. – А если у меня сестра или брат старые? Что, так не бывает?

Нам не удалось довести эту беседу до конца. Вернулся товарищ Манаков Александр Ильич.

Расселись. Помолчали. Начал Родион.

– Помянем рабу Божью Анну. Хоронить будем через три дня, – не дожидаясь нас, выпил залпом стакан портвейна. Странно это. Я думала, он кроме водки ничего не пьет.

Потом выступил дядя из неизвестной нам с Родионом организации. Он заявил, что Родион Сергеевич, как советский патриот, должен осознать важность того, что он сообщит ему.

И за это мы выпили. Товарищ Манаков Александр Ильич, выпив, закусить не спешил. Я начала опасаться, что так он не сможет, в конце концов, донести до нас государственного значения новость. Я старалась понять, что скрывается за таким необычным названием – Иностранная юридическая коллегия. Неужели Родион шпион? Жутко интересно.

Родион Сергеевич пил и не пьянел. Плохой признак. Папа тоже мог долго не пьянеть, а потом как-то враз превращался в зверя.

– Товарищ Громов, – все-таки начал свою речь представитель загадочной для меня организации, – прежде чем я приступлю к изложению того, к чему я призван, – ну и загнул! Прав Родион, без пол-литра не поймешь, – я обязан уточнить некоторые данные из Вашей жизни.

Тут Родион встрепенулся.

– Чего уточнять?! – угрожающе спросил он и привстал со стула. – Я свое отбыл… Откинулся под чистую. Судимость с меня сняли. Нечего уточнять, – затем последовал мат.

– Товарищ-товарищ, – заволновался человек из организации с ненашенским названием. – Я всего лишь хотел спросить Вас, имеется ли у Вас свидетельство о рождении.

– По-твоему, если я бывший зек, так у меня паспорта нет. Есть у меня и паспорт, и это твое свидетельство.

– Оно не мое, оно должно быть Ваше, – я поняла, что их схоластический спор скоро не закончится, и, так как сам Родион попросил меня быть участником переговоров, то я решила вмешаться.

– Товарищи, попрошу внимания, – громко сказала я и для убедительности стукнула кулаком по столу, – Родион Сергеевич, товарищ приехал к Вам издалека. Помните, откуда он? Иностранная юридическая контора, – приезжий хотел было поправить меня, но, видя, что Родион послушен и не матерится, промолчал. – Предоставьте товарищу требуемые им документы для обозрения, – откуда что взялось, но я сыпала словами, которые раньше не употребляла.