Книга Брачный приз - Вирджиния Хенли

Сэр Роджер стиснул ее руки и поднес к губам.

— Ты раскраснелась от своих пылких речей, дорогая, и недаром. Сегодня ты пересекла мостик от девичества к зрелости, и это пошло тебе на пользу.

— Но чем я заплачу за все то, что пообещала? — встревоженно прошептала она. — У меня нет денег!

— Сундуки Першора ломятся от золота, и, к счастью, мы с Гриффином сумели разузнать, где они спрятаны. Позже я покажу тебе. А теперь иди и прими подобающие тебе знаки почтения. Ты их заслужила, дорогая.

Он отошел, но Розамонд продолжала смотреть ему вслед. Сэр Роджер отвел в сторону тощего смуглого мальчонку, и она из любопытства подошла ближе. Де Лейберн предлагал мальчику должность пажа в Першоре, рисуя открывающуюся перед ним перспективу когда-нибудь сделаться управителем.

Посмотрев на угрюмого оборванного юнца, Розамонд подумала, что со стороны сэра Роджера не слишком красиво заманивать ребенка столь несбыточными мечтами, ибо, по ее мнению, на роль пажа он явно не годился.

— Он не умеет ни читать, ни писать, не обучен этикету, — пробормотала она.

— Его можно научить, — возразил Роджер. — Хочу, чтобы у него появился шанс выбиться из нищеты… ну а потом все будет зависеть от него. Он напоминает мне парнишку, которого я когда-то знал. Понимаю, следовало бы раньше спросить тебя, но ничего, я возьму мальчика к себе на службу, если сочтешь его неподходящим для Першора.

Розамонд улыбнулась парнишке, не по возрасту серьезные глаза которого, казалось, видели то, свидетелем чего не подобало быть ни одному ребенку.

— Иди найди Лиззи Хаттон и скажи, что отныне ты мой личный паж. Она найдет тебе одежду, но предупреждаю: скорее всего Лиззи заставит тебя вымыться и остричь волосы.

Смуглый мальчишка, чуть поколебавшись, широко улыбнулся и умчался. Розамонд сразу поняла, что де Лейберн видел в нем себя в юности.

Еще до окончания пиршества на землю спустилась тьма. Хозяйка замка позволила арендаторам остаться на ночь в зале. Когда Розамонд и Нэн поднялись наверх, Род последовал за ними и пригласил невесту в свою комнату, чтобы показать найденные сокровища.

Розамонд потрясенно рассматривала сундуки с золотом.

— Как ты узнал, что управитель прячет деньги?

Род ответил довольно уклончиво, зная, что Розамонд не стоит сообщать, как он добился от Даймока признания.

— Он делал поддельные записи в книгах, из которых было ясно, что владения не приносят дохода. Получалось, что доходы от продажи шерсти и баранины равнялись расходам, чего просто не может быть, поскольку Даймок ничего не тратил на содержание дома и ферм.

— Здесь хватит на все, что я пообещала купить?

— С избытком. В лесах полно дерева для починки домов, и крестьяне сделают всю необходимую работу сами: урожай уже собран, овцы острижены и забиты на мясо. Завтра я устрою охоту, дичь засолим на зиму. Хаттон предложил купить свиней: они сами могут себя прокормить в дубовых и буковых рощах. Кроме того, многие женщины умеют валять сукно. Я велел фермерам разбросать по полям горы навоза, что возвышаются за конюшней. Представляю, каким будет урожай следующим летом!

— Ты полон сюрпризов, господин мой.

Он словно приковал ее к месту своим взглядом.

— А ты любишь сюрпризы, Розамонд?

Она нерешительно прикусила губу, поняв истинный смысл вопроса.

— До сих пор не очень любила, потому что все сюрпризы были довольно неприятными. Но теперь я должна признать, я, как все женщины, тщеславна, так что спасибо за новую лохань и зеркало.

Род проводил ее до двери и поклонился. Розамонд на мгновение показалось, что он вот-вот ее поцелует. Ее никогда еще не целовали мужчины, и она затаила дыхание, гадая, каково это — ощущать, что к твоим губам прижимаются мужские губы. Но когда Род открыл дверь, Розамонд со стыдом осознала, что о поцелуях мечтала она одна.

— А мне кажется, ты необыкновенная женщина, — тихо признался он. — Не такая, как все.

Розамонд зажмурилась от удовольствия. «Может, так и есть», — подумала она. Раздеваясь, она случайно взглянула на кровать и заметила на подушке веточку омелы. Как она сюда попала?

Может, Нэн положила? Нет, конечно, нет! Совершенно ясно, чья это работа, и это, вне всякого сомнения, доказывало, что не она одна мечтала о поцелуях.

Оставив горящей одну свечу, Розамонд легла в постель и принялась мысленно перебирать события минувшего дня. Решения, которые ей пришлось принимать, придали сил и уверенности. И эти решения дались легче, потому что рядом постоянно был де Лейберн.

Она поднесла к носу омелу и вдохнула. Аромат совсем слабый, но до чего приятный! Ей стало легко, совсем как прошлой ночью, когда Роджер пришел к ней и долго держал в своих объятиях.

Розамонд озабоченно сдвинула брови. Хоть бы сегодня кошмар пощадил ее! Но если надежды на это не сбудутся, она найдет утешение в том, что Роджер де Лейберн спит в соседней комнате и всегда придет ей на помощь.

Она блаженно улыбнулась.

А может, стоит притвориться, что она снова видит дурной сон? Все, что для этого необходимо, — крикнуть погромче, и жених снова заключит ее в объятия.

От столь крамольной мысли щеки ее полыхнули. Господи, и об этом думает она, которая никогда никого не обманывала!

Глава 8

На следующий день Розамонд отказалась ехать на охоту, но проводила мужчин до поворота, радуясь возможности размять кобылку в прохладный солнечный денек. Янтарного цвета плащ развевался за спиной, открывая наряд для верховой езды оттенка спелых абрикосов. Юная леди отлично знала, что он выгодно оттеняет ее медово-золотистые волосы. Этим утром ей хотелось выглядеть как можно лучше, и, судя по тому, как Роджер пожирал ее глазами, ей это удалось.

Першор стоял на берегу реки Эйвон, уже успевшей замерзнуть, и Розамонд было непривычно перебираться по льду на другую сторону. Когда они очутились под высокими деревьями, легкий снег, белым кружевом припорошивший ветки, стал слетать вниз, и она подняла лицо навстречу пушистым хлопьям.

Увидев оленя, охотники помчались за добычей, а Розамонд, помахав им вслед, повернула коня и медленно вернулась в Першор.

В зале царила суета. Слуги украшали стены остролистом и можжевельником в честь святок. Розамонд и Нэн принялись укреплять зеленые ветви с ярко-красными ягодами над очагом. В воздухе разливались дразнящие запахи пекущихся в печи пирогов с мясом, с изюмом и миндалем. Розамонд захватила из кладовой сушеной гвоздики, чтобы отлить душистые свечи.

Позже, когда воск затвердел, она решила отнести одну свечу де Лейберну, но тут же вспомнила, что, когда рассматривала шкатулки, набитые монетами, его комната показалась ей чересчур скудно обставленной. Осмотревшись, она снова удивилась, что Роджер не велел принести сюда ничего из привезенной мебели. А ведь, судя по одежде, он не чужд роскоши.