Книга Любовь кончается в полночь - Марина Серова

– Алло!

– Привет, Танюша, это я, Андрюша.

– Что скажешь хорошего?

– Просьбу я твою выполнил…

– Да ты что?! Вот спасибо! Что бы я без тебя делала! И что же у доктора Чайникова на книжке?

– Нехило, я тебе скажу, у нас доктора получают! У твоего Чайникова столько было отложено на черный день, что он эту дату, похоже, ждал с нетерпением. Шучу. Итак, имеются два вклада: рублевый и долларовый. В рублях у него, представь, целый миллион! А на долларовом вкладе – всего пятьдесят тысяч. Я не шучу! И почему я в доктора не пошел?!

– А действительно!

– И что только доктор собирался с такими деньгами делать?

– Квартиру поменять. Хотел в более цивильный район переехать, – объяснила я.

– А-а… тогда понятно. Теперь насчет завещания. А вот его как раз – нету! Так что кому-то из родственников привалит большое счастье.

– Уже привалило. Двоюродному братцу.

– Подозреваешь?

– Я сейчас всех подозреваю. Проверю.

– Ну, давай, мать, успехов тебе!

– И тебе тоже. Еще раз спасибо, Андрюша! Как-нибудь загляну к тебе.

– Да ты же заглядываешь-то все по делу. Опять что-нибудь попросишь…

– Ну, Андрюш… не без этого, – повинилась я.

Я положила трубку, оделась, повесила полотенце сушиться и пошла в кухню заварить кофе. Разогрела купленную по дороге пиццу и принялась «думать мои мысли». Да, крупно мне сегодня повезло! То, что рассказал Клавкин бойфренд, очень ценно! Пожилая женщина, посетившая Виктора после обеда и скрывшаяся в лесу, – это кое-что! Надо ее найти, обязательно. Только вот где? Хороший вопрос! В деревне искать бесполезно, думаю, она из города. Ну, что ж, Тарасов – город маленький, найдем, Татьяна Александровна! Не такое еще находили. А если учитывать сказанное Андреем, то что же у нас получается? А получается вот что: очень даже выгодно было братцу Федечке похоронить своего братца Витечку. Тут тебе и квартира двухкомнатная, как с неба упала, и дачка хоть и старая, но все-таки… дом двухэтажный, сад вон какой! И банька… Лучшее место для отдыха придумать трудно. И денежные вклады – тоже ничего себе. Это вам не двадцать тысяч долга, за такое наследство можно и травануть братца! Тем более что Федор человек весьма небогатый. Два дома в деревне он продал, и ему всего лишь на однокомнатную квартиру в городе хватило. Представляю, как они в этой комнате все четверо живут, с почти взрослыми детьми! Во всяком случае, у Федора был очень серьезный мотив. Стоит ли удивляться, что он на радостях закатил такие поминки? Надо с ним еще разок поговорить. И выяснить, где была его женушка второго августа после обеда, а также – есть ли у нее темное платье? Это во-первых. А что еще меня смущает в этом деле? А то, что именно все друзья в один голос говорят о Чайникове. Хороший человек, хороший друг, хороший доктор… Но кто же тогда хорошему доктору на могилу положил отрезанную собачью голову и полил все вокруг кетчупом, имитируя разлитую кровь? А надпись на кресте? «Собаке – собачья смерть!» Это очень серьезно. Чтобы такое написать, надо иметь очень веский мотив. Значит, далеко не все считали доктора таким уж хорошим специалистом. А чтобы проверить это, придется идти в клинику, где наш доктор работал. Это во-вторых. Короче, дел у меня еще – копать и копать! И сложнее всего, я чувствую, будет с клиникой. В общем, надо поработать в этих двух направлениях…

Я набрала сотовый номер Федора, который мне дал Родион.

– Федор Иванович? Здравствуйте, это говорит Татьяна. Мы с вами на кладбище познакомились, помните?

– Помню. Здрасьте.

– Федор Иванович, как бы нам с вами встретиться и поговорить?

– О чем?

– Да все о том же. Кто-то ведь вашему брату на могиле устроил разгром…

– Этим делом милиция занимается.

– Да, я знаю. Кстати, они что-нибудь вам сообщили, есть ли у них подозреваемые?

– Нет, не сообщили.

– Вы их теребите, а то затухнет это дело, вот увидите. Но я не об этом хотела поговорить. А насчет того, кто Виктору помог уйти из жизни.

– Да бросьте вы! Не верю я в это! Он сам отравился, мы так думаем.

– А вот у меня другое мнение на этот счет. Так давайте встретимся…

– Нет, нет, я не могу… Да и потом, зачем? Я вам ничего нового не скажу, потому что ничего не знаю… Раз вскрытие показало, что криминала там нет, так, стало быть, и нет.

– Значит, увидеться со мной вы не хотите? – вкрадчиво спросила я.

– Когда мне видеться – мне работать надо, семью кормить. Наследство я еще не скоро получу. Вы небось законы знаете. Так что прощевайте, девушка…

– Федор Иванович! У меня имеются некие сведения, которыми, как я думаю, очень заинтересуется милиция. И если они начнут копать, поверьте, вам наследства не то что через полгода, а и через год не видать.

– Это как?.. Это почему же?..

– Потому. Закон такой: пока следствие идет, никто наследством пользоваться не имеет права. А следствие-то может и на год, и дольше затянуться… Федор Иванович, боюсь, нам все-таки придется повидаться. Я вас не задержу, всего лишь задам несколько вопросов. И еще: очень хотелось бы поговорить с вашей женой.

Федор что-то пробурчал и сказал нехотя:

– Ладно, приезжайте к нам, в восемь. Я как раз с работы приду. Адрес запомните?

Он назвал адрес, но как-то так, недовольным тоном. А братец-то не торопится со мной встречаться. Еще бы! Для него все так хорошо складывается! Наследство свалилось прямо в руки… Только вот вопрос: само свалилось или его кто-то «столкнул»? Наследство – вещь такая, что если оно у тебя есть, то тебе завидуют бедные родственники, а если его у тебя нет, то ты сам завидуешь богатым родственникам. Но и в том, и в другом случае отношения между близкими становятся не очень родственными.

Адрес, названный Федором, я, конечно, запомнила. Это было нетрудно, я знала этот район: там недалеко жила моя подруга, Ленка-француженка. Окраина города, Трубный район. Так, до вечера у меня есть время, можно заехать к Ленке в гости. Я у нее сто лет не была.

Я набрала номер подруги:

– Лена? Привет, это Татьяна.

– Ой, пропавшая объявилась! Здравствуй, здравствуй. Давно тебя не видела, не слышала. Как поживаешь?

– По-разному, но, в общем, нормально.

– Замуж не вышла?

– За кого? У тебя есть подходящая для меня кандидатура?

– Ой, и не говори! Я сама такая…

– Лен, что ты сейчас делаешь?

– Конкретно в данную минуту или вообще?

– И так, и так…

– Вообще, я сейчас в отпуске. До двадцать седьмого. Скоро начало учебного года, если ты в курсе… А в данный конкретный момент я готовлю окрошку, собираюсь за квасом идти. Такая жара, есть ничего не хочется, так хоть окрошки холодной потрескать…